Таинственный мистер Кин - Кристи Агата - Страница 3

• Предыдущая
• 3/58
• Следующая

Откинувшись на спинку стула, он с интересом наблюдал за разворачивающейся на его глазах драмой. Тем временем мистер Кин продолжал тихо и спокойно дергать за ниточки.

– Женщина… – задумчиво произнес он. – Ну, естественно. Скажите, в тот вечер говорили о какой-нибудь женщине?

– Да, конечно, – оживился Эвешэм. – Дерек сообщил о своей помолвке. Но то, как он это сделал, нас очень удивило. Дерек только намекнул, что собирается нарушить обет безбрачия.

– Но мы сразу поняли, кто его избранница, – вклинился в разговор Конвей. – Марджери Дильк. Чудесная женщина.

Теперь, по логике вещей, предстояло высказаться мистеру Кину. Но он почему-то молчал. Его молчание выглядело провокационным. Он явно не был согласен с Конвеем, и это озадачивало.

– А кто же еще? – удивился Конвей. – А, Эвешэм?

– Не знаю, – медленно произнес Том Эвешэм. – Как он тогда выразился? Сказал, что нарушает обет безбрачия, но имя невесты пока назвать не может – ждет ее разрешения. Насколько я помню, Дерек выглядел жутко счастливым. Говорил, что через год станет самым счастливым мужчиной на свете. Естественно, мы решили, что он женится на Марджери. А как же иначе? Они были очень дружны и виделись часто.

– Да, только вот что странно… – Конвей неожиданно прервал речь.

– Дик, что ты хочешь сказать?

– Странно это, – продолжил Конвей. – Если невеста – Марджери, зачем скрывать имя? К чему такая секретность? Если бы избранница Дерека была замужней женщиной, ждавшей развода, или вдовой, только что похоронившей мужа, тогда понятно.

– Верно, – согласился Эвешэм. – В этом случае о помолвке объявлять было бы преждевременно. А вы знаете, вспоминая то время, я бы сказал, что Дерек встречался с Марджери не так уж и часто. Еще за год до трагического случая в их отношениях произошли перемены. У меня сложилось впечатление, что он к ней охладел.

– Это интересно, – заметил мистер Кин.

– Да-да. Все выглядело так, словно между ними кто-то стоит.

– Другая женщина, – задумчиво произнес Конвей.

– Ну конечно! – воскликнул Эвешэм. – В тот вечер с Дереком творилось нечто невообразимое. Он был буквально пьян от счастья. И в то же время вел себя, непонятно почему, вызывающе.

– Да, как человек, идущий наперекор судьбе, – суровым голосом произнес Алекс Портал.

«О ком это он? – взглянув на него, подумал мистер Саттерсвейт. – О Дереке или о себе? Скорее – о себе. По нему видно, что он чем-то обеспокоен».

Мистер Саттерсвейт украдкой поискал глазами миссис Портал. Она все еще оставалась на прежнем месте и продолжала подслушивать.

– Совершенно верно, – согласился Конвей. – Кейпл был очень возбужден. Словно игрок, неожиданно сорвавший огромный куш.

– Возможно, Дерек просто бравировал, – предположил Портал. Он поднялся и налил себе виски.

Эвешэм резко возразил:

– Ни в коей мере. Могу поклясться, что это не была бравада. Конвей прав: перед нами был удачливый игрок, который никак не мог поверить, что выиграл.

Конвей недоуменно развел руками:

– И все же десять минут спустя Дерек…

В гостиной повисла тишина. Наконец Эвешэм хлопнул ладонью по столу:

– Но в эти десять минут должно же было что-то произойти! Должно! Но что? Давайте вспомним, как все было. Мы сидели за столом и говорили. Во время разговора Кейпл неожиданно поднялся и, ни слова не говоря, вышел из гостиной.

– Зачем? – спросил мистер Кин.

Его вопрос, похоже, привел Эвешэма в замешательство.

– Простите?

– Я только спросил – зачем.

Эвешэм в задумчивости сдвинул брови, напрягая память:

– То, что перед этим произошло, – мелочь. Ну да, пришла почта. Вы помните, как всем нам было весело. Мы пели новогоднюю песенку. Уже три дня бушевала метель. Такого сильного снегопада мы давно не видели. Дороги замело, газеты и письма не доставлялись. Кейпл вышел посмотреть, не пришла ли наконец почта, и вернулся с огромной стопкой корреспонденции. Дерек развернул газету, пробежал ее глазами и вместе с полученными письмами поднялся наверх. Спустя три минуты мы услышали выстрел… Непонятно… Совершенно непонятно.

– Что же непонятного? – подал голос Алекс Портал. – Он явно получил какие-то неожиданные вести.

– Неужели вы считаете, что мы об этом не подумали? Это же было первое, о чем спросил нас следователь. Самое интересное – Кейпл тех писем не вскрывал. Они стопкой лежали на его столе, и ни одно из них не было распечатанным.

Портал выглядел удрученным.

– А вы уверены, что Дерек их не открывал? Что, если он прочел письмо, а потом его сжег?

– Нет. В этом я абсолютно уверен. Конечно, он мог бы прочитать письмо и сразу его уничтожить. Решение вполне разумное. Но в его комнате ни обрывков писем, ни золы не обнаружили.

Портал сокрушенно покачал головой:

– Поразительно.

– Жуткий случай, – понизив голос, произнес Эвешэм. – Когда раздался выстрел, мы с Конвеем бросились наверх и нашли мертвого Дерека. Я был потрясен.

– Вам, как я полагаю, ничего не оставалось, как позвонить в полицию? – поинтересовался мистер Кин.

– Тогда в «Ройстоне» телефона не было. Я поставил его, когда купил дом. Но, к счастью, в это время на кухне находился местный констебль. Конвей, вы помните того несчастного пса по кличке Ровер? Потерявшегося накануне? Извозчик нашел его замерзшим в сугробе и сдал в полицейский участок. Там установили, что пес принадлежит Кейплу. А тот его просто обожал. Вот констебль в тот вечер и доставил Ровера хозяину. Полицейский появился в доме за минуту до выстрела. Так что он избавил нас от многих проблем.

– Помню, падал сильный снег, – заметил Конвей. – Да и вечер, кажется, был тоже предновогодний. Или это случилось в начале февраля?

– Да, в феврале. Мы вскоре должны были уезжать за границу.

– Абсолютно точно! Был февраль. Ты помнишь Неда, моего жеребца? В конце января он повредил ногу. А Дерек покончил с собой уже после этого случая.

– Тогда это мог быть и конец января. Как же все-таки трудно установить дату по прошествии стольких лет!

– Да, очень трудно, – согласился мистер Кин. – Если только не ориентироваться на какую-нибудь знаменательную дату. Например, день покушения на коронованную особу или начало громкого судебного процесса.

– Ну конечно же! – воскликнул Конвей. – Это случилось перед смертью Эпплтона!

– А разве не после?

– Нет-нет. Неужели не помнишь? Кейпл хорошо знал супругов Эпплтон. Прошлой весной он неделю провел со стариком, а потом тот скончался. Как-то Дерек рассказывал о нем. Говорил, что он жуткий скряга. Представляете, как должно быть тяжело с ним его молодой и хорошенькой жене. А та, судя по всему, до конца жила со своим старым мужем.

– Ты прав. Помнится, в газете сообщалось, что покойника должны были подвергнуть эксгумации. А это произошло в тот самый день, когда застрелился Дерек. Странно, что я это запомнил. Ведь я был так потрясен смертью Кейпла.

– Такое часто бывает, – заметил мистер Кин. – В момент потрясения человеческий мозг часто фиксирует незначительные, казалось бы, детали, а потом, в состоянии сильного волнения, неожиданно о них вспоминает. К примеру, вы могли бы запомнить, какой рисунок на обоях в комнате Кейпла или что-то еще.

– Удивительно, мистер Кин, но сейчас я отчетливо могу представить, как выглядела его комната, – подтвердил Конвей. – Я даже помню огромное дерево в окне, а от него тень на сугробе. Надо же! Я и не думал, что в тот момент посмотрел на улицу.

– Комната Дерека располагалась над крыльцом?

– Да. А то дерево – бук, что растет рядом с подъездной аллеей.

Харли Кин одобрительно покачал головой. А мистера Саттерсвейта все больше распирало любопытство. Он чувствовал, что в каждом слове гостя есть глубокий смысл. Тот явно к чему-то клонил, но вот к чему?

После непродолжительного молчания Эвешэм вернулся к разговору об умершем старике:

– Случай с Эпплтоном я отлично помню. Его смерть наделала много шума. А его жена вскоре уехала. Не так ли? Красивая была женщина и на редкость благородная.

• Предыдущая
• 3/58
• Следующая