Африканское сафари - Вагнер Зденек - Страница 28
- Предыдущая
- 28/63
- Следующая
Когда мы миновали очередную деревеньку на пути к Террату и последняя хижина осталась далеко позади, Джума, сидевший рядом со мной на переднем сидении, напрягся.
— Смотри, как много птиц! — воскликнул он, тронув меня за плечо и показывая пальцем влево.
Повернув голову, я увидел около полусотни грифов и аистов марабу, кишащих в небе и садящихся на землю.
— Панго, — обратился я к другому своему помощнику, который славился хорошим глазомером, — как далеко это место от дороги?
— Около километра, — ответил он, немного подумав, — Нам лучше не задерживаться, там могут быть пожирающие добычу львы или браконьеры.
Но его предположения не оправдались. На небольшой поляне, куда мы въехали через несколько минут, неподвижно лежал масай в традиционной черной одежде, а рядом стояли два ослика, груженные мехами с водой. Судя по всему, человек был мертв, и только благодаря присутствию ослов грифы и марабу еще не набросились на тело.
— Осмотрите следы, — приказал я своим помощникам, — а я займусь масаем.
Пульс у человека был слабый, но все же прощупывался. Возможно, с ним случился приступ эпилепсии или что-то в этом духе.
— Что с ним, бвана? — спросил Панго, который первым откликнулся на мой зов. Он не обнаружил ничего примечательного поблизости.
— Не знаю. Но у него бьется сердце. Он без сознания.
— Этот масай был один, — отрапортовал Джума и показал в ту сторону, откуда пришел: — Вон там все вытоптано. Это ослы всполошились. И там же я нашел след змеи. Может быть, она его укусила?
— Осмотрите его конечности, — бросил я, направляясь в машину за аптечкой.
Джума не ошибся. На левой ноге нашлись две небольшие ранки, из которых вытекло несколько капель крови. Значит, масай потерял сознание от яда.
— Быстро разведите костер, — снова приказал я, — Нужен крепкий черный кофе для восстановления работы сердца, а я приложу змеиный камень.
Я слегка надрезал обе ранки закрепил лекарство лейкопластырем. Мы положили беднягу, раскрыли рот и вынули язык. Напоить его кофе было не так-то просто. Но наши усилия были вознаграждены: примерно через час масай начал шевелить веками, а некоторое время спустя открыл глаза и пошевелил рукой.
— Теперь неплохо было бы прислонить его к дереву, чтобы он допил кофе — сказал я, улыбнувшись, — Кажется, самое худшее уже позади.
Облокотившись на дерево, наш подопечный выпил кружку бодрящего, сильно подслащенного напитка. Глотать ему было трудно: он периодически давился и закашливался. Но это хороший признак: значит, ему стало лучше. Теперь я смог как следует разглядеть его. Пожилой масай с приятным лицом. На вид ему было лет шестьдесят-шестьдесят пять.
— Как тебя зовут, мзее? — поинтересовался я.
Человек попытался ответить, но снова закашлялся.
Тогда за дело взялся Джума, знаток масайского.
— Не торопись, мзее, не торопись! — успокоил он несчастного старика, — Отдохни! Мы тебе поможем. Хочешь пить?
Человек кивнул, и Панго налил воды в ту же самую кружку, в которой был кофе. Одной кружки ему не хватило. После пятой порции воды к масаю вернулись силы.
— Где мои ослы? — вдруг спросил он, — Я шел из Комоло. Мой сын мертв. Его задрал лев.
Джума снова стал задавать вопросы: как зовут, куда идешь и откуда родом.
— Я из Террата, — ответил старик и снова повторил: — Мой сын мертв, его задрал лев.
Через полчаса масаю полегчало, он даже попробовал встать.
— Джума, привяжи обоих ослов к «Тойоте», — попросил я, — Надо ехать, уже поздно. Старика довезем до перекрестка.
Однако не тут-то было. Животные решили проиллюстрировать поговорку «упрямый как осел» — они категорически отказались трогаться с места. Если бы не команда хозяина, который шепнул им что-то на масайском, мы так и остались бы ночевать под открытым небом.
Мы подвели старика к машине, поддерживая с обеих сторон. Ехать пришлось медленно, чтобы строптивые животные без труда поспевали за нами.
Несмотря на то, что до Террата оставалось еще около тридцати пяти километров, нам пришлось высадить масая на перекрестке двух дорог, чтобы не мучить животных, трусивших за нами на веревке. Старик настолько пришел в себя, что самостоятельно вылез из машины и принялся отвязывать ослов.
