Тебе не скрыться (СИ) - Хребтович Галина "Ludoedka" - Страница 2

• Предыдущая
• 2/27
• Следующая

— …И те, кто напишет самостоятельную работу на оценку не ниже четверки, могут претендовать на зачет автоматом. Конечно, при условии хорошей посещаемости и наличия конспектов. Сейчас я раздам вам листки с заданиями, чтобы вы могли ознакомиться с ними и иметь приблизительное понятие о предстоящих заданиях.

«Это катастрофа…» — разглядывая свой листик с заданием, Оля постепенно впадала в отчаяние, «в жизни не напишу эту самостоятельную…»

— Писать будем в следующий понедельник, так что у вас есть неделя на подготовку. Нужно срочно что-нибудь придумать. Но что? К отцу не обратишься. Может, к Косте? Должен же он помочь. Ему, конечно, сейчас не до того, но ради сестры можно и напрячься. Потому что не сдать химию, означало — возвратиться на МЭО. И переехать обратно к родителям. И впредь сидеть тихо, как мышь по веником.

Это было одно из условий. Или она ведет совершенно самостоятельный образ жизни, «Хочешь жить отдельно — живи! Но ты не получишь никакой помощи. Ни-ка-кой!», или она учится на том факультете, на который ее уже благополучно «поступили». «Хочешь другую специальность — учись! Сама! И никаких связей. Чтоб даже намека не слышал. Ни от тебя, ни от преподавателей».

И теперь все ее усилия могли обернуться ничем. Подработка в кафе, статьи для журналов, написанные бессонными ночами… Да что там говорить! А ее практически стопроцентная посещаемость! Это же немыслимо, вся группа, наверное, решила, что она законченная ботаничка. И уж точно, никто бы не подумал, что дочь проректора станет ходить на лекции, вместо того, чтобы просиживать по барам и кафе, как это частенько бывало на первом курсе, когда она пыталась пойти по той дороге, которую выбрали для нее родители. Пока не поняла, что не хочет быть экономистом; и, вообще, все противно, и это постоянное тыканье носом как котенка, что она ничего собой не представляет, и если бы не отец, вуз ей и не светил…

И тогда Ольга решила попробовать воплотить свою мечту, и перейти на специальность искусствоведа — реставратора.

О, это был даже не скандал — скандалище! Мама пригрозила выгнать ее из дому, но, правда, передумала. По сути, Оля давно уже не жила с родителями, предпочитая жить у Коти. Их родители были хорошо знакомы (Котя был из хорошей, «подходящей» семьи), и очень надеялись, что дети рано или поздно оформят свои отношения официально. Он был ее единственным другом (не считая, конечно, Костика) и подружкой. Да, да. При всей своей внешней привлекательности, Котя был безнадежным геем (увы, Котька вынужден был скрывать свою жизнь от собственных родителей, а, значит, и от всего мира). И, несмотря на принадлежность к богеме, Котя предпочитал вести тихий, уединенный образ жизни, он был очень серьезным и хозяйственным. Родители Ольги были спокойны за свою дочь, они знали, что у Коти хорошие жилищные условия, и здесь Оля будет под присмотром.

Тогда, после всех скандалов, ей предъявили ультиматум: Меняй специальность, но, с этой самой минуты больше не можешь рассчитывать на помощь. Утверждаешь, что можешь сама принимать решения — покажи это на деле. И, только проучившись год на выбранном тобою факультете и благополучно сдав летнюю и зимнюю сессии, ты докажешь свою состоятельность.

Как же это тяжко. Привыкнув к легкой необременительной жизни, достатку, наличию свободного времени, нелегко стать самостоятельной — пришлось изменить привычки.

