Радикальный центр - Рейнольдс Даллас МакКорд Мак - Страница 5

• Предыдущая
• 5/12
• Следующая

На мгновение мне показалось, что я попался. Я придал своему лицу выражение, как если бы пытался сообразить, как получше представить якобы заранее составленный план. На самом деле я лихорадочно пытался уцепиться хоть за что-нибудь – в данном случае отлично сгодилась бы и соломинка.

– Сэр, – с серьезным видом сказал я, – возможно, мистер Блакстон попал в точку, когда упомянул о том, что в городском Центре предварительно обкатывается множество рекламных кампаний. Средний американский город, центр страны, ни восток, ни запад. Интуиция мне подсказывает, что эта компашка из радикального центра использует наш город для проверки.

– Проверки на что? – хмыкнул по-прежнему грустный Уилкинз.

Я посмотрел на него.

– Чего они пытаются достичь? – добавил он.

– Это заговор, – слабым голосом ответил я.

– Заговор против чего? Каковы их цели?

Вот тут-то я и попался. Голова отказалась работать. На ум ни черта не шло.

В конце концов Уилкинз снова покачал головой.

– Счастливчик, мальчик мой, билет ты вытащил несчастливый. Нельзя полагаться на то, что твои интуиция и нюх на новости всегда будут безошибочны. Не беспокойся, средняя зарплата сохраняется за тобой, а то, как ты отыскал жертву киднэпинга – похищенного ребенка Шульцев и потрясающие фотографии ограбления банка бандой Долли Теттера, навсегда останется в анналах журналистики.

Я постарался, впрочем не особо напрягаясь, выразить беспокойство.

– Вы думаете, мне стоит бросить это дело, сэр?

– Боюсь, что так, Счастливчик. Боюсь, что я на этом даже настаиваю.

– Хорошо, сэр. Хозяин – барин.

Он лучезарно улыбнулся.

– Не надо ставить так вопрос, Счастливчик. Здесь, в «Джорнал», мы все – одна команда. Работаем в одной упряжке. – Уилкинз снисходительно подмигнул. – Вот только, куда она будет тянуть, решает тот, кто сидит в моем кресле.

– Да, сэр. – Я поднялся, поняв, что свободен.

И тут он меня убил одной фразой:

– Да, и напомни Чернышу, что сейчас ты свободен. Ну, на случай каких-нибудь поручений!

Я вздрогнул. Никогда не знаешь, каким пыльным мешком и из-за какого угла получить до голове. Другими словами, отныне я не был разъездным репортером и не мог разыскивать материалы для своих статей самостоятельно. С этого момента я должен был выполнять поручения Блакстона. И я был далек от иллюзий. Не пройдет и недели, как старый профи обнаружит, что я не способен отличить сенсацию от некролога. Он уже и так в этом сомневался.

У Старой Головешки присутствовало чувство юмора, или, по крайней мере, он так думал. Для первого раза он послал меня на банкет Армии Спасения – региональную встречу офицеров рангом от капитана и выше.

У меня тоже было чувство юмора, или, по крайней мере, я так думал. Перед началом банкета я подошел к докладчику и получил текст его речи. После чего сообщил ему, что у меня очень важная встреча, и, вильнув хвостом, исчез в направлении «Дыры».

Беда заключалась в том, что за очередной кружкой «темного» почему-то следовала другая, и в редакции я появился как раз перед тем, как пришла ночная смена.

Блакстон встретил меня сладенькой улыбкой.

– Счастливчик Майерс, гениальный лауреат Пулитцеровской премии, – пробурчал он. – Полагаю, от статьи о священниках, которую собирается написать сачок, раскалятся провода всех телеграфных агентств – от Рейтера до ТАСС.

Остальную часть беседы вспоминать мне бы не хотелось.

После ее окончания я вернулся к темному пиву Сэма.

К счастью, на следующее утро я был свободен. Немедленно бежать в редакцию нужды не было, и я отправился домой к Морту Циммерману, чтобы вытащить его из постели.

Он уставился на меня из дверей. Единственной его одеждой были пижамные штаны. Хилость шеи подчеркивала копна черных волос, которая с равным успехом могла бы служить тюфяком или блошиным зоопарком.

– Что тебе нужно в этот час ночи?

– Сейчас десять часов утра, – ответил я, пролезая мимо него в неопрятную гостиную.

– Черт побери, я пишу с полуночи и до рассвета!

– Знаю, – сказал я. Бросив несколько номеров «Циника» и «Мизантропа» на журнальный столик и сдвинув в сторону пачку «Иконокласта», я освободил себе место на диване.

– Мне нужно с кем-нибудь поговорить, – заявил я усаживаясь.

– Почему со мной?! – взревел он. – Кофе будешь?

– Да. А почему бы и не с тобой? Ты слабее меня и не смог бы выставить меня вон.

– Ничего себе шуточки с утра, – проворчал он, исчезая на кухне.

Пока он отсутствовал, я взял номер «Циника» и стал с грустью перелистывать страницы.

Передовица была посвящена момизму. Из того, что я увидел, можно было заключить, что большую часть материала автор взял из старой классической книги «Поколение насмешников», которая сделала написавшего ее Уайли несостоятельным и безвестным еще несколько десятилетий назад.

В другой статье развивалась мысль о создании организации «Ветераны будущих войн». Идея заключалась в том, чтобы начать выплату пенсий подросткам, дабы те могли насладиться материальными благами, пока достаточно молоды и здоровы. Задавался вопрос: почему ветеранскими льготами, устанавливаемыми правительством, должны пользоваться только те, кто выжил? Те, кто будет убит, должны их тоже получать, пока война даже и не началась.

Со вздохом я отложил журнал обратно на столик. В это время в комнате появился Морт с бумажным пакетом сахара и двумя чашками кофе, из которых торчали ложки.

Я взял чашку, зачерпнул ложкой сахар из пакета и кивнул на журналы.

– Все еще продаешь им свои заметки?

– Да так, по случаю, – равнодушно ответил Морт. Он уселся в мягкое кресло, не обращая внимания на бумаги и грязное полотенце, которые там уже лежали. – Конкуренция становится все жестче. Когда они только начинали выходить, можно было продать все, что ни напишешь. А сейчас в игру вступила куча профессиональных внештатных журналистов, вылетевших из других изданий. Тягаться с именитыми писателями мне не по плечу.

– А что случилось с журналами для мужчин? – спросил я угрюмо. – Ну, этими, которые обычно публиковали статьи о безразмерных купальных халатах и подобных вещах?

• Предыдущая
• 5/12
• Следующая