— Что со мной произошло? — спросил он на масайском.
— Тебя укусила змея, и ты потерял сознание, — ответил ему Джума, — Наш хозяин спас тебе жизнь своим чудодейственным лекарством. Вон оно, приклеено на ноге, видишь?
— Да, старый я стал, — печально ответил наш подопечный, — Глаза уже так не видят, как раньше. Я помню, что наступил на змею, но не помню, что она меня укусила, — Помолчав минуту, он спросил: — А куда вы едете?
— В Террат, мзее. Нам сообщили, что там появился лев-людоед, и мы попробуем его уничтожить.
— Да? Пять дней назад лев задрал моего сына. Эта печальная новость настигла меня в Комоло, поэтому мне пришлось вернуться домой. А вообще я шел в Арушу. Это ужасно! Мой сын был отличным воином. Не знаю, что мне теперь делать. А вам спасибо за все. Меня зовут Оррорро. Заходите ко мне в гости, моя деревня в пяти километрах от Террата.
Я предложил Джуме поподробней расспросить старика о гибели сына.
— Мне сказали, что он пас деревенское стадо вместе с другими воинами. Лев напал па него и утащил в лес. С тех пор его никто не видел. Говорят, это была львица.
— Джума, — снова попросил я, — узнай, не слышал ли он что-нибудь еще о зверствах этой хищницы в Террате.
Пока мой помощник выполнял обязанности переводчика, я снял повязку с ноги масая. Черный камень присох к ране так, что мне пришлось отколупнуть его. На камне появилось светло-желтое пятно. Значит, яд из раны вытек. Она начала кровоточить. Я обработал ее дезинфекционным аэрозолем и залепил пластырем.
— Нет, не знаю, — ответил мой пациент, немного подумав, — Я слышал только о своем сыне и до сих пор надеюсь, что это все-таки был не мой сын, а кто-то другой.
На том мы и расстались с несчастным масаем.
Я и раньше знал, где располагается лагерь Стивена. Правда, мы не застали там никого, кроме одинокого патрульного. Все остальные отправились в буш. Я попросил скучающего постового передать начальнику, что мы в Террате и вернемся к вечеру, и снова забрался в машину.
Дорогу к деревеньке Оррорро мы нашли очень быстро. Первый же прохожий сообщил нам, что в поселке беда: сына Оррорро несколько дней назад убил лев.
Небольшая деревенька уютно спрятала свои десять хижин и загон для скотины в тени зонтиковидных акаций. Нам удалось застать только женщин и детей. Старшая жена, мать убитого воина, была мрачна и неразговорчива. Зато другая женщина, третья жена Оррорро, тут же отругала нас своим крикливым голосом:
— Мы тебя не знаем, бвана! Что тебе нужно? Ты привез нам подарок?
— Да, конечно, — Я достал из машины небольшое зеркало с изящной ручкой. Я знал, что такие вещички очень нравятся масаям. Кроме того, у меня были припасены два килограмма сахара, упаковка чая и пакетик конфет для детей.
Вокруг женщины уже столпились ребятишки. Получив конфеты, они быстро поделили их между собой. Раз, два — и все конфеты уже во рту. Потом я вручил старшей жене Оррорро сахар и чай и только потом преподнес карманное зеркальце крикливой чернокожей даме. Она, как я и предполагал, пришла в восторг. Теперь было самое время задавать вопросы.
— Ведь ты жена хозяина деревни мзее Оррорро?
— Да, но его сейчас нет. На прошлой неделе он ушел в Арушу и еще не вернулся. Все воины сейчас охраняют скот, потому что у нас случилось несчастье. В тот день, когда мзее ушел, лев задрал семилетнего мальчика. Тогда воины и взяли наше стадо под охрану, а через два дня лев задрал лучшего из них, Джоррорро, сына моего мужа. Наши воины зарезали уже двух бычков и добавили в них яд, чтобы отравить льва, но пока безуспешно. Лев с тех пор не объявлялся.
— Ты можешь показать, где произошли оба несчастья?
— Нет. Знаю только, что это произошло в коронго, — она игриво посмотрелась в зеркальце и продолжила: — Чтобы достать воды, мы проходим через несколько коронго. Я не знаю, в каком именно все это произошло. Лучше вам дождаться воинов, они знают больше, чем я. Ни одна из женщин больше ничего не скажет, — Крикунья немного помолчала, а потом спросила: — А откуда ты знаешь Оррорро?
- Предыдущая
- 28/63
- Следующая
