Война чувств - Колесникова Наташа - Страница 25

— Ничего не знаю, дорогая. Убирайся! Мне надо хоть диван разгладить, хоть посмотреть, не забыл ли твой Стас носки или что-то еще. Иди, чего стоишь?!

Людмила медленно опустилась на колени.

— Ты же знаешь, как он присматривается, принюхивается ко мне… Убьет ведь, Лера… Пожалуйста, дай время привести себя в порядок! Ну не получится в машине, не получится…

— Как ты себе представляешь это? — теряя терпение, крикнула Лера. — Ты пришла ко мне помыться, привести себя в порядок? Что подумает Жорка?!

— Давай вместе закроемся в ванной, а потом он пойдет на кухню, ты выйдешь, включишь на кухне телевизор погромче, а я потихоньку уйду. Прошу тебя, Лерочка, умоляю!

— Вот дура! — в сердцах сказала Лера, и сама точно не зная, к кому это относилось. Наверное, к ним обеим. Внимательно посмотрела на подругу — и правда, вид неважнецкий, косметика размазалась по щекам, тушь поплыла. Лера махнула рукой: — Ладно, бегом в ванную! А я тут посмотрю…

Людмила, прижимая к груди вещи, помчалась в ванную.

— Цветы не забудь взять! — крикнула вдогонку Лера.

Епифанов остановил машину у подъезда и замер, положив ладони на руль. А ведь страшновато было идти домой, черт побери! А если оправдаются его худшие опасения и там любовник, что делать? Морду ему набить? А толку-то? Все равно ведь прежней жизни уже не будет и Леру он потеряет навсегда. И Анфиску, наверное, тоже… Готов он к этому?

Честно говоря — нет.

Но и жить в сомнениях тоже нельзя.

Неужели вот так просто все и бывает? Приезжаешь с работы раньше времени… Вспомнился рассказ Макса, анекдоты, которые начинались словами «вернулся муж из командировки раньше срока…». Наверное, да. Анекдоты… сам рассказывал, сам смеялся, а ведь на самом деле это страшно.

Но что сидеть? Приехал, так нужно идти домой. Епифанов взялся за ручку дверцы, но не открыл ее. Из подъезда выскочил всклокоченный рыжий мужик, одной рукой он пытался попасть в пустой рукав черного пальто, другой застегивал ширинку. Ни то, ни другое сразу не получалось, но это не отразилось на скорости его передвижения. Почти бегом мужик помчался вдоль дома на Можайку.

У Епифанова кольнуло сердце. Почти не сомневался: мужик выскочил из его квартиры, от его жены! Как она узнала, что он приехал? А что тут сложного? Соседку попросила, мол, позвони, если увидишь машину мужа. Та и позвонила, мужик выскочил, а сама она… В ванной сейчас?

Мрачно усмехаясь, он вышел из машины, включил сигнализацию и неторопливо пошел в подъезд. Теперь-то куда торопиться? Вряд ли Лера сидит на кухне и ждет его к ужину…

В сером «жигуленке» тоже удивились появлению рыжего мужика, застегивающего ширинку. Булкин открыл дверцу, но тут же закрыл ее, схватил мобильник, рассказал об увиденном боссу.

— А тачка Людки стоит, прикинь? Ну и что нам делать? Догнать и наказать чувака?

— Нет! — жестко приказал Зеленин. — Я должен знать, кто он, что он. Сегодня же. Упустишь — пеняй на себя, Миша. Расклад такой: оставь Игоря, пусть возьмет тачку, дождется Людку и за ней. Куда она дернется, я должен знать. А ты за мужиком. Держи меня на связи, если он поедет на машине — я должен знать маршрут. Попросим ребят из ГАИ тормознуть козла.

— Все понял, босс, какие дела! Значит, трогать нельзя? — Булкин жестом приказал Игорю выходить из машины.

— Сомневаюсь, что ты понял! — заорал Зеленин.

— Ясно. Конец связи.

Наскоро объяснив Игорю задачу, Булкин оставил его у дома. Серый «жигуленок» круто развернулся и двинулся по Можайскому шоссе вслед за Травниковым. Булкину хотелось спросить Зеленина, как быть, если мужик поедет на метро, там не тормознешь, не проверишь документы, но не стал этого делать, Дмитрий и так был зол дальше некуда. На месте разберется, что-нибудь придумает. Первый раз, что ли?! Но как же хотелось набить морду этому шакалу — за всех обманутых мужиков!

