Выбери любимый жанр

Тачанка с юга - Варшавер Александр - Страница 2


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

2

Я предложил подсунуть ордер под дверь или подождать, пока я позвоню хозяйке в больницу по телефону. Про телефон я соврал. Он был поврежден и уже больше месяца не работал.

Голоса за дверью тотчас смолкли, потом по лестнице застучали шаги, внизу хлопнула дверь. Стало тихо.

Я зажег свет. На полу, возле двери, растекались лужицы, в которых лежали комки тающего снега.

Вернувшись в кабинет, я застал Катрю почти успокоенной. Завернувшись в мое одеяло, она сидела на диване и, видимо, настроилась на долгий разговор.

— Кто там стукал? — спросила она. — Наверно, то были бандюги?

У меня не было желания выслушивать ее догадки. Я попросил Катрю отдать одеяло.

— Иди к себе, Катря, — строго сказал я.

— Какой же вы чудной! Бандитов не испугались, а дивчины боитесь!

Я молча сел на край дивана, а Катря вдруг попросила:

— Шура, вы не рассказывайте хозяйке, что приходили недобрые люди: она напужается А я пойду спаты. Я вспомнил лужицы в кухне.

— Катря, откуда на кухне снег? Она, как мне показалось, испуганно обернулась, а затем, весело рассмеявшись, воскликнула:

— Снег? Откуда он взялся? То вам показалось с испугу. — И, сбросив с плеч одеяло, со смехом протянула его мне: — Верите, смельчак! А то тут еще дождь пойдет.

Громко смеясь, девушка ушла.

Я укрылся одеялом, согрелся, но от волнения долго не мог уснуть. Кроме того, мешал заснуть какой-то неприятный запах. Комната была пропитана запахами лекарств, и к ним я уже привык. Но этот, напоминавший запах керосина, перебивал все знакомые. Шел он от спинки дивана, вернее, из щели между спинкой и сиденьем. Заинтересовавшись, я встал, зажег свет и выдвинул сиденье. В образовавшуюся щель была видна грязная мешковина. Что бы это могло быть? Я выдвинул сиденье до половины и отвернул мешковину. То, что под ней оказалось, заставило меня тотчас задвинуть сиденье. На дне дивана лежали винтовки.

Склад оружия! Сразу же вспомнились петроградские газеты, в которых сообщалось о найденных складах оружия и о том, что скрывавшие его «заговорщики осуждены и расстреляны». Первая моя мысль была позвать Катрю, но я вспомнил ее насмешливые слова о моей храбрости — и охота звать ее пропала. Сообщить в Чека? Но телефон у нас не работает, а на улицу ночью без пропуска не выйдешь. Что же делать? Может быть, подождать приезда Самсона Павловича? Но когда еще он приедет? Оставалось одно — ждать возвращения Анны Петровны.

Утром, едва хозяйка закрыла за собою дверь, я позвал ее в нашу комнату.

— Анна Петровна, — спросил я, сдерживая волнение, — что у вас в диване?

Она удивленно посмотрела на меня.

— В диване? Разный хлам, ненужные инструменты, старые вещи. Ты хочешь туда положить что-нибудь? — Анна Петровна была совершенно спокойна.

— Нет, я хочу кое-что показать вам. Заперев дверь на ключ, я отодвинул сиденье и сдернул мешковину. Хозяйка ахнула и всплеснула руками.

— Боже, что это?

— Винтовки, — ответил я, — но как они попали сюда?

— Закрой, закрой, сейчас же закрой, — зашептала она, побелев, близкая к обмороку. — Господи, откуда это? Позови Катрю, может, это она… Может, это Петра Сидоровича?

Мне стало ясно, что оружие для нее — полная неожиданность. Мы договорились никому ничего не говорить, а о находке я сегодня же сообщу в Чека.

2

В комендатуре Чека толпилось много народа. Посетители кричали в окошко: куда и по какому делу. А я вовсе не хотел, чтобы об оружии знал кто-то, кроме чекистов. Поэтому написал на клочке бумаги, что мне нужно, и, когда подошла моя очередь, протянул записку в окошко.

— Прошу предъявить документы, — сказал военный. Я достал свой петроградский гимназический билет. Военный внимательно полистал его и, ухмыльнувшись, спросил: — А другого нет?

— Нет.

— Тогда подожди.

Окошко захлопнулось,

Ждать пришлось довольно долго; наконец тот же военный выдал пропуск и объяснил, куда пройти. Так я очутился в комнате, на двери которой висела табличка: «Начальник отдела по борьбе с бандитизмом».

