Жития Святых Славных и Всехвальных Апостолов - Филимонова Л. В. - Страница 22

В ночь, как заключили в темницу святого Фому и Авана, занемог и умер брат царский. Царь забыл прежнее огорчение и полностью погрузился в новую печаль. Душу умершего принял Ангел Божий и вознес ее на Небеса. Ангел с душой умершего обходил Небесные Селения и показывал ей много палат, одна другой красивее и светлее. «В какой из этих палат желаешь жить?» – спросил Ангел душу. Та, указав на палату, выделявшуюся из всех по красоте и великолепию, отвечала: «Вот хотя бы в одном уголке этой палаты позволили мне поместиться, я ничего больше не желала бы». «Нет, – возразил Ангел, – в этой палате тебе жить нельзя: она принадлежит твоему брату. Это та самая палата, которую странник Фома создал ему на данное им золото». Тогда душа стала просить Ангела: «Молю тебя, отпусти меня к брату моему: я куплю у него эту палату, – он не знает ее великолепия. Потом я снова явлюсь сюда». Ангел возвратил душу в тело, и умерший тотчас ожил, точно проснулся от глубокого сна. Царь, услышав, что брат его ожил, обрадовался и поспешно бросился к нему. «Царь, я уверен, – сказал воскресший, – уверен, что любишь меня, что ты безутешно плакал обо мне, и если бы было возможно оживить меня, ты не задумался бы отдать и половину царства твоего». «Да, – отвечал царь, – ты правду говоришь». «Так если ты так любишь меня, – продолжал брат его, – я прошу у тебя теперь одного дара; не откажи мне в нем». Царь отвечал, что он с радостью готов отдать ему все что ни есть лучшего под державою его. «Так отдай мне небесную палату твою, – радостно воскликнул воскресший, – возьми за нее хоть все мое богатство». Царь молчал и не знал, что ответить. «Не знаю, что ты говоришь, – наконец промолвил он, – Откуда быть у меня палате на небесах?» Тогда брат начал уверять, что не обманывает его, что у него действительно есть на небесах палата, великолепная палата, в которой даже и в одном углу не позволили поместиться ему, и что эту палату выстроил странник Фома. «…Я умолил Ангела, – продолжал воскресший, – умолил, чтобы отпустил меня к тебе и я мог бы купить у тебя эту палату. Отдай же мне ее, если любишь меня, возьми за нее все мое имение». Невыразимая радость объяла сердце царя. Радовался он, что жив любимый брат его, но еще более радовался, что имеет палату на небесах. «Милый брат мой, – сказал царь брату, когда порыв радости, охвативший его, несколько улегся. – Я клялся тебе дать все, что лучшего есть под державою моею на земле, но не обещал тебе палаты, которая на небесах. Если хочешь – у меня есть архитектор, он и тебе выстроит такую же». Тотчас царь дал приказание освободить из темницы святого Фому и Авана. Он сам пошел навстречу апостолу, пал к ногам его и со слезами просил простить грех, соделанный по неведению. Святой Фома возблагодарил Бога за все происшедшее. Потом начал учить обоих братьев вере Христовой, и вскоре они приняли Святое Крещение. Утвердив их в вере, святой апостол ходил по окрестным селениям, обращая многих ко Христу.

Когда святой апостол Фома просвещал светом веры Христовой страны Индии, наступило честное Успение Пресвятой Богородицы. Все апостолы из разных стран перенесены были на облаках в Гефсиманию, к смертному одру Пречистой Матери Господа. И святой апостол Фома был восхищен облаком из Индии, но он не успел прибыть в Гефсиманию ко времени погребения пречистого тела Богоматери. Только на третий день погребения принесен он был в Гефсиманию и сильно скорбел, что не был вместе с прочими апостолами при погребении Матери Божией. Тогда святые апостолы решили открыть для святого Фомы гроб Пресвятой Богородицы, чтобы и он мог видеть пречистое Ее тело, поклониться ему и утешиться в своей скорби. Но когда гроб был открыт, в нем не оказалось честного тела Богородицы. Лежала там только плащаница, которою Она была обвита. Как ни скорбно было святому Фоме, что не пришлось ему увидеть погребенное тело Богородицы, но он возрадовался вместе со всеми апостолами и утешился в своей печали, потому что для всех для них стало несомненно, что Пречистая Матерь Божия, подобно Божественному Сыну Своему, воскресла в третий день и с телом взята на небо.

