Возлюби ближнего своего - Ремарк Эрих Мария - Страница 46

• Предыдущая
• 46/81
• Следующая

– Не имеет значения! – быстро ответил Биндинг. – Как-нибудь устроюсь. Хотя бы вот там, в углу… Я могу спать и сидя, прислонившись к шкафу. Будет очень удобно! Наш брат может спать где угодно, если чувствует себя хоть немножко в безопасности!

– Нет, так не пойдет. – Керн на минуту задумался. – Комната здесь стоит два франка. Я могу дать вам денег. Так будет проще всего. Тогда вы сможете выспаться как следует.

Биндинг, словно защищаясь, замахал руками.

– Я не хочу брать от вас деньги! Не для этого я пришел! Кто живет здесь, тот сам нуждается в деньгах! И потом… Я был внизу и спрашивал, где бы я мог переночевать. Свободных комнат нет.

– Может быть, одна и найдется, если у вас в руке будет два франка.

– Думаю, что нет. Хозяин мне сказал, что он и бесплатно пустил бы человека, который два года провел в концентрационном лагере. Но у него действительно нет свободных номеров.

– Что? – удивился Керн. – Вы два года провели в концентрационном лагере?

– Да. – Биндинг зажал велюровую шляпу между коленями и вынул из нагрудного кармана потрепанное свидетельство. Он развернул его и протянул Керну. – Вот, взгляните! Это мое выходное свидетельство из Ораниенбурга.

Керн осторожно, чтобы не порвать бумагу на ветхих сгибах, посмотрел на свидетельство. Он никогда еще не видел выходного свидетельства из концентрационного лагеря. Он разглядел, что было на штампе, прочел печатный текст свидетельства с проставленным на машинке именем Рихарда Биндинга, посмотрел на печать со свастикой и на аккуратную и четкую подпись чиновника – все было верно. Все было верно до самой педантичной и бюрократической сути, и именно точность и делала это еще более зловещим, казалось, что человек возвратился из ада с временным разрешением и визой.

Он вернул свидетельство Биндингу.

– Послушайте! – сказал он. – Кажется, я нашел выход. Вы останетесь в этой комнате и будете спать на моей кровати. Я знаю здесь, в пансионе, одного человека, у которого комната побольше. Смогу переспать и там. Таким образом, мы выйдем из положения.

Биндинг посмотрел на него широко раскрытыми глазами.

– Разве возможно такое!

– Возможно. И причем, все будет очень просто. – Керн накинул пальто поверх пижамы. Затем взял ботинки. – Все это я возьму с собой. Тогда мне не нужно будет беспокоить вас слишком рано. Я рад, что могу хоть что-нибудь сделать для человека, который столько пережил.

– Но… – Биндинг внезапно схватил Керна за руки, и тому показалось, будто он хочет их поцеловать. – Боже, да вы настоящий ангел! – пробормотал он. – Мой спаситель!

– Ну, что вы! – смущенно ответил Керн. – Мы должны помогать друг другу. Иначе что бы с нами было? Спокойной ночи!

– О, боже ты мой! Как я чудесно высплюсь! Спокойной ночи!

Минуту Керн раздумывал, не взять ли с собой и чемодан. В маленьком боковом отделении чемодана были спрятаны его сорок франков. Но деньги были спрятаны хорошо, чемодан заперт, а он постыдился так открыто высказывать свое недоверие к человеку, который сидел в концлагере. Эмигранты не крадут друг у друга.

– Доброй ночи! Спите спокойно! – повторил он и ушел.

Комната Рут находилась в том же коридоре. Керн постучал в дверь двумя короткими ударами. Это был их условный знак. Рут тотчас же открыла.

– Что-нибудь случилось? – спросила она, заметив в его руках вещи. – Надо бежать?

– Нет. Я просто уступил свою комнату одному бедняге, который сидел в концлагере и не спал несколько ночей. Можно мне переспать здесь у тебя, в шезлонге?

Рут улыбнулась.

– Шезлонг старый и шаткий. А тебе не пришло в голову, что кровать достаточно широка для нас обоих?

Керн быстро вошел и поцеловал ее.

– Я действительно задаю иногда самые идиотские вопросы, – сказал он. – Но, поверь мне… Для меня все это еще слишком необычно.

