Яд бессмертия - Робертс Нора - Страница 47
- Предыдущая
- 47/71
- Следующая
Ева посмотрела на большой цветок, похожий на трубу. Название вертелось на языке, но она боялась ошибиться, поэтому пожала плечами.
– Петуния! Люди забыли, что это за прелесть – традиционная простота. – Доктор Энгрейв подошла к раковине и вымыла руки, старательно удалив грязь из-под коротко подстриженных ногтей. – Сегодня всем подавай экзотику. Побольше, получше, пооригинальней! А ведь хорошая клумба с петуниями – это масса удовольствия и совсем немного хлопот. Сажайте – и наслаждайтесь. Только не ждите чудес. Конечно, это простенькие цветы, зато не норовят чуть что завянуть. Ну, к делу.
Она присела на табурет. На ее рабочем столе громоздились садовые инструменты, горшки, какие-то бумаги и сверхсовременная компьютерная система.
– Любопытный мешочек прислал мне ваш ирландец! Между прочим, полицейский, который его принес, знает толк в петуниях.
– Фини – обладатель множества талантов.
– Я подарила ему ящик с анютиными глазками – пусть порадует жену. – Доктор Энгрейв включила компьютер. – Я уже провела кое-какие анализы. Рорк уговорил меня поторопиться. Ох уж эти ирландцы! Но господь к ним неравнодушен.
– Значит, у вас уже готовы результаты?
– Не торопите меня, юная леди. То, что позволено смазливым ирландцам, не позволено остальным. К тому же я терпеть не могу помогать полицейским. – Заметив изумление Евы, Энгрейв широко улыбнулась. – Все полицейские недолюбливают науку. Держу пари, что вы ни черта не смыслите в Периодической таблице, не говоря уже о…
– Знаете что, доктор… – От ссоры их спасло только появление на экране пресловутой формулы. – Ваша система закодирована?
– Не бойтесь, без меня сюда никто не влезет. Рорк предупредил, что это чрезвычайно секретно, а я имела дело с секретностью еще до того, как вы появились на свет. – Она нажала клавишу, и изображения формул замелькали перед Евиными глазами. – Не будем задерживаться на элементарном. Тут и младенец разобрался бы, не то что взрослый сыщик.
– Меня интересует только один компонент…
– Знаю, знаю, лейтенант. Вот она, ваша головная боль. – Энгрейв выделила на экране цепочку обозначений. – Формула поставила вас в тупик, потому что она зашифрована. Если не знать этого, получается настоящая галиматья. Представляю себе, как в вашей лаборатории ломали головы. Выглядит так, пахнет иначе… А при смешивании происходит реакция, создающая еще больше путаницы. Вы разбираетесь в химии?
– По-вашему, это необходимо?
– Если бы люди лучше понимали…
– Доктор Энгрейв, я разбираюсь в убийствах! Скажите мне, что это такое, а дальше я справлюсь сама.
– Нетерпение – вот еще один бич сегодняшнего человека. – Доктор Энгрейв достала из ящика стола склянку под крышкой, внутри которой виднелись капельки белесой жидкости. – Все равно бесполезно вам рассказывать, как я этого достигла. Скажу лишь, что в результате серии химических манипуляций я выделила ваше неведомое вещество.
– Это оно и есть?!
– Да, в жидком виде. Уверена, что в вашей лаборатории решили, будто это особая разновидность валерианы, произрастающей на юго-западе США.
– А на самом деле?
– Близко, но не совсем то. Да, ваше вещество растительного происхождения, да, не обошлось без валерианы – она фигурирует в составе порошка. Но то, что вы ищете, не имеет отношения к валериане. Это нектар! Причем особый. Его не может выделить ни одно местное растение.
– Вы имеете в виду американскую флору?
– Я имею в виду всю флору как таковую. Это искусственно выведенный гибрид. – Она достала откуда-то горшочек с растеньицем и со стуком поставила на стол. – Вот ваша драгоценность!
– Симпатично, – заметила Пибоди, подойдя к растению с лохматыми цветками всех оттенков, от кремово-белого до ярко-багрового. Принюхавшись, она зажмурилась и понюхала еще раз. – Боже, что за чудо! Похоже на… – Она внезапно покачнулась. – Сильная штука!
– Сильная – это мягко сказано. Хватит, а то будете битый час приходить в себя. – Энгрейв отодвинула горшок.
