Запретный город - 2 (СИ) - Цвик Катерина Александровна - Страница 38

— Максим! Живой! Что с тобой? — Бросилась я к нему, а Гаврила пошел к своей Люмии.

— Все хорошо, Алиса. А это так, царапина. Главное, что мы все вернулись. Подлодку, правда, потопили, но это ничего.

Я прижалась к нему покрепче и заглянула ему в глаза. Он тоже не отрывал от меня взгляда, как будто стараясь запомнить каждую черточку моего лица.

— А где Васс? — Услышала я из-за спины взволнованный Ленкин голос.

— Он у целителя. Ничего серьезного, небольшое ранение в руку.

Не успел Максим договорить, как Ленка понеслась в медицинский блок. Гаврила и Люмия тоже удалились, тесно прижимаясь друг к дружке. Тут я решила дотронуться до его щеки и поняла, что моя левая рука вся в крови.

— Максим, ты ранен!

Он брезгливо глянул на свой бок.

— А, ты об этом. Ничего там страшного нет, просто пуля оцарапала. Сейчас обработаем, и все заживет. Мне повезло, меня лишь краешком задело.

— Тебе сейчас же нужно к целителю! — Я никак не могла скрыть истеричные нотки в голосе.

— Не хочу я к целителю, сам справлюсь. — Буркнул он.

— Так, где здесь аптечка?! — Мои руки тряслись. «Ну что за посредственное отношение к своему здоровью!»

— Алиса, присядь, не волнуйся ты так. Вот аптечка. — И он спокойно достал ее с полки и начал снимать куртку и майку, обнажая свой мускулистый торс. Глядя на рану меня замутило, но я тут же постаралась взять себя в руки. Я открыла аптечку, но поняла, что совершенно не понимаю, что делать с ее содержимым: набор лекарств там был совершенно другой, нежели у нас, а их названия мне ни о чем не говорили.

— Так, говори, что нужно делать.

— Возьми вот эти салфетки и обработай края раны.

После проделанных манипуляций он немного скривился. Но стало видно, что рана и правда не так опасна, как мне показалось в начале. Главное, что пуля не застряла.

— А теперь возьми вот этот спрей и распыли его на саму рану.

Я снова проделала то, что он сказал, и увидела как белая пена, попав на рану, зашипела и вскоре стала прозрачной. Рана же после этого просто на глазах стала заживать и уже не выглядела как совсем свежая.

— Эта штука ускоряет регенерацию клеток. К завтрашнему вечеру здесь уже будет розовая полоска шрама. А теперь возьми пластырь и заклей. Ага, вот так.

— Хорошо, а теперь давай обработаем твою щеку. — Я уже немного успокоилась, и голос перестал предательски дрожать.

Я нежно стерла кровь и продела те же манипуляции, что и с его боком. Он задержал мою руку и поцеловал.

— Я тебя люблю. — Проговорил он вдруг, глядя мне в глаза.

— И я тебя люблю. — Слезы выступили у меня на глазах. — Я так за тебя волновалась!

— Не нужно было. — И он покрепче прижал меня к себе. — Ничего ведь страшного не произошло.

— Угу, конечно. — Пробурчала я. — Кстати, вы нашли там похищенных людей?

— Да, нашли. Они все уже здесь в медицинском блоке.

— С ними все в порядке?

По молчанию, которое последовало следом, я поняла, что нет, и попыталась отстраниться от его груди, чтобы посмотреть в глаза. Однако, он не позволит мне этого сделать, прижав к себе еще сильнее, и положил свой подбородок мне на макушку.

— Физически они все в порядке. — Наконец проговорил он.

Подобная формулировка показалась мне странной.

— А не физически?

— А не физически не все… Ладно, мне срочно нужно в душ, а то я весь пропах потом и кровью.

— Ладно, я принесу тебе полотенце и сменную одежду. — Проговорила я, и он меня выпустил из своих объятий. — Только не думай, что я от тебя отстану: ты должен все мне рассказать!

Он тяжело вздохнул и устало улыбнулся.

— Ладно, моя неугомонная, я мыться. — И направился в отсек с душевыми комнатами.

Когда спустя пять минут я появилась там же, то по оставленным вещам поняла, что мы здесь одни. Я положила его одежду на скамейку и неслышно прошла внутрь. Там за прозрачной шторкой под струями воды стоял ко мне спиной он: высокий, сильный, мускулистый, такой родной, такой любимый… Мне вдруг почему-то вспомнился тот ужасный сон и чувство обреченности, которое меня тогда охватило. Я вдруг каждой клеточкой своего существа остро почувствовала мимолетность счастья, которое не смотря ни на что, всегда жило внутри меня, когда он был рядом. Черные предчувствия обступили меня со всех сторон. Мне вдруг остро захотелось до него дотронуться, чтобы убедиться, что он здесь, рядом, что он мне не привиделся, что он настоящий. И я отодвинула шторку и прямо в платье шагнула к нему под струи воды и обняла, прижимаясь к его спине. Легкое платье тут же намокло и облепило меня словно вторая кожа.

— Алиса, что ты здесь делаешь? — Он обернулся и заключил меня в свои объятия. — И почему ты плачешь? — Теперь он был по-настоящему взволнован.

— Что? Разве я плачу? Это просто вода. — Я постаралась сдержать слезы, однако не могла, и они просто лились из моих глаз.

Он посмотрел мне в глаза и почувствовал то же, что и я. Его сердце забилось быстрее, и он крепко-крепко прижал меня к себе. После чего потянулся к моему лицу и начал осыпать его поцелуями. Сначала в этих поцелуях сквозило лишь какое-то дикое отчаяние, которое бушевало во мне и отдавалось в нем, однако постепенно оно уступило место страсти. Дикой страсти, желанию обладать друг другом полностью и безраздельно, чтобы ничто на свете уже не могло нас разделить, оторвать друг от друга. Его руки жадно сжимали мои бедра, губы блуждали на шее и опускались все ниже и целовали меня через мокрую ткань платья, которое через несколько мгновений бесформенной кучей уже валялось у моих ног. Нас охватило безумие любви, и не было никого желания выныривать на поверхность. Ничто сейчас не имело значения, только его жаркие губы, только его жадные руки, только его горячее тело, только он…

Совещание проходило уже на следующий день после нашей операции. Я стоял и смотрел на присутствующих. Вот мой отец. В нашем лагере он исполнял роль мудреца и бесценного советника принцев, один из которых должен стать законным Императором Запретного города. Вот принц Васс. Собственно тот из принцев, кого мы все желаем видеть Императором. Вот принц Георгий. Как всегда в последнее время раздраженный и насупленный. Вот прощелыги, которые гордо именуют себя его советниками. И вот, конечно, я.

Сейчас мы обсуждали то, что произошло на вражеской базе и рассматривали информацию, которую нам удалось там добыть. Однако, мои мысли сами собой уносились куда-то вдаль и перескакивали на более приятные темы. Всемогущие предки, какая же она была соблазнительная под струями воды, когда платье повторяло все изгибы и выпуклости ее тела! Мне совсем не хотелось думать про то, что там было в ее голове, когда она тогда с таким отчаянием смотрела на меня, но зато слишком легко соскальзывал на темы о том, что было дальше: настоящий чувственный ураган, который захватил нас с такой силой, что при одном воспоминании бросало в жар.

— Максим, так ты говоришь, что у Императора появились вертолеты? — Спросил меня отец.

Я не сразу понял, что обращаются именно ко мне, и прежде чем ответить, мне пришлось прокашляться,

— Именно, но зачем даже не спрашивай, у меня нет на это ответа.

— Что ж, надеюсь, он найдется у наших ученых. Дело в том, что на носителе, который вы там достали, содержится действительно серьезная информация. Часть ее я отдал на откуп Сержу и Габи. Думаю, они уже могут поделиться с нами первыми выводами. — После этого он взял передатчик и попросил их зайти в комнату для совещаний.

Через несколько минут они постучали и вошли. Я увидел, как в глазах отца скользнула гордость. Действительно, Серж и Габи и по отдельности то были умнейшими разносторонними учеными, а вместе так и вовсе создавали уникальный тандем.

— Добрый вечер. — Поздоровались они со всеми, и отец тут же включил компьютер. Голограммный экран засветился, и на нем появились чертежи какой-то конструкции.

— Итак, ребята, расскажите, подтвердились ли те подозрения, которые вы мне озвучили при первичном осмотре чертежей? — Лицо отца было крайне напряжено.