26 мифов о России. Ложь и тайны страны - Рыжков Владимир Васильевич - Страница 7

При Николае Первом усилилась централизация бюрократического аппарата, но был впервые составлен свод законов Российской империи, и в стране появились железные дороги. Он запомнился потомкам казнью декабристов, подавлением Польского восстания и революции в Венгрии. Но он же заключил мир в Адрианополе, по которому Россия получила восточный берег Черного моря.

Во внутренней политике Николай Первый был консерватором, и его правление стало классическим периодом застоя в политической жизни России.

Но возникает вопрос: а застой – это хорошо или плохо? Укрепляет он страну или разрушает ее? И где именно та черта, после которой кончается стабильность и начинается застой?

Имидж Николая Первого дореволюционная русская интеллигенция, а затем и русская история изрядно исковеркали, поскольку «железный самодержец» являлся антиподом декабристам. А декабристов интеллигенция всегда любила и лакировала их образ как могла. Собственно, как метко заметил известный историк А.А. Керсновский, автор знаменитой «Истории русской армии»: «вся русская интеллигенция воспитана на культе пяти повешенных». А где культ – там и мифы.

Рассуждать о том, что Пестель спекулировал ради революции солдатскими панталонами, или вспоминать о том, что Рылеев задолго до большевиков всерьез обсуждал идею убийства царской семьи, – все это для людей, воспитанных на романтическом фильме «Звезда пленительного счастья», до сих пор считается почти неприличным. Так Николаю и досталась одна черная краска.

Между тем в этой фигуре все далеко не так однозначно. Да, «железный самодержец» был убежденным контрреволюционером по отношению к тому западному импульсу, что дал стране Петр Великий. Декабризм, идейно связанный с Западом, и буржуазные революции в Европе действительно напугали императора, а потому он решил отгородиться от «тяжело больных» европейцев карантинным шлагбаумом, сделав ставку на изоляционизм. (Так и нынешние российские лидеры боятся «цветных революций», прокатившихся по десяткам авторитарных стран за последние несколько лет.)

В ставке на изоляционизм Николай Первый, как теперь понятно, крепко ошибся, что доказала несчастная для России Крымская война. Однако и заслуги у Николая Первого есть. Будучи консерватором, император вовсе не был чужд реформам и понимал бесперспективность крепостного права. Однако он считал опасным отменять его с ходу, не подготовившись к этому шагу серьезно. Он проделал огромную черновую работу, создав массу специальных комиссией по крестьянскому вопросу. Наработки именно этих комиссий позже успешно использовал его сын царь-освободитель и великий русский реформатор Александр Второй.

То же касается законодательной и судебной реформы. По поручению Николая Первого блистательный Михаил Сперанский проделал огромную работу, сведя, наконец, воедино и по возможности кодифицировав беспредельно хаотичное российское законодательство. Изданный при Николае «Свод законов» и сделал возможным проведение судебной реформы все того же Александра Второго.

Не стоит забывать и о том, как тщательно подготавливал Николай Первый к царствованию своего сына-реформатора. Ни один российский руководитель в нашей истории ни до того, ни после не получил такого разностороннего образования и не готовился к управлению страной столь тщательно, как будущий император Александр Второй.

Наконец, свою положительную роль в деле будущих Великих реформ, как это ни парадоксально, сыграло даже то, что Николай Первый всемерно укрепил самодержавие и сделал авторитет царя непререкаемым. Это тоже помогло его сыну-реформатору – он столкнулся с сильнейшим сопротивлением слева, со стороны революционеров-радикалов, а вот консервативная оппозиция, привыкшая слепо подчиняться самодержцу, лишь пассивно взирала на либеральные преобразования в стране.

Но тем не менее репутация у Николая Первого в глазах образованных людей по-прежнему плохая и только в последнее время начала немного корректироваться в сторону большей объективности.

В России последних двух веков было три явных периода «застоя»: правление Николая Первого, правление Александра Третьего плюс Николая Второго до 1904 года (потому что он в основном продолжал политику отца) и, наконец, брежневский период. И важно отметить, что все они начинались после того, как происходило что-то, что заставляло власть ставить стабильность выше реформ. Это восстание декабристов и Польское восстание при Николае Первом, бомбы, убившие Александра Второго 1 марта 1881 года, и хрущевская «оттепель», а потом Прага 1968 года. После таких событий начиналась правительственная реакция.

Если говорить о самом последнем, брежневском периоде, то это был даже не застой, а глубокое «погружение в трясину», то есть полная утрата динамизма, без которого общество не может развиваться. Вряд ли можно считать при этом случайностью, что все три периода застоя кончились для страны и народа достаточно печально.

Николаевский период закончился тем, что англо-французский экспедиционный корпус разгромил русскую армию на русской земле – в Крыму. Период Александра Третьего закончился для него самого не так печально – лично он не дожил до революции, но то, что он оставил своему наследнику, вылилось в революцию 1905–1907 годов, а потом и в фатальную для монархии революцию 1917 года. Что касается Брежнева, то могучее, казалось бы, государство, сверхдержава, претендовавшая на ведущую роль в мире, разрушилась вскоре после его смерти как карточный домик. Поэтому, с одной стороны, надо достаточно критически относиться к восхвалению такого рода «стабильности». Но с другой – это, конечно, не означает, что альтернативой застою является только революция.

Историк Раев писал о реформах Александра Второго: «Необъяснимо, почему за пять лет так быстро пошли реформы». Нельзя забывать, что они произошли как раз после николаевского правления, поэтому при рассмотрении любого «застоя» надо видеть и те тенденции, которые происходят в этот период. Обо всех незавершенных в итоге реформах Александра Первого справедливо говорили, что они сделаны были как бы впопыхах, – он словно блуждал впотьмах, не в силах найти нужный путь. Тогда как Александр Второй проводил реформы систематически и комплексно, и было видно, что они тщательно спланированы. При этом сам Царь-освободитель начал реформы вскоре после прихода к власти, а значит, надо объективно разобраться, какую роль в подготовке реформ сыграл его отец и предшественник.