После этого святой Фома вернулся в Индию и снова проповедью своею, знамениями и чудесами приводил многих ко Христу. Так, в городе Мелианоре он только при помощи своего пояса больше чем на версту оттащил огромное дерево, лежавшее на земле, сдвинуть которое не могли не только люди, но и скоты. Это чудо верующих укрепило в вере, а многих неверных обратило в веру Христову. Совершил он там и еще большее чудо. Один жрец языческий убил своего сына, а вину с себя переложил на святого апостола. Скоро разнесся слух, что прибывший проповедник повинен в убийстве. Убийство совершено было без свидетелей, и народ поверил жрецу. Святого Фому привели на суд как убийцу и присудили к мучительной казни. Никто не мог свидетельствовать ни против Апостола, ни за него, да и сам он молчал. Все считали его действительным убийцей. Наконец Фома сказал: «Пустите меня, и я, именем Бога моего, спрошу убитого, кто его убил». Как ни странны показались слова святого Фомы, однако все, просто для испытания, согласились исполнить его просьбу. Святой апостол помолился Богу и сказал, обратившись к мертвецу: «Именем Господа моего Иисуса Христа, повелеваю тебе, юноша, сказать нам: кто убил тебя?» «Отец мой убил меня», – отвечал мертвый. Тогда народ в изумлении воскликнул: «Велик Бог, проповедуемый Фомою!» Так обнаружилась невинность святого апостола, и вместо него осужден был сам жрец. Чудо это поразило всех, и очень многие уверовали тогда во Христа.

Обходя страны Индии, святой апостол Фома достиг пределов Каламидских, бывших во владении царя Муздия. Здесь он обратил ко Христу, среди прочих, одну женщину, именем Синдикия. Она, уверовав во Христа, стала склонять оставить языческое заблуждение Мигдонию, жену Каризия, одного из самых приближенных к царю во всей стране. Мигдония уже не раз слышала о святом апостоле, она сама желала видеть его и услышать учение его. Тогда обе женщины переоделись в простую одежду и пошли к святому Фоме, который в то время учил народ. Смешавшись с толпой, они внимательно слушали, что говорил проповедник Христов. Умилилась душою Мигдония, слушая Божественное учение, всем сердцем своим она стремилась ко Христу. После этого не могла она забыть слова апостола: огненными буквами врезались они в ее память. Постоянные думы и частые беседы о Христе с Синдикией больше и больше укрепляли в сердце ее любовь ко Христу. Она стала гнушаться общества неверных, стала удаляться от бесед с ними, стала избегать их пороков и всяких мирских удовольствий. Не хотела она даже иметь супружеское сообщение со своим мужем. Несмотря на все его принуждения и убеждения, она оставалась непреклонною. Это и удивляло, и досадовало, и печалило Каризия. Наконец он упросил царя прислать к нему на некоторое время жену, Тертиану, родную сестру Мигдонии, чтобы та уговорила непокорную. «Отчего ты не хочешь повиноваться мужу?» – спросила царица сестру. «Оттого, – твердо отвечала Мигдония, – что он неверный и враг Божий, а я раба единого истинного Бога, Иисуса Христа, и не могу быть оскверненной идолопоклонником». Тертиана пожелала узнать о Христе, и Мигдония пересказала ей, что сама слышала от святого апостола. Учение кротости и любви расположило царицу ко Христу. Она пожелала послушать святого Фому. Тогда, поговорив друг с другом, сестры послали тайно за святым апостолом. Он с радостью проповедовал им слово Божие, научил их вере Христовой и крестил. Вскоре святой Фома крестил множество простого народа, многих царедворцев и вельмож и даже сына царского, именем Азан.