Епифанов долго звонил в дверь своей квартиры, надеясь, что жена откроет ему, но тщетно. Пришлось отпирать замки своими ключами.

— Лера! Ты дома? — спросил он, войдя в квартиру. — Лера?!

Тишина. Только в ванной из душа хлестала вода. Он подошел к двери, дернул за ручку — закрыто. А ведь она никогда не запиралась в их новой квартире, когда принимала душ. Посторонних тут нет, стесняться некого. Но и своих, наверное, теперь тоже нет.

— Лера! — крикнул он. Шум воды на мгновение стих.

— Жора, это ты? Я душ принимаю. Иди на кухню, ужин на плите, я позже присоединюсь.

Она, видите ли, позже присоединится! Да с каких это пор Лера стала принимать душ незадолго до его прихода с работы? Обычно она мылась перед тем, как лечь в постель. Но сегодня… Ну что, действительно, вернулся муж из командировки раньше срока?

Епифанов помчался в спальню — кровать была тщательно заправлена и — холодная. В его кабинете стоял диван — тоже вроде бы в порядке. В гостиной… а вот там диван выглядел странно, будто его спешно разглаживали, но так и не разгладили. Епифанов провел рукой по серому велюру — теплый. В ужасе отдернул руку, будто с кипятком соприкоснулся. Теплый! Так вот где все это произошло… происходило непонятно сколько раз, пока он занимался своими магазинами, расширял бизнес, чтобы обеспечить любимую жену, красавицу-умницу… С ненавистью посмотрел на диван, словно тот был виноват во всем случившемся. Разумеется, диван не виноват, но теперь даже садиться на него было противно. Может, выбросить, к чертовой матери?!

Возиться не хотелось. И вообще — ничего не хотелось. Какая-то непривычная пустота в душе — ни тревоги, ни сожалений, ни даже ревности. Предательство человека, в которого он верил, который был стержнем его бытия, более того — смыслом жизни и работы, настолько ошеломило, что ничего не хотелось.

Епифанов пошел на кухню, включил телевизор, достал из холодильника остатки курицы Панченко, понятное дело, холодной, отломил кусок и стал есть, слушая сообщения о криминальных новостях в столице. Новости были обыкновенные — кого-то убили в подъезде собственного дома, кого-то задержали… он не любил такие передачи, надоела эта беспрестанная чернуха, но сейчас смотрел на экран и жевал курицу. Она и холодная была вкусной, да что из этого? Все деликатесы мира, вместе взятые, не могли вывести его из состояния ступора.

В ванной хлопнула дверь, на кухню вошла Лера в длинном халате поверх спортивного костюма.

— Жора, ты почему ешь курицу? Я же приготовила мясо по-испански… Извини, пока готовила, извазюкалась вся. Мясо надо салом шпиговать, брызги, решила помыться перед твоим приходом.

Перед его приходом… Врет. Откуда она знала, что он приедет сегодня раньше?

— Помылась?

— Да. Ой, слушай, а что это передают? Кого-то убили? Кажется, этот человек был знакомым Людкиного мужа.

Лера взяла пульт, увеличила громкость.

— Выключи, — поморщился Епифанов.

— Нет, это жутко интересно. Неужели тот самый, про которого Людка говорила? Я хочу послушать. А ты курицу…

— Надо же доесть ее, черт побери! — заорал Епифанов. — Сделай потише, устроила тут какофонию!

— Ничего я не устроила. А ты почему такой злой? Неприятности с твоими магазинами, да?

Вот дура, а! Да нет, не дура, прикидывается. Неприятности есть, от злобного Канарца можно чего угодно ожидать, но дело не в этом, не в этом, мать твою!..

Показалось — в прихожей хлопнула дверь… Да нет, показалось, это, наверное, из телевизора послышалось. Лера уменьшила громкость, вышла из кухни. Но через минуту вернулась.

— Жора, что с тобой происходит? — спросила она.

— А с тобой?

— Ничего. Я работаю в школе, потом бегу домой, готовлю ужин любимому мужу. Стою у плиты, придумываю всякие экстравагантные блюда, а муж приходит и жрет холодную курятину из холодильника!

«Любимый муж», «стою у плиты», «придумываю…» — какая пошлость! И как у нее язык не отвалится после этих слов?! Не отвалится, вон Макс Бородулин тоже верил своей…