Булат - Кириллов Кирилл Валерьевич - Страница 9
- Предыдущая
- 9/17
- Следующая
– И? – насупился Афанасий, не понимая, к чему клонит его собеседник.
– Если пожелаешь, отведу тебя в дом Мехмета, что роскошью своей дворцам иных правителей не уступает, велю… Ну, попрошу слуг накормить тебя кушаньями вкуснейшими и напоить водой ключевою. А скоро и уж сам визирь вернется. Не дольше нескольких дней продлится его отлучка.
– Нешто я сам до дома Мехмета не дойду? – спросил Афанасий, проникшись к старичку подозрением, слишком уж добр да отзывчив, на ровном месте помощь предлагает.
– Мог бы, сразу пошел, а не по улицам людным да опасным кружить стал, как до того делал. Да и дойдешь если, стража надежная вряд ли тебя внутрь пустит?
– И то верно, – купец призадумался, запустив пятерню в спутанную бороду. Был он в доме Мехмета давно, пообтрепался с тех пор, спал с лица. Стражники вряд ли тепло встретят бродягу, утверждающего, что он друг великого визиря. И бока намять могут. С провожатым же, хоть и таким – он еще раз окинул взглядом хлипкую фигуру конюха – шансов оказаться внутри, получить миску похлебки и топчан, чтоб прилечь, гораздо больше. А может, и лекаря позовут? Да хоть бы и коновала с конюшни…
– Что ж, пойдем, – пробормотал Афанасий. – Только если что, если к разбойникам выведешь, или иную подлость затеешь, пощады не будет, – он покачал перед носом старика огромным кулаком с выступающими подобно шипам булавы костяшками. – Понял?
– Что ж в том непонятного, господин, – снова втянул тот голову в плечи. – За мной пожалуйте.
Он повернулся на пятках и легко зашагал в том направлении, откуда пришел Афанасий. Купец догнал его не без труда и пристроился рядом.
– Слышь, мил человек, – спросил он, – а чего это ты ко мне добрый такой? Зачем меня проводить решил?
– Если сиятельный Мехмет узнает, что повстречал я его друга и не помог, он меня, ничтожного, в бараний рог скрутит, – пожал плечами старик. – А если узнает, что помог, награду может мне какую даст или работу другую. Тяжело мне на старости лет в наклонку целыми днями трудиться. А коней в конюшне у него пять десятков, и каждому нужно копыта почистить, проверить, чтоб все гвоздики в подковах на своем месте были. Спина к вечеру деревенеет от такой работы, а утром не разгинается. А жеребцы все сплошь норовистые, каждый лягнуть норовит или укусить. А переведет он меня хоть на кухню, хоть в свои покои за постелью следить, там я смогу век свой дожить. В покое и сытости.
– Тоже верно, – согласился Афанасий.
А дед не так прост и хорошо изучил характер своего хозяина, думал купец, с трудом поспевая за старичком. Эк все-таки он устал и ослаб, если с таким дедушкой в ходьбе состязаться не может. Хотя не так уж и медленно они идут. Странный какой-то он. Ненастоящий. Будто актер в балагане. Будто не сам груз лет несет, а изображает, что несет, чуть переигрывая.
Вот ведь злоба человеческая, оборвал себя Афанасий. Человек помощь предложил, а я, окромя худого, ничего о нем не думаю. Прости, господи.
Миновав несколько улиц, застроенных особняками за высокими заборами, они вышли к знакомым воротам. Афанасий еще раз мысленно поблагодарил старика. Сам он, даже если бы выбрал от дворца верное направление, до сих пор плутал бы в малознакомых улицах. А чем это могло закончиться – о том и думать не хотелось.
Старик уверенно подошел к воротам и постучал в них кулаком. Словно кто-то ждал его – в створке с лязгом открылось маленькое окошечко. В нем показался черный глаз под тонкой выщипанной бровью.
– Открывай! Видишь, гостя веду, – сварливо бросил старик.
С той стороны загрохотали замки, створка – не с окном, а другая – медленно распахнулась навстречу путникам. Сделав приглашающий жест, старик юркнул внутрь. Афанасий прохромал следом. Двор не сильно изменился с тех пор, как купец был тут в последний раз, однако кое-какие новшества имелись.