Между тем Тертиана, вернувшись домой, проводила время в посте и молитве и, подобно сестре, отказывалась иметь сообщение с мужем. Удивился царь такой перемене. «Я хотел, – с горестью сказал он Каризию, – возвратить тебе жену твою, но погубил и свою». Они решили понаблюдать за женами, чтобы доискаться причины, отчего произошла с ними такая неожиданная перемена. И вот они узнают, что жены их слушали учение, проповедуемое странником Фомой, который и научил их целомудренной жизни. Узнал царь вместе, что и сын его, Азан, многие царедворцы и вельможи и большое число народа обращены тем же странником в проповедуемую им веру. Тогда царь страшно разгневался на святого апостола и приказал заключить его в темницу. На другой день святого Фому представили на царский суд. «Кто ты, – спросил его царь, – раб или вольный человек?» «Я раб Того, над Кем ты не имеешь власти», – твердо отвечал апостол. «Вижу я, – строго перебил его царь, – вижу, что ты лукавый раб, убежал от господина и пришел в эту землю развращать наших подданных и отвращать от нас жен наших. Скажи, кто такой твой господин?» Фома с воодушевлением отвечал: «Господин мой – Господь неба и земли, Бог и Творец всякой твари, от Него и послан я проповедовать святое имя Его и обращать людей от заблуждения». «Соблазнитель, – резко вскричал царь, – оставь свои лукавые речи и слушай меня. Я тебе приказываю: как ты отвратил от нас жен наших, так и обрати их к нам. Если ты этого не сделаешь, лютой смертью тебя погублю». Святой Фома без смущения отвечал: «Не должно рабыням Христовым сообщаться с неверными мужьями своими, потому что верующие во Христа жены оскверняются от нечистоты своих мужей…» Царь пришел в ярость от этих слов и велел поставить святого апостола босыми ногами на раскаленные железные доски. Приказание царя тотчас было исполнено, но вот под досками явилась вдруг вода и остудила их. Тогда царь приказал ввергнуть святого Фому в разжженную печь и оставить его там до следующего дня. Но на другой день святой апостол вышел из печи здрав и невредим. Царь в смущении не знал, какую казнь измыслить твердому проповеднику Христову. Каризий стал советовать царю принудить апостола поклониться и принести жертву их богу – Солнцу. Он надеялся, что если Фома сделает это, то прогневает своего Бога, сохраняющего его невредимым в муках, и Бог отступится от него. Царь принял совет своего друга. Немедленно святого апостола привели к идолу Солнца, но тотчас же совершилось чудо: идол, точно воск, в одну минуту весь растопился. Все увидели, как велика сила Христова, и еще множество неверных обратилось ко Христу. Жрецы сильно обиделись и возроптали на святого Фому за гибель их идола. Оскорбился и царь и решил во что бы то ни стало умертвить апостола, но побоявшись гнева уверовавших во Христа царедворцев и вельмож и множества народа, не решился открыто погубить святого Фому. Показав, как будто желает увидеть какое-нибудь чудо от святого Фомы, царь пошел с ним из города в сопровождении воинов. Отойдя шагов 500 от города, он приказал пятерым воинам ввести апостола на гору и заколоть его там копьями, а сам вернулся в город. За святым апостолом шли Азан, сын царский, и некто Сифор, человек благородного происхождения. Они горько плакали, узнав об участи, ожидающей их учителя. Когда воины привели святого Фому на гору, он упросил их дать ему возможность совершить предсмертную молитву. Горячо он молился Богу, потом рукоположил Сифора во иерея, а Азана – в диакона, завещал им ревностно заботиться о стаде Христовом и отдался в руки воинов. Они тотчас прокололи апостола копьями, и он предал дух свой Богу. Сифор и Азан горячими слезами оплакивали святого страдальца и с честью предали погребению честное тело его. После этого они, как и завещал им святой апостол, вернулись в город и вступили в управление Церковью Христовой.