– Эй, Пибоди! – Ева схватила ее за руку и тряхнула. – Прекратите немедленно!
– Все равно что выпить залпом большой бокал шампанского. – Пибоди потерла себе виски. – Волшебное ощущение!
– Да сядьте вы, Пибоди! Так нектар этого цветка – то самое, что мы ищем?
– Совершенно верно. Это экспериментальный гибрид, кодовое название – «Цветок вечности». Данному экземпляру уже четырнадцать месяцев, а он цветет и цветет как ненормальный. Ваша лаборатория не сумела опознать вещество, потому что экспорт этого гибрида запрещен, он входит в юрисдикцию таможни Гаити. Конечно, в научных кругах о нем знают, но поскольку формула была зашифрована…
– Значит, «Цветок вечности» принадлежит к особо регулируемым видам?
– На сегодня – да. На Гаити его используют в фармацевтике и в парфюмерии. Прием внутрь придает блеск и эластичность коже, вообще омолаживает.
– Но ведь это яд! Длительный прием губит нервную систему. Это подтверждено нашей лабораторией.
– То же самое можно сказать о мышьяке, однако элегантные леди в свое время принимали его малыми дозами для придания коже белизны. Ради красоты и юного облика некоторые готовы совершать и не такие глупости. – Энгрейв пренебрежительно повела тощими плечами. – А в сочетании с другими элементами вашего порошка этот нектар превращается в сильный активатор. Все вместе представляет собой химический препарат, вызывающий высокую степень привыкания, увеличивающий энергию, силу, половое влечение, возвращающий ощущение юности. Еще нужно помнить, что эти гибриды плодятся со скоростью кроликов. Если снять ограничения, их можно будет производить помногу и дешево.
– Выходит, стоит заиметь несколько отростков, лабораторию, прикупить другие химикаты… – начала Ева.
– И производите себе на здоровье и на погибель другим сильнодействующий наркотик! – закончила за нее Энгрейв и кисло улыбнулась. – Уверяю вас, этот наркотик будет пользоваться повышенным спросом. Сила, красота, молодость, сексуальность. Тот, у кого вы нашли этот состав, разбирается в химии, в человеческой природе и в прибыли.
– Смертельная красота.
– Не без этого. Четыре-шесть лет регулярного приема – и вам крышка: откажет нервная система. Зато эти четыре-шесть лет вы проведете в раю, а кое-кто недурно наживется.
– Откуда вам столько известно об этом «Цветке вечности», если его выращивают только на Гаити и запрещают экспортировать?
– Ну, во-первых, зарегистрированная научная лаборатория, вроде нашей, или ученый-ботаник может получить разрешение на импорт экземпляра-другого. А во-вторых, моя дочь – главный пчеловод на Гаити. Пчелы ведь главные потребители нектара.
– Но неужели в нашей полицейской лаборатории нет ни одного экземпляра?
– Думаю, есть. Но когда формула зашифрована, ее трудно соотнести с определенным видом. Ну а теперь мне пора прививать розы. Отчет и оба образца передайте своим умникам в полиции. Надеюсь, теперь-то у них откроются глаза.
– Как вы, Пибоди? – Открывая дверцу машины, Ева на всякий случай поддержала ассистентку под локоть.
– Прекрасно! Такая приятная расслабленность…
– Понятно, вести машину не сможете. А я хотела попросить, чтобы вы высадили меня у цветочного салона. Ладно, вот как мы поступим: вы что-нибудь съедите, чтобы прошел эффект от нюхания цветочка, и завезете образцы и отчет Энгрейв в лабораторию.
– Даллас! – Пибоди блаженно развалилась в кресле. – Я чувствую себя волшебно!
Ева настороженно покосилась на нее.
– Вы не наброситесь на меня с поцелуями?
– Вы не в моем вкусе. И вообще, мне просто хорошо, секс тут ни при чем. Если принимать этот препарат – то же самое, что нюхать цветок, люди будут сходить по нему с ума.
– Да уж! Кто-то уже так свихнулся, что укокошил троих.
Ева стремительно ворвалась в цветочный салон. Она могла пробыть здесь не больше двадцати минут, поскольку предстояло вернуться в участок, запротоколировать беседу с Энгрейв, представить ее Уитни, а затем выступить на пресс-конференции.
- Предыдущая
- 47/71
- Следующая
