Искушая судьбу - Рединг Жаклин - Страница 41

• Предыдущая
• 41/68
• Следующая

– Ты всегда была умницей и до сих пор умудрялась держать его в неведении своими уловками. Уверен, что тебе удастся и на этот раз что-нибудь придумать. Достань мне этот список, Мара, или твой муж узнает, что женился не на крестнице Кромвеля, как думает до сих пор. Думаю, ты предпочтешь объяснить ему свое пребывание в кабинете, а не то, кто ты такая на «самом, деле и почему выдаешь себя за его, жену.

Мара оказалась в западне, она понимала это и ненавидела себя за то, что ничего не может с этим поделать. Теперь она была уже рада, что забыла рассказать Оуэну о четвертом гарнизоне, расквартированном в графстве Вексфорд. Может быть, это доставит ему неприятности, расстроит его планы, какими бы они ни были.

Мара не знала, что Оуэн затевал и почему так сильно нуждался в этих сведениях, но не сомневалась в том, что, поскольку здесь замешан он, ожидать добра было нечего. Она попыталась было вскользь выяснить, что он собирается делать с полученными сведениями, но Оуэн отказался разговаривать с ней на эту тему.

– Кроме того, я не могу все время тайком уходить по ночам, как сегодня. Как я смогу передать тебе копию этого списка?

– Никаких копий. Мне не нужны улики, которые могли бы выдать меня. Воспользуйся своей чудесной памятью и встретимся завтра в полдень на восточной границе поместья. Как хозяйка дома, графиня Сент-Обин, ты, конечно, имеешь право осмотреть владения.

Там стоит коттедж, который был наполовину сожжен Кромвелем. Приезжай одна и прежде удостоверься, что за тобой никто не следит. – Он взглянул на луну. – Становится уже поздно, и я уверен, что тебе не терпится попасть в объятия любящего мужа. Скажи, как все-таки ты смогла отдаться человеку, которого, по твоим словам, презираешь?

«Может быть, он что-нибудь знает?» – подумала Мара.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

Оуэн, хмыкнул:

– Ладно, ладно, Мара. Не стоит отрицать этого.

Тебе же наконец удалось заманить его своими прелестями. Вся прислуга знает об этом, хотя, судя по твоему нынешнему внешнему виду, это выглядит просто чудом.

Мара открыла было рот, собираясь ответить ему совсем не по-светски, но Оуэн прервал ее:

– Тебе будет приятно узнать, что слуги весьма довольны тем, что их лорд и леди наконец-то выполняют свои супружеские обязанности. Они уже начали беспокоиться насчет поведения Сент-Обина. Теперь проблема в том, сумеешь ли ты удержать его? Очевидно, что он не очень стремится в твою постель, иначе бы мы с тобой сегодня здесь не встретились. Чтобы удержать мужчину вроде Сент-Обина в своей постели, сестренка, тебе надо быть поизобретательней.

Спустя мгновение он уже ушел, к счастью для себя, потому что, если бы остался еще хоть на секунду, Мара, без сомнения, сама столкнула бы его с башни. Он был злобной и дикой личностью, и она все менее понимала, как в их венах могла течь одна кровь. – Что же такое произошло с Оуэном, из-за чего он стал таким? Где пропадал ее задиристый и заботливый брат? Оказывается, Кромвель украл у нее и эту сторону жизни. Как ей хотелось вернуться на десять лет назад, когда окружающий мир казался таким правильным!

Когда четверть часа спустя она проскользнула в свою спальню, то не заметила, что дверь, соединяющая обе спальни, открыта. Не заметила она и его самого, стоящего на пороге в своем халате и поджидающего ее возвращения.

– Арабелла, я уже начал беспокоиться. Где вы были все это время?

От этого голоса, прозвучавшего из темноты, у Мары чуть душа не ушла в пятки.

– О, Адриан, я не заметила вас. Извините, что заставила вас беспокоиться. Я… – В голове было пусто, она не знала, что ему ответить. – Мне стало не по себе, я никак не могла уснуть и решила пройтись, .чтобы успокоиться.

Что за идиотское объяснение. Почему, когда она более всего нуждается в идеях, они совершенно не приходят в голову?

– Пройтись? Где же вы были?

Он не поверил ей, это было очевидно.

– Просто бродила по дому. Зашла в западное крыло и… – Она потупилась, пытаясь изобразить смущение, – заблудилась. Это получилось так глупо.

Вечно я делаю глупости. Сначала не смогла справиться с лошадью, потом заболела, а вот теперь заблудилась в собственном доме. Не забуду ли я в следующий раз собственное имя?

«Что вполне вероятно, – подумала она, – если принять во внимание то, что эта двойная жизнь становится все более утомительной».

Адриан шагнул в комнату:

– Не будьте к себе столь несправедливой, Арабелла. Ваша жизнь сильно переменилась за последнее время. Вы переехали в другую страну, враждебную вам, вышли замуж за человека, которого даже не видели, и живете в незнакомом доме, где не знаете никого, кроме своей служанки. Я бы даже сказал, что, принимая во внимание все эти обстоятельства, вы справляетесь вполне хорошо.

Он подошел поближе и взял ее руку в свою.

– Я думаю, вы слишком требовательны к себе и переживаете из-за каждого пустяка. Это просто переутомление. Посмотрите на себя. Вы так стремитесь стать идеальной женой, что даже не можете спать. Почему бы вам не лечь и не отдохнуть? У меня еще есть некоторые дела в кабинете. Если хотите, вам принесут немного чаю с ромашкой.

Мара отрицательно покачала головой.

– Хорошо. Тогда идите в постель. Утром мы поговорим об этом.

Он нежно поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты.

Мара села в мягкое кресло, стоявшее возле камина.

Сколько еще может продолжаться эта чехарда? Из-за Оуэна она носится как бешеная собака. И что бы ни делала, все время должна помнить, в качестве кого ей надо предстать в данный момент. И в довершение ко всему, пребывание с ней в одной постели приносит, видимо, мужу так мало удовольствия, что он предпочитает заниматься своими бумагами вместо того, чтобы повторить опыт.

Мара закончила диктовать Оуэну имена, занесенные в список, находящийся в столе Адриана.

– Отлично. Должен тебе сказать, что ты справляешься с этими делами лучше, чем я ожидал. Ты меня удивляешь, Мара.

Она ни в коей мере не была польщена таким комплиментом.

– Я узнала то, что ты хотел. Теперь мне надо идти.

– Подожди минутку. – Оуэн что-то достал из кармана. – Мне нужно от тебя еще кое-что Через три дня ты опять придешь в этот коттедж и принесешь с собой подписанный твоим мужем приказ об освобождении из Дублинской тюрьмы некоего Джона Мак-Дугана.

– Что?

– Ты запечатаешь приказ его печаткой с изображением льва и принесешь мне подписанный и запечатанный приказ.

– Ты псих. Каким образом я смогу заставить его подписать такой документ?

– Он, конечно, не подпишет такой приказ. Подпишешь его ты, попрактикуясь три дня в его подписи.

Вот образец. – Он протянул ей лист бумаги.

– Мне казалось, что ты не любишь улик, – сказала она с нескрываемым сарказмом.

– Ты права. Я не люблю улик, которые можно было бы обнаружить у меня. Каким образом собираешься прятать его ты – дело твое. Почему бы тебе не засунуть его под нижнее белье? Кроме тебя, туда сейчас никто не полезет, Мара гневно взглянула на него.

– После того как подделаешь подпись Сент-Обина, уничтожь этот документ. На следующую встречу принеси приказ с собой. Это последняя услуга, которую я от тебя потребую. Если все получится, тебя больше, никто не побеспокоит.

– И ты даешь мне гарантию, что никогда не расскажешь, кто я такая на самом деле?

– Да. Ты будешь свободна действовать далее в своих интересах. Кроме того, – добавил он, – если ты преуспеешь с приказом, я хорошо вознагражу тебя.

– Вознаградишь? – Мара недоверчиво посмотрела на него. – Каким же образом ты собираешься вознаградить меня?

«Если, конечно, не собираешься исчезнуть с лица земли, что было бы для меня наивысшей наградой».

– Ты ведь искала некий предмет, оставленный матерью в Кулхевене во время штурма, не так ли?

«Гобелен. Он у Оуэна. Именно он взял его из тайника».

– Кулхевенский гобелен у тебя?

Оуэн улыбнулся:

– Он в полной сохранности и находится в месте, известном только мне. Когда ты сделаешь то, о чем я прошу, я верну его тебе. Мне нет никакого дела до ветхих реликвий. Он был нужен мне просто как предмет торговли на случай, если ты вдруг заупрямишься и откажешься делать то, что я скажу.

• Предыдущая
• 41/68
• Следующая