Ссыльнопоселенец - Стрельников Владимир Валериевич - Страница 58
- Предыдущая
- 58/59
- Следующая
«Береги себя, Матвей! Я тебя люблю, и хочу от тебя детей!»
«Обязательно сберегу! Люблю тебя, и мечтаю о наших детях!»
Ну вот, весточку отправил. Теперь нужно сваливать из этих мест поскорее, у меня нет ни малейшего желания участвовать в конных гонках. Тем более, с полутысячей головорезов.
На опушке показались сани с Федором. Подъехав к нам, он покачал головой, глядя на тела бандитов.
— Лихо их ты. Ну что, погнали отсюда? Тела прятать не будем?
— Нет смыла прятать плохо, а хорошо мы не успеем. Так что нужно торопиться. Линда! — женщина с трудом оторвалась от такой сейчас для нее надежной шеи коня. Выпрямилась, придерживая ворот длинной для нее куртки, блин, у нее ведь кроме штанов, снятых с одного из бандитов, под курткой больше ничего и нет. Ну, сейчас не до этого, нужно мотать отсюда. — Садись в свои сани, и езжай за нами. И не отставайте, сзади полтысячи всадников. Шевелись, женщина!
— Матвей, погоди. Коней пару хоть возьмем. — Федька спрыгнул с саней, и отвязал от коновязи пару меринов. Остальных лошадей просто освободил, обрезав им и поводья. Привязал меринов к обрешетке наших саней, заскочил на каблучок.
— Но, пошла, родимая. Гони, красава! — Федька щелкнул вожжами, пуская лошадь сначала в рысь, а потом в легкий галоп. Сани Линды тронулись за нами. По бокам бежали трофейные кони. За санями Линды тоже бежали кони, я сразу не понял в чем дело, но, поглядел на довольную Герду, усмехнулся.
— Подруга, как у тебя это получается? Ведь кони не глупые, а тебя слушаются?
Голована завалилась на солому в санях, подставляя брюхо. Мол, неважно как, чеши давай.
Внезапно ко мне пришло сообщение от Веры.
«Матвей, торопитесь, сюда идет мощная снежная буря!» — И метеорологическая карта, на которой был показан это фронт. Это очень плохо, однако!
— Федь! Сюда снежная буря идет, гоните давайте, — перегнувшись к товарищу, крикнул я.
— Откуда знаешь? — удивленно повернулся ко мне Федор. Вместо ответа я постучал пальцем по виску, и ткнул пальцем в небо.
— Ни хрена себе! Но, красава, пошла скорее! — Федор стегнул лошадь, а я повернулся к Линде, и тоже самое прокричал ей. Их сани тоже прибавили за нами ходу.
Так, до Звонкого Ручья мы будем минимум пять часов телепаться. Не меньше. А фронт подойдет через три с небольшим часа.
— Федь, через три часа начнется буря. Гони, пока видишь, потом я впереди пойду, поведу лошадь. А пока гони, браток! — Я откинулся на солому. Пока поваляюсь, нечего зря дергаться. Нет, по идее бы стоило встать лагерем, и переждать бурю где-нибудь в перелеске, устроив из пары саней шалаш. Но эта полутысяча бандитов потом из нас шашлык сделает, не стоит забывать о том, что там много опытных всадников, которые вполне могут выскочить вперед. А справиться даже с пятью-шестью стрелками, не имея преимущества в виде той же внезапности — очень маловероятно.
Буря пришла по графику. Внезапно потемнело небо, налетел ветер, пригнув тонкие деревья, засвистел, завыл, метнул первые заряды. И вскоре даже дороги не видно было. Снег, мелкий, колючий, пытался залезть за шиворот, бил в глаза, кусал за уши. Ладно, хоть не очень холодно, но с ветром сразу стало очень неуютно.
— Федя, вяжи поводья лошади Линды к задку наших саней, и поближе. — Я вылез из саней, поправил шарф, опустил пониже, к бровям, добротную вязаную шапку. Хорошо, что сегодня ее надел, в такую погоду в шляпе ходить — полный изврат. Подошел к задним саням, поглядел на укрытых попонами и курками женщин. Ничего, они точно не замерзнут, хорошо укутались.
— Все, привязал. Пошли? До Звонкого осталось не сказать, чтобы далеко, — перекрикивая ветер, проорал мне Федор.
— Десять километров, Федь. Десять километров восемьсот пятнадцать метров. — Я взял поводья Красавы (ну вот, и нашлось имя для кобылы), намотал их поверх рукавицы. — Пошли, Красава. Пошли, хорошая, нам с тобой домой надо.
