Загадочные явления - Резько Игорь Васильевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/84
• Следующая

Таблицу в 20 цифр Шерешевский запоминал за 35-40 секунд, а таблицу в 50 цифр – за 2,5-3 минуты. Через несколько месяцев Шерешевский с той же полнотой и почти за те же сроки "доставал" из памяти эти таблицы.

Как же все делал этот человек? Он заявил, что, закрыв глаза, продолжает видеть запечатлеваемую таблицу, написанную на доске, и должен лишь "считывать" ее, перечисляя последовательно входящие в ее состав цифры. А это он делает не так, как делают все, глядя на написанное. Он просто "смотрит" в свою память. Как смотрит?

Шерешевский, оказывается, относится к той группе людей, в которую, между прочим, входил и композитор Скрябин. У них в особенно яркой форме сохранилась комплексная, так называемая "синестезическая" чувствительность: каждый звук непосредственно рождает переживания света и цвета, и даже вкуса и прикосновения. Эти "синестезии" создавали фон запоминания, неся дополнительно "избыточную" информацию и обеспечивая точность запоминания.

"…Я узнаю не только по образам, а всегда по всему комплексу чувств, которые этот образ вызывают".

Когда Шерешевский слышал или прочитывал, оно тотчас же превращалось у него в наглядный образ соответствующего предмета. Образ был ярким и стойко сохранялся в памяти.

"Даже цифры напоминают мне образы… "7" человек с усами, "8" – очень полная женщина… а вот "87" – я вижу полную женщину и человека, который крутит усы".

Случались ли у Шерешевского "забывания"? Да, случались, но весьма своеобразные. Оказывается, достаточно было ему "поставить" данный образ в такое положение, что его трудно было "разглядеть", например "поместить" в плохо освещенное место, как при "считывании" этот образ пропускался. Шерешевский "проходил" мимо него – "не замечал".

Однажды Шерешевский шел из института вместе с профессором Лурия. "Вы не забудете, как потом пройти в институт?" – спросил профессор.

"Нет, что вы, – ответил он, – разве можно забыть? Ведь вот этот забор – он такой соленый на вкус и такой шершавый, и у него такой острый и пронзительный звук…"

Все эти примеры показывают, что возможности человеческого мозга простираются гораздо дальше тех границ, за которые обычно мы не способны выйти в обычной жизни. Люди, о которых говорилось выше, не были сумасшедшими, не было у них и повреждений или болезней мозга. О чем это говорит? Вероятно, каждый человек способен на нечто подобное. Ученым, исследующим мозг, еще предстоит найти тайную кнопку, нажав на которую каждый сможет освободить дремлющие в коре головного мозга силы и возможности.

(По материалам кн. В. Пекелиса "Твои возможности, человек!" – М: Знание, 1973)

– Закройте глаза, настройтесь, – сказал ученикам руководитель московского Центра развития эйдетической памяти Игорь Юрьевич Матюгин.

– Итак, цифра семь – какой вы сейчас ее видите?

– Зеленая, – ответила девушка.

– Красная, – сказал юноша.

– А из чего она сделана – какая на ощупь?

– Из металла, шершавая и холодная.

– Пластиковая, гладкая и теплая.

– А вот журналист – какая это цифра? неожиданно спросил Игорь Юрьевич.

– Шестерка, – ответила ученица.

Я думал, что это шутка, и она развеселит других ребят. Но их лица оставались сосредоточенными – ни намека на улыбку. Они серьезно обсуждали, какой у каждой цифры запах, как они звучат, какие на вкус… В том числе шестерка.

– А теперь я буду называть числа, и вы их увидите, – сказал Матюгин. – Не старайтесь запомнить, просто смотрите.

Он начал диктовать – быстро, с короткими паузами между группами из трех цифр. И за пару минут назвал тридцать трехзначных чисел. Неужели в таком темпе можно хоть чтонибудь запомнить? Каково же было мое удивление, когда ученица восьмого класса Татьяна Слоненко без запинки повторила их от начала до конца – я едва успевал проверять по бумаге.

А вот Глеб Калашников несколько раз сбился, воспроизводя последовательность в обратном порядке. Были заминки и у Наташи Карнеевой, которая называла числа через одно. Но общими усилиями ребята быстро устраняли ошибки.

