Автобиография - Фергюсон Алекс - Страница 21
- Предыдущая
- 21/90
- Следующая
В это время нашим исполнительным директором, ответственным за трансферные сделки, был Питер Кеньон. Мне очень нравился игрок «Арсенала» Патрик Виейра, поэтому я попросил Питера позвонить лондонцам и узнать, можно ли нам будет его купить. Он сказал мне, что позвонил. Через некоторое время я упомянул об этом звонке в разговоре с Дэвидом Дином, и тот одарил меня таким взглядом, словно у меня внезапно на голове рога выросли. Он и понятия не имел, о чем я говорю. Кто-то из них двоих явно темнил, но я до сих пор не знаю, кто именно.
Мне часто звонили агенты игроков и говорили, что их клиент был бы рад поиграть в «Манчестере». Никогда в этом не сомневался, но также был уверен, что все футболисты были бы рады поиграть за «Арсенал», мадридский «Реал», мюнхенскую «Баварию» или любой другой суперклуб. Каждый игрок стремится попасть в суперклуб, это очевидно. Агентам от этого тоже хорошо, ведь они получают больше комиссионных за такие сделки. Именно в такой момент мы обратили свой взор на Верона.
В клубе в тот момент шли изменения. Быстрее всего распалась наша старая четверка защитников. Предугадать, что будет с командой в перспективе, – непростая задача для любого тренера. Когда внезапно все меняется, ты понимаешь, что запасного варианта у тебя нет. Поэтому-то в дальнейшем я старался обязательно планировать далеко вперед.
Верон был прекрасным игроком, очень выносливым. Должен признаться, мне было трудно работать с аргентинцами. Они слишком сильно любят свою страну, и ты чувствуешь, как где-то рядом с ними обязательно реет аргентинский флаг. У меня не было проблем с этим, но те, кого я тренировал, практически не говорили по-английски. Верон, к примеру, ограничивался одним лишь словом «мистер».
Но каким же отличным футболистом он был! Неиссякаемая энергия и прекрасное видение игры. Что же с ним было не так? Мы не могли подобрать ему позицию на поле. Если я ставил его в центр полузащиты, он мог закончить игру на позиции центрфорварда, или на правом краю, или на левом. Он постоянно охотился за мячом, и Скоулзу с Кином было крайне тяжело подстроиться под его игру в середине поля.
И хотя Верон провел за нас несколько великолепных игр, я видел, что команда не сформирована, что в ней нет позиционной стабильности, которую я всегда искал. Бекхэм покинул нас, Райан старел, равно как и Рой с Полом, и нам требовалась свежая кровь, которая придала бы нам импульс для развития. И хотя Верон выдал несколько впечатляющих матчей, в команде ему места не было. Он был единоличником. Если бы на тренировке у тебя сыграли «красные» против «желтых», то Верон бы выступил и за тех, и за других. Он играл везде, он бежал туда, куда ему хотелось. Даже если бы я тренировал его сотню лет, и то не смог бы подобрать ему позицию на поле. Он был темной лошадкой, слишком непредсказуемым. Как-то раз меня спросили, не пробовал ли я его в роли опорного полузащитника, прямо перед центральными защитниками. На это я ответил: «Эй, проснитесь! Я не могу удержать его на любой другой позиции, с чего бы ему вдруг заиграть на этой?» Очевидно, в «Лацио» он играл именно опорного хава и был там великолепен. Но он был вольной птицей – летал где хотел.
Были матчи, в которых он творил просто чудеса. В одной из предсезонных игр он обвел несколько игроков соперника на лицевой линии и отдал голевой пас ван Нистелрою. В другой игре он сделал великолепную передачу на Бекхэма, ударив по мячу внешней стороной стопы практически без замаха. Этот пас разрезал всю оборону соперника, Дэвид легко убежал от защитников и перебросил мяч через вратаря. Да, временами Верон был великолепен. Он был талантлив, одинаково хорошо играл обеими ногами, быстро бегал, изумительно контролировал мяч, гениально читал игру. Он был храбрым малым, не боялся жесткой игры, так что английский стиль игры не был для него препятствием. Он просто не вписывался в нашу команду.
Ходили слухи, что Верон был в контрах с другими игроками. Я так не думаю: он вообще практически ни с кем не разговаривал, в раздевалке всегда держался особняком. Он даже не знал английского. Нет, Верон не был нелюдимым букой, он просто не любил болтать.
Я приходил на работу и говорил ему: «Доброе утро, Себа».
– Доброе утро, мистер, – отвечал он.
И все, больше из него ничего нельзя было вытянуть. Припоминаю неприятную историю, как после одного еврокубкового матча Верон поссорился с Кином, но и только. В общем, Верон не оказывал дурного влияния на команду.