За небольшим письменным столом сидел широкоплечий молодой человек, с окладистой рыжеватой бородой и веселыми синими глазами. Одет он был в матросскую форменку, из-под которой виднелась полосатая тельняшка. На столе стояла чернильница, рядом с ней лежал мой гимназический билет.

Я очень волновался и, вместо того чтобы поздороваться, сказал:

— Вот я и пришел! — И протянул пропуск.

Матрос засмеялся:

— Что ты, земляк, а мне показалось, что тебя принесли! Давай садись поближе. — Он взял мой пропуск. — Зовут как?

— Шура!

— Гм!… Шура — это не мужское имя. Так зовут девочек да котов. Если ты Александр, то твое имя Саша, Саня, а то Шу-р-ра! — Он так похоже воспроизвел мурлыканье кота, что я невольно заулыбался. Матрос очень располагал к себе, и я сразу успокоился. — Теперь побыстрей докладывай, сколько у тебя пушек, пулеметов, а может, и танки есть? — спросил он.

Я рассказал о находке и сообщил наш адрес.

— На каком этаже живете?

— На втором.

— Сколько там было винтовок?

— Мы не считали; штук десять, может, побольше.

— Кто это «мы»? — допытывался матрос.

— Я и хозяйка квартиры, зубной врач Анна Петровна.

— Кто еще знает про оружие?

— Больше никто. В той комнате, где мы нашли оружие, живу я и военный врач Вараксин.

— Может, это его оружие?

— Что вы! Он привез с собой из Питера бритву и несколько книг. Я это хорошо знаю: мы ведь ехали вместе.

— А как вы попали на квартиру к этой… Анне Петровне?

— Самсон Павлович знал ее по Петрограду. Теперь она дома не лечит, зачем же ей лишняя комната. Вот…

— Понятно! — перебил хозяин кабинета. — Есть еще в квартире жильцы? Кто они?

— Есть: прислуга хозяйки Катря и товарищ Петренко, но дома он бывает редко.

— Кто, кто? — переспросил матрос. — Как его зовут?

— Петр Сидорович.

— А какой он из себя?

Когда я описал внешность Петренко, матрос постучал в стенку, на которой висела карта нашей и двух соседних губерний, испещренная красными и черными карандашными крестиками. Рядом с картой открылась маленькая дверь, которую я раньше не заметил, и в кабинет вошел смуглый черноволосый парень в накинутой на плечи потертой кожаной куртке.

— Выходит, Костя, по-твоему! — обратился к нему хозяин кабинета. — Послушай, что этот палка-махалка рассказывает.

Я повторил свой рассказ. Костя выслушал и, казалось, не проявил никакого интереса.

— А знаешь, Костя, ведь оружие это найдено в доме, где живет твой «друг». — Матрос сделал ударение на последнем слове и добавил: — В квартире товарища Петренко! Надо принимать меры. Действуй, Костя! Сегодня же…

Костя укоризненно тряхнул чубом.

— Вот ты, Борода, всегда так. «У Кости глаза от страха велики, Костя звонок», а потом… — Он очень похоже передразнил: — «Действуй, Костя! Надо принимать меры!» Эх, Борода, Борода!…

— Ладно, не ворчи, виноват. Хоть бы при посторонних начальника не критиковал. — Матрос добродушно улыбался. — Ну, а тебе, друг Саша, спасибо! И чего только тебя прозвали Шурой? Саша — имя знаменитое: Саша Пушкин, Саша Суворов…

В тон ему я продолжил:

— Саша Керенский.

— Откуда ты знаешь, что этого паразита звали Саша? — насторожился чекист.

Я рассказал, что в Петрограде, возле нашего дома, была казарма, в которой размещался женский полк «ударниц». Этот полк считали «гвардией» Керенского. По вечерам «ударницы» пели:

Эх, вы, Даши, Кати, Маши,

В бой пойдем все ради Саши!

Матрос расхохотался.

— Не слыхал такую, хоть и пришлось встречаться с «ударницами». Им, правда, было тогда не до песен!

Чекисты стали расспрашивать, как я попал на Украину и где мои родители. Я рассказал, что отец три месяца назад погиб в бою под Петроградом.

Борода вздохнул:

— Много там легло и моих дружков-балтийцев, пока не поставили Юденичу точку. Большие герои были ребята! Ну а мать, братья, сестры у тебя есть?

2
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело