Кейн. Ветер ночи - Вагнер Карл Эдвард - Страница 33

— Когда мы вернемся с Кейном, он сознается, где спрятана добыча, — пообещал Пледдис. — Он поймет: это только намек на то, что с ним случится, если он хоть раз соврет. Единственный способ заставить человека сказать правду, когда он знает, что все равно ero ждет смерть, — это сделать так, чтоб он сам захотел умереть…

Повернувшись к Ионор, он фамильярно ухмыльнулся:

— Когда мы вернемся, он будет еще жив, не так ли?

— Лучше так, чем сразу его прикончить, — сказала она бесстрастно, глядя, как тело Уида закачалось после очередного удара.

Пледдис многозначительно усмехнулся.

— Не думай, я тебя врагом не считаю. Нет-нет. Мы разрешим тебе и твоему помощнику Мауде-расу заняться им, когда он придет в себя. Конечно, я оставлю здесь часть своих людей… вдруг вернется Кейн, .да и за конями присмотреть надо. Я-то думаю, что мы найдем его отлеживающимся где-нибудь в горах, не дальше, чем в миле отсюда. Но с Кейном нужно держать ухо востро. Если он вернется — что ж, мы приготовим ему славный прием.

В зал поспешно вошел Натиос.

— Капитан, это бесполезно, — заявил он. — Чертовы псы ни на что не годны. Мы пытаемся выгнать их силой, а они ни в какую… жмутся друг к другу и воют. А одна тварь чуть не откусила руку старому Успорису. От страха они мочатся под себя. Совсем никуда не годятся. Лают, если только наступить им на хвост. Ни о какой помощи в погоне и речи нет.

— Та-а-ак… — Пледдис пожал плечами, стараясь казаться невозмутимым. — Что ж, придется обойтись без собак — раньше ведь обходились. Я прекрасно знаю, что ты и сам можешь отыскать след. — Он взглянул на длинноносого горца. — Или ты боишься? Но и ты, и все остальные, кто умирает со страху, — вы все знаете, что я думаю об увиливании от службы…

Натиос печально кивнул. Да, он знал. Все это знали.

— Стандорн, ты не боишься отправиться в погоню за кучей золота?

— Нет, капитан, — солгал тот. Густая борода скрыла его побледневшие губы.

— Видишь, Натиос. Стандорн не трус.

— Покажи мне, где обрывается след Кейна, и я приведу тебя к нему.

— Ловлю тебя на слове. — Зубы Пледдиса сверкнули в усмешке. — Ладно, не будем тратить время…

Когда голоса охотников смолкли в ночи, Ионор отошла от окна и надела плащ с капюшоном. Пусть темно-коричневая ткань скроет ее во тьме. Она хотела избежать встречи с Пледдисом, хоть тот и не имел права вмешиваться в ее дела; все равно никто не сможет помешать ей исполнить задуманное семь лет назад.

Когда она открыла двери комнаты, Клесст не спала. Она уставилась на мать широко открытыми глазами. Если б они не напоминали так глаза Кейна… если б ее волосы не были такими рыжими…

— Ты не спишь, — автоматически упрекнула девочку Ионор.

— Я не могу уснуть, пока такое творится…

Клесст хотела спросить, схватили ли солдаты Кейна, но не посмела выдать свою заинтересованность. Кейн был для нее волшебником — он исчез из шкафа. Он был неуловим.

— Хорошо. Одевайся, Клесст. Пойдем немного прогуляемся.

— Зачем, мама? Сегодня светит луна Повелителя Демонов. — Девочку сковал страх.

— Все будет хорошо. Солдаты охраняют нас от злых сил. Ночной воздух собьет твою температуру. Одевайся.

Может, мать приготовила ей сюрприз ко дню рождения? Одна деревенская девочка рассказывала, как в день рождения ее повели в конюшню, где как раз ожеребилась лошадь, и подарили жеребенка. Но мать никогда не делала Клесст подарков. Только Греша изредка… делая вид, что это подарок от Ионор, хотя Клесст знала правду: один раз она случайно увидела, как служанка вышивала подаренное ей позже платье.

— Я слышала, как один солдат говорил, что Греша вернулась.

— Не вернулась. Что ты там возишься?

— Мама, какое мне платье надеть?

— Не имеет зна… Надень голубое.

Оно нравилось Клесст меньше всего.

— Можно я надену белую кофточку?