В центре появился фонтан, выложенный красным мрамором, на который невысокие струи воды зайчиками отбрасывали поломанные солнечные лучи. Свежепосаженные деревья в два ряда были через одно подстрижены кубами и сферами. Под ногами переливалась разноцветным узором плитка из италийских земель. Однако разбогател Мехмет за это время. Неужели таки разграбил Джуннар или отщипнул себе от шахской казны долю немалую?
Все эти мысли пронеслись в голове Афанасия, пока молодой стражник в белоснежной накидке, со свежим как у девушки, даже, кажется, чуть подкрашенным лицом, словно облизывал Афанасия взглядом маслянистых глаз.
– Чего вылупился? – рявкнул на него старик. – Не видишь, устал человек с дороги? Поиздержался.
Стражник в ответ лишь пожал плечами и опустил очи долу. Афанасий мельком заметил, что невдалеке, рядом с прислоненным к стене копьем сидит еще один, тот вообще глаз не поднимал, голова его медленно раскачивалась из стороны в сторону, будто в такт слышимой им одним музыке.
– Чего это с ними? – спросил Афанасий, коему снова пришлось рысить за стариком, стремглав пересекавшим двор.
– Гашиша наелись, – прошипел старик змеей. – Распустились тут совсем, пока хозяина нет. Вот уж он приедет, так покажет им.
– Тебе-то чего? Ты ж конюх, твое дело лошади. А со стражниками пускай их начальник разбирается, – удивился купец.
Старик лишь неопределенно махнул рукой и повел Афанасия мимо парадного крыльца. Сверху на него уставились еще два стражника, тоже с маслянистым блеском в глазах, Так же как и те, у ворот, они даже не сделали попытки остановить его или хотя бы спросить старика, что за оборванца он привел. То ли дед тут в большом почете, то ли воины слишком глубоко погрузились в мир собственных грез. Да, за такую охрану палками бы по спине надо, подумал Афанасий.
Свернули за угол. Перемены коснулись не только переднего двора. За домом появилась баня на манер римских терм, с увитыми зеленью колоннами и квадратным бассейном посередине, в котором сейчас никто не купался. Рядом беседка с ажурными стенами, откуда можно пройти прямо в бассейн по увитым зеленью мосткам. Чуть поодаль, за невысоким забором, новая конюшня стойл на пятнадцать, с покрытой ярко-оранжевой черепицей крышей. Кухня – навес без стен, с разнообразными печами внутри и трубами наверху. Дальше еще какие-то постройки – не то курятники, не то дома для прислуги. Все добротное, из крепкого дерева и обожженного кирпича. Да, Мехмет, справное хозяйство завел.
Следом за стариком Афанасий пришел к невысокому, в один этаж, сарайчику без одной стенки. В нем хранились запасы сена для лошадей.
– Ну вот, тут пока побудь, господин, а я принесу чего поесть и умыться. И лекаря позову, пускай он тебя осмотрит. Только уж не обижайся, быстро не получится, ноги не поспешают.
Последних слов старика Афанасий уже не слышал. Упав лицом в щекочущее, пахнущее чужой землей сено, он смежил веки и провалился в сон.
Казалось, не прошло и мгновения, как он открыл глаза. Кто-то так сильно тряс его за плечо, что боль отдавалась в боку, паху и натруженной ноге. Отмахнувшись, он снова зарылся лицом в колкую траву.
– Осторожней ты, шайтан, с такой-то силищей!
Знакомый голос пробился сквозь завесу густого сна, потянул за собой. Тряска усилилась. Поняв, что отогнать навязчивое видение не удастся, русич открыл глаза, перевернулся на спину.
– Мехмет?! Мехметушка! Друг!
– А то? – улыбнулся визирь. – Ты давно тут?
– Да вот только прилег, веки смежил, а тут уже трясут.
– Не соврал, значит, – улыбнулся Мехмет.
– Кто? – вопросительно поднял брови Афанасий.
– Да конюший. Я в ворота въезжаю, а он бросается к стремени, молвит. друга твоего встретил, пока отвел на сеновал, чтоб переодеть, помыть и в порядок привести, прежде чем в палаты вести. Не вели казнить.
– А ты?
– Я как услышал про друга, сразу понял, что это ты, Афанасий, из странствий вернулся. И бегом сюда, конечно – Мехмет покосился на сафьяновые туфли с загнутыми носами и каблуками, уже запятнанные навозом. Вздохнул. – Думал, они тебя тут уже пару дней держат, боятся, что ковры в доме загадишь.
- Предыдущая
- 9/17
- Следующая