— Матвей, ты мне расскажешь, как ты умудрился подключить нейросеть? — Федор шел рядом.
— Расскажу. Но сначала дойти надо, — прокричал я. Буран все усиливался.
…Я надолго запомню эту дорогу сквозь снежную бурю. Как пробивали сугробы, чтобы лошадь могла протащить сани, как впрягли в сани еще двух лошадей, привязав седла к оглоблям. Как я шел, практически на автопилоте, закрыв рукавицей глаза, и ориентируясь только на стрелку, указывающую мое положение относительно Звонкого. Сообщения, приходящие от Веры, мои короткие ответы. И каждый шаг все тяжелее предыдущего. И когда мы фактически уперлись в городские ворота, я долго не мог отдышаться, привалившись к бревенчатой стене палисада. Настолько вымотался, что с трудом ответил на расспросы мэра и его зама по обороне, и вместе с Верой уехал домой на санях Сэма. Дома просто рухнул на кровать, и заснул.
Проснулся я приблизительно в следующий полдень. Точнее, в одиннадцать часов тридцать семь минут. Герда все еще дрыхла на своем любимом месте, неподалеку от камина. Веры в доме не было, но зато на столе нашлась записка: «Любимый, я в больнице. Не волнуйся, бандитов вышло встречать ополчение. Твоя Вера.»
На кухонном столе лежала буханка свежего хлеба, и пара промасленных бумажных свертков, стояла банка со свежим молоком. На плите стоял уже немного закопченный чайник. В свертках оказались отварное оленье мясо, копченое сало, вареные яйца и картошка в мундире. Увидев это богатство, я понял — насколько я голоден. Так что в темпе умылся, разжег огонь в плите, и уселся завтракать, не дожидаясь, когда вскипит чайник. Заодно связался с Верой, но получил короткий ответ, что она сильно занята, и просит ее не беспокоить. Ну, раз так, то я основательно позавтракал, или скорее слегка пообедал, и, одевшись, вышел на заметенную снегом улицу.
Через дорогу разгребал снежные заносы соседский паренек.
— Индиана! Привет. — Я помахал рукой мальчишке.
— Добрый день, мистер Игнатьев. — Мальчишка, мочнее пятнадцатилетний парень, остановился, вытер пот рукавом, и с обидой сказал: — Меня не взяли в отряд, представляете? Я стреляю лучше многих взрослых, а меня не взяли
— Какой отряд, Индиана? Я только проснулся, расскажи.
— Ну, мистер Роллингз возглавил большой отряд, и они вышли когда еще буран не стих. Собираются перекрыть дорогу бандитам, которых вы обнаружили. А правда, что вы убили пятерых бандитов?
— Правда, Инди, правда. Это моя работа, парень. А ты не торопись на войну, нет в этом ничего особо хорошего.
Мда. Отряд куда-то вышел. Куда и зачем, в принципе, понятно. Маршрут выдвижения противника известен, попытаются засаду сделать. Подпускать близко к городу тоже не стоит, отдавать инициативу противнику. Бог его знает, какие у него могут быть сюрпризы. Ну а пока я собрался, взял свой марлин, хотя убей не помню, как я его с трофейным винчестером сюда притащил. По быстрому вычистил винтовку и револьверы, дополнил боезапас, вставив в патронташ новые патроны вместо истраченных, и потопал к своему офису. Но сначала зашел к Вере в больницу. Там был аврал. Грессия и пара девушек таскали под руководством дока Хьюи и Веры перевязочные материалы, мыли операционную, а док и Вера проверяли инструменты и лекарства.
— Здравствуйте. — Поздоровался я. — Док, позволите, я на минуту Веру у вас похищу?
Док, коротко глянув на меня, кивнул. И снова принялся бренчать инструментами в автоклаве. Вера взяла меня под руку, и торопливо вывела меня на улицу.
— Привет. — Меня поцеловали. — Матвей, извини, но мы готовимся к приему раненых. Запарка, одним словом. Ты молодец, Федор молодец! Я тебя обязательно отблагодарю, но после окончания этой заварухи. — И моя девушка попыталась слинять, но я поймал ее за руку, притянул к себе, и доказал, что хорошему поцелую всякие авралы не помеха.
— Ох. Иди уже, Матвей, нам работать надо, — с трудом оторвавшись от меня, и переведя дыхание, попросила Вера. Еще разок поцеловав ее на прощание, я отпустил девушку, и пошел к себе на работу. Раз уж я здесь, а не там, с ополчением, то мне нужно быть на рабочем месте.
- Предыдущая
- 58/59
- Следующая