– Разве ты не видишь, что здесь триста сорок восемь, а не шестьсот пятьдесят два! – восклицал с закрытыми глазами Андрей Зубра, показывая пальцем в пустоту.

– Правильно, – поддерживали его другие, простирая руки вперед. Потом, словно по клавишам, они пробегали пальцами по невидимым рядам цифр, воспроизводя громоздкие квадраты, заполненные десятками чисел. Или вспоминали, как были разбросаны по столу несколько дюжин мелких предметов – пузырьков, коробков, карандашей, будто ощупывая их в воздухе перед собой… Испытуемые были похожи на слепых.

Но когда я закрывал глаза, то ничего не видел. А глядя на ребят, сам себе казался слепым среди зрячих. Неужели они и вправду созерцают невидимое?

– Да, – отвечает Матюгин. – Это одна из разновидностей образной памяти, так называемый эйдетизм. Обладающий им человек не воспроизводит мысленно предметы, а как бы продолжает видеть их с закрытыми глазами. И образы бывают так ярки, что их трудно отличить от реальности. Они предстают не только в цвете, но и звучат, источают запахи, их можно "попробовать" на ощупь и на вкус. Бросив взгляд на любой предмет, человек фиксирует его целиком, во всем разнообразии признаков. Как показали наши опыты, такое многоплановое восприятие обеспечивает мгновенное запоминание.

Похоже, что действительно так. Ведь, по мнению ученых, человек в обычном состоянии более восьмидесяти процентов информации получает через зрение. А когда активно включаются другие органы чувств, запоминание идет сразу по нескольким каналам – это многократно увеличивает его эффективность.

– Говорят, повторение – мать учения, – продолжает Игорь Юрьевич. – Но наши эксперименты показали: все как раз наоборот. При зубрежке мы напрягаем в основном зрительную память и немного слуховую, а остальные каналы восприятия перекрываются. Но упрощенная информация не облегчает, а осложняет работу мозга. Ведь на протяжении многих тысячелетий человек запоминал предметы такими, какие они есть – во всем многообразии красок, звуков, запахов… И когда сейчас ему предлагают усеченный вариант действительности печатный текст или голос диктора, – он воспринимает его с трудом: мозг к этому плохо приспособлен. Но мы не можем обойтись без книг и газет, радио и телевидения. Значит, надо стараться искусственно вызывать у себя недостающие ощущения. Такая работа не мешает, а помогает запоминанию – ведь мы восстанавливаем естественный процесс восприятия.

– Наверное, научиться этому очень трудно?

– Научиться невозможно. Но не надо огорчаться, ведь эйдетизм – основной вид памяти у маленьких детей. И взрослые могут возродить в себе эту способность многоканального восприятия, которое обеспечивает мгновенное запоминание.

– Как же это сделать?

– Надо войти в так называемое состояние суперактивации, в котором раскрываются резервные возможности организма.

…Четырнадцатилетний Александр Антонов ложится на сиденья трех стульев и несколько минут остается неподвижным. Его лицо сосредоточенно, ноги вытянуты в струнку, руки плотно прижаты к туловищу. Он чем-то похож на спортсмена, идущего на рекорд. Но что можно совершить, лежа в позе мумии?

– Я готов, – говорит Александр.

К нему подходит Игорь Юрьевич и вынимает средний стул – парень лежит на двух оставшихся, опираясь на пятки и лопатки. Что ж, такое я видел на сцене во время психологических опытов, да и сам пробовал – напрягая мышцы спины, можно продержаться минуту. Но то, что произошло дальше, повергло бы в изумление даже артистов оригинального жанра.

К Антонову подошли пятеро ребят. Сняли туфли, взялись за руки и… встали ему на грудь, живот и ноги. Вместе они весили четверть тонны! Но Александр даже не прогнулся – лежал на опорах прямо, как стальной мост.

– А точнее, как дубовое бревно, – улыбаясь рассказывал он через несколько минут после эксперимента. – Именно в этот образ я вошел, готовясь к опыту. И в результате действительно одеревенел.

• Предыдущая
• 8/84
• Следующая