Мы пытались изменить свой стиль игры в еврокубковых баталиях. Через два года после победы в Лиге чемпионов в 1999 году мы играли в гостях в Бельгии против «Андерлехта» и в Голландии против «ПСВ» и оба раза продули исключительно из-за пропущенных контратак. Мы действовали по традиционной для нас схеме 4–4–2 и были биты. Я сказал тогда игрокам и другим тренерам, что нам надо научиться лучше контролировать мяч и плотнее действовать в полузащите, иначе мы будем продолжать терпеть такие поражения: соперники нас раскусили и знали, как теперь против нас играть. Поэтому мы перешли к схеме с тремя полузащитниками в центре поля, и Верон был частью этих изменений.
Перестраивая команду, что в то десятилетие мне приходилось делать не один раз, я пытался заполучить многих игроков, которые мне нравились. Таким, к примеру, был Паоло ди Канио. Мы сделали ему предложение, которое он принял, и когда мы уже практически ударили по рукам, он вдруг заявил, что хочет большего. Мы не могли удовлетворить эти новые требования и отказались от его покупки. Но Паоло был из тех игроков, кому всегда бы нашлось место в «Юнайтед»: он привлекал на стадионы людей и заставлял фанатов вскакивать с кресел. У меня было много таких игроков в «Манчестере» за долгую тренерскую карьеру в клубе.
Другой рыбкой, сорвавшейся с моего крючка, был Роналдиньо. Я дал свое согласие на его покупку, Карлуш Кейруш может это подтвердить. Но не сложилось. Эта попытка показывает, что мы всегда стремились заполучить в свои ряды талантливых футболистов, которые могли бы стать иконой клуба. Я всегда охотился за такими игроками. Рассуждал тогда примерно так: «Мы получаем 25 миллионов фунтов за Бекхэма и отдаем за Роналдиньо 19 миллионов. Бог мой, проснись, это же просто грабеж средь бела дня».
В августе 2003 года мы возвращались из тура по США и сделали остановку на острове Ньюфаундленд для дозаправки. Это был маленький аэропорт, и лишь одно здание виднелось на горизонте. Пока мы ждали дозаправки, кто-то из членов экипажа открыл дверь, чтобы проветрить кабину, и у ограды мы увидели маленького мальчика с флагом «Юнайтед». Нам было запрещено покидать самолет, мы не имели права выйти на летное поле, максимум, что нам можно было, – это стоять на трапе. И вот мы стояли там и махали этому маленькому фанату «Юнайтед», прижавшемуся к ограде в какой-то богом забытой дыре.
Вернувшись в Европу, мы сделали остановку в Португалии, во время которой продали Верона, уже успевшего сообщить Квинтону Форчуну о своем переходе в «Челси». Но я не собирался отпускать его меньше чем за пятнадцать миллионов, тогда как «Челси» предлагала девять. «Ни за что, – сказал я, – мы не продадим его за девять». Но в Португалии Кеньон сказал мне: «Я договорился с ними, и цена трансфера – 15 миллионов». Затем мы провели матч с лиссабонским «Спортингом», в котором Джону О’Ши противостоял Криштиану Роналду. До сих пор помню, как крикнул Джону: «Шизи, держись к нему поближе!»
– Я не могу! – последовал жалобный ответ.
Через месяц мне позвонил Дэвид Гилл и сказал: «Кеньон уходит в “Челси”, что скажешь?» И место Питера занял как раз Дэвид. Это было просто отличное изменение, Дэвид великолепно справился с новыми обязанностями. Мне кажется, Питер Кеньон слишком много на себя взваливал и из-за этого не успевал разобраться с некоторыми наиболее важными задачами, тогда как от исполнительного директора в первую очередь требуется умение доводить дело до конца.
Когда Дэвид стал исполнительным директором, я подозревал, что он не совсем уверен в том, что от него требуется. Он ведь бухгалтер по образованию. Поэтому я дал ему совет: «Не делай, как Питер Кеньон. Не взваливай на себя много обязанностей, наоборот, делегируй их». Без сомнения, он был лучшим администратором или исполнительным директором, с которым мне когда-либо приходилось работать. Первоклассный специалист. Честный, прямой, охотно идущий навстречу. Твердо стоял на ногах и осознавал важность игры, хорошо понимал ее. Мартин Эдвардс тоже неплохо разбирался в игре, но с Дэвидом у нас не было никаких проблем. Он мог высказать тебе прямо в лицо неприятные вещи, не боясь, что тебе это может прийти не по нраву. И только так и надо действовать.
- Предыдущая
- 21/90
- Следующая