Комнатка Рут была несколько больше. Кроме шезлонга, там стояла такая же мебель, как и у него, но Керну показалось, что комната эта выглядит совершенно иначе. «Удивительно, – подумал он, – все дело, вероятно, в нескольких мелочах – в маленьких туфельках, блузке, коричневой юбке, – но сколько в них нежности! А мои вещи всегда валяются в беспорядке».

– Если бы мы захотели пожениться, Рут, – сказал он, – мы бы все равно не смогли это сделать! Ведь у нас нет документов!

– Знаю. Но это меньше всего должно нас беспокоить. И, собственно, зачем нам вообще две комнаты?

Керн засмеялся.

– Из-за строгой швейцарской морали. Не прописан – это еще куда ни шло, но не женат… Нет, такого нельзя допустить!

На следующее утро он дождался десяти часов, потом направился в свою комнату, чтоб взять чемодан. Он хотел переписать несколько адресов и дать Биндингу возможность спать дальше.

Но комната уже была пуста. Биндинг, по всей вероятности, был снова в пути. Чемодан оказался не заперт, и это удивило Керна. Он хорошо помнил, что накануне вечером запирал его. Потом ему показалось, что флаконы лежат не в обычном порядке. Он быстро начал просматривать содержимое чемодана. Маленький конверт в потайном боковом отделении лежал на месте. Открыв его. Керн увидел, что швейцарские деньги исчезли. Из конверта выпорхнули только две одинокие австрийские бумажки по пять шиллингов.

Он снова перерыл все. Заглянул даже в карманы своего костюма, хотя точно знал, что денег там не должно быть. Он никогда ничего не носил с собой по той причине, что его в любой момент могли арестовать. А так, по крайней мере, у Рут остался бы чемодан и деньги. Сорок франков исчезли…

Он присел на пол рядом с чемоданом.

– Какой негодяй! – прошептал он. – Последний негодяй! И как только это могло случиться!

Некоторое время Керн продолжал сидеть на полу. Он не знал, что делать, рассказать об этом Рут или нет. Наконец он решил, что не станет расстраивать ее раньше, чем это окажется действительно необходимым.

Он вынул список Биндера и переписал несколько бернских адресов. Затем набил карманы мылом, шнурками, английскими булавками, туалетной водой и спустился вниз по лестнице.

Внизу он встретил хозяина.

– Вы знакомы с человеком по имени Рихард Биндинг? – спросил он его.

Хозяин на мгновенье задумался, потом покачал головой.

– Я имею в виду человека, который заходил вчера к вам насчет комнаты. Вчера вечером.

– Вчера вечером никто не справлялся насчет комнаты. И к тому же я до двенадцати часов играл в кегли.

– Ах, вот как? И у вас были свободные номера?

– Да, три. Они и сейчас еще свободны… А вы что, кого-нибудь ждете? Можете взять комнату семь. Она – в вашем коридоре.

– Нет, я не думаю, что человек, которого я жду, придет снова. Он наверняка уже на пути в Цюрих.

К обеду Керн заработал три франка. Потом он зашел в дешевый ресторанчик, чтобы съесть бутерброд, а затем продолжить свою торговлю.

Встав у стойки, он с жадностью набросился на еду. Внезапно бутерброд чуть не выпал у него из руки – за одним из дальних столиков он заметил Биндинга.

Быстрым движением он сунул остаток бутерброда в рот, проглотил его и медленным шагом направился к столику.

Биндинг был один. Положив локти на стол, он сидел перед тарелкой со свиными котлетами, цветной капустой и картофелем и ел, забыв обо всем.

Он поднял глаза, когда Керн уже стоял рядом с ним.

– А-а, это вы? – бросил он небрежно. – Как дела?

– Из моего чемодана пропало сорок франков, – сказал Керн.

– Сожалею, – ответил Биндинг, проглотив огромный кусок котлеты. – Искренне сожалею!

– Возвратите мне деньги, которые у вас еще остались, и вопрос будет исчерпан!

Биндинг выпил глоток пива и вытер рот.

– Вопрос и так исчерпан, – мягко сказал он. – Или вы собираетесь что-нибудь предпринять?

Керн уставился на него. До сих пор, ослепленный злостью, он совсем не подумал, что действительно не сможет ничего предпринять. Если он пойдет в полицию, у него потребуют документы, посадят вместе с Биндингом за решетку, а потом вышлют.

• Предыдущая
• 46/81
• Следующая