Может, у мамы все-таки приготовлен для нее сюрприз?

— Можно. Быстрее, Клесст.

Ионор нервно сжимала пальцы. Подсознательно ей хотелось поторопить девочку, и в то же время она не желала к ней притрагиваться. Она напряженно ждала, пока Клесст поспешно одевалась, с трудом втискивая ноги в тесные башмаки. Скоро ей понадобилась бы новая пара… Ионор отогнала эту мысль. Отступать было поздно. Она поняла это уже тогда, когда Кейн появился в «Гнезде Ворона». Когда прибыл Пледдис, она на короткое время решила было оставить с носом Повелителя Демонов. Но даже если эта мысль могла заронить искорку надежды, куда сильнее была бы ярость из-за утраченной возможности отомстить. Кроме того, Повелителя Демонов провести невозможно. Именно он, исполненный жестокого юмора, сочинил эту адскую пьесу — «играем в кошки-мышки!». Семь лет она убивала в себе малейшие ростки чувства по отношению к девочке, сознавая, на какой гнусный сговор она пошла. Но если бы Пледдис все-таки поймал Кейна, может, у нее осталось бы время, чтоб…

Однако ужасные воспоминания пересилили: нападение Кейна — страх и смерть, беспомощность и стыд, а потом страдания на руинах своего дома…

— Мама, я готова. Ты сегодня так странно выглядишь. — Закутавшись в шарф, Клесст с беспокойством посмотрела на мать.

Ионор тряхнула головой и на миг закрыла глаза.

— Ничего, Клесст, все в порядке. Пойдем поскорее.

Из-под куста лавра, крепко вцепившегося в склон, посыпались камни и комья земли. Кейн услышал, как они булькают, падая в воду. С большим трудом перебросил он вес тела на следующий выступ скалы. Не найдя, за что зацепиться, он судорожно прижался спиной к голому камню.

От реки поднимался туман, оседая на скалах тонким слоем влаги. Его пары временами и вовсе скрывали склон, по которому пробирался Кейн. Он уже не мог сказать с уверенностью, какая тропа ведет вниз, к руслу реки, а какая неожиданно обрывается. Снова и снова ему приходилось отступать назад с очередного опасного участка пути, который он только что преодолел ценой титанических усилий. Кейн не знал, где тропинка, ведущая вдоль реки; не знал даже, существует ли такая тропинка вообще. Пелена тумана окутала все вокруг. То и дело ему приходилось отыскивать очередную опору на ощупь.

Опиумная одурь накатывала волнами. Кейн потерял счет времени. Казалось, уже сто лет ползет он по предательскому склону, ничуть не приближаясь к концу пути.

Кейн и в самом деле заблудился. Тропинка, которой он пробирался, шла вдоль откоса над рекой Котрас, отдаляя его от цели. Это был крутой и обрывистый берег, цепь тектонических сбросов — тропа смерти, на которую никто не отважился бы ступить даже днем. Пледдис, ведущий поиски на усыпанном гравием берегу между водой и обрывом, не подозревал, что ускользнувший пленник окажется настолько самонадеян, что отправится по откосу, где нет никакой дороги. Благодаря этому Кейн миновал цепь преследователей, хотя в любой момент его или могли обнаружить, или он мог полететь в затянутую туманной пеленой пропасть.

Кейн двигался как во сне. Туман плыл перед его глазами, приобретая странные очертания. Призрачные видения протягивали руки, чтобы утащить его в пропасть; даже холодная влажная стена казалась нереальной. Кейн знал, что это не сон. Стоило расслабиться — и его перестало бы волновать, выдержит ли кустарник вес его тела или выскользнет из земли. Кейн уперся в скалу окровавленными руками и всем телом навалился на рану, чтобы боль возвратила ощущение реальности.

Однако призраки сделались еще материальнее, а поросшие мхом и кустарником камни — еще менее реальными. Агония тела не могла пересилить горячки мозга. Кейн сумел кое-как добраться до места, где узкая тропа чуть-чуть расширялась, — а может, его коварно обманывало слабеющее сознание… Не в силах ответить на этот вопрос, Кейн повалился на мокрые камни.

Он почти лишился чувств. Его истощенное тело нуждалось в воздухе, но мускулы были слишком слабы, чтобы Кейн мог глубоко дышать. Он дрожал. Его потное тело сотрясали судороги.