Труднее всего было вставать по утрам — просто невыносимо! Даже теперь, прожив в новом режиме столько времени, Оля ненавидела будильник. К тому же, новое жилье располагалось несравнимо дальше, чем родительская квартира. Она пыталась засыпать пораньше, но из этой затеи ничего не вышло. Иногда, вечерами, девушка писала статьи в различные околохудожественные журналы. Порою, «тусовалась» в «нужных» кругах, приобретая столь необходимые знакомства и сведения о новых именах, направлениях, и культурных веяниях. Благо Котька (в миру Николай Осокин, молодой перспективный художник) всегда обеспечивал ей эту возможность. Она забывала ужинать (разве что, перекусывала), не успевала завтракать, а обедала чаще всего в кафе, в которое устроилась официанткой на неполный рабочий день три раза в неделю. Конечно, Котька обеспечивал ей питание и пропитание, но просить у него деньги на личные нужды у Оли не поворачивался язык, хотя, он, несомненно, выделил бы ей необходимую сумму.

От хронического недосыпа девушка стала хмурой и ворчливой, а, чтобы выиграть хоть немного времени на сон, свела время для ухода за собой к минимуму, и декоративную косметику применяла, в основном, только для «выходов в свет» с Котей. В институт выбегала в последнюю минуту, не накрасившись, и, даже волосы теперь чаще всего были собраны в простой хвост или пучок. Пришлось забыть об элегантных блузках и блейзерах, и перейти на «быстроодеваемые» джинсы и свитера, а каблуки сменить на кроссовки. Вообще-то, у молодого дарования была машина, но он «творил» свои шедевры по ночам, и по утрам отсыпался, и будить его было строжайше запрещено. А о том, чтобы доверить кому-то свой «порше» он не хотел даже слышать. В общем, жилось ей… не то, чтобы трудно, но напряженно. Постоянно приходилось прикладывать усилия и заставлять себя пошевеливаться.

И вот теперь эта химия. Катастрофа.

Двумя неделями ранее

На улице уже практически стемнело, но на носу районные соревнования, поэтому Игорь все еще оставался в спортзале. Серега тоже остался, но не от спортивного рвения, а от нежелания идти домой. Они перескакивали с темы на тему, и, заговорив о девушках вообще, заговорили о конкретной, вызывающей обоюдный интерес.

— Серый, а ведь она тебе нравится…

— Алина?..

— Ага…

— Она всем нравится…

— Не, брат, не скажи… Может, ты влюблен?

— А ты?

— Я? — Игорь на мгновение отвлекся, и потерял мяч.

— Ты любишь ее?

— С ума я сошел? — Он сбегал за мячом и вновь принялся методично отрабатывать броски, — влюбляться в Алину вредно для здоровья.

— А в кого полезно?

— Ни в кого! — он бросил мяч и направился к перекладине, — это… не по мне. Голова должна оставаться холодной. А женская логика — это брат… — Он неопределенно помахал рукой с пренебрежительным выражением лица.

— Ага, — Сергей хихикнул, — например, эта новенькая. Перейти с МЭО на наш факультет — где логика, брат?.. Странная она.

— Ты про эту блондиночку? А че, ничего так, симпатичная.

— Это и все ее достоинства. Недалекая, и в связях не слишком разборчива. Мажорные детки, они такие.

— Мажорные?

— Дочка проректора, ее фамилия — Ледовская.

— Ты уверен?! — Игорь оперся на перекладину, — что-то не похожа она на проректорскую дочку. И учится, на лекциях сидит… Что она вообще забыла на нашей специальности?

— Вот и Алина задает тот же вопрос…

— Алина?! — Игорь спрыгнул на пол и подошел к Сергею, — а с каких это пор Алина интересуется новенькими?

— Она ее терпеть не может. — Игорь кивнул Сергею, чтобы тот продолжал, — уж не знаю, отчего взъелась, разве она ей конкурентка?

— Не скажи, не скажи, — Игорь задумчиво прищурился и потер подборок, в голове начала сформировываться пока еще не ясная, но мысль.

— Да видел бы ты, сколько у нее дружков, те еще… к тому же дочь проректора… Говорят, папашка ее чуть ли не из дома выгнал за то, что живет с каким-то типом.

— С кем?

— Не знаю, художник какой-то… А богема — сам понимаешь… Небось устраивают такие «художества»… Вот родитель и осерчал. Девочка и упорхнула с МЭО к нам.

— Серега, откуда ты все это знаешь?

— Динка рассказала.

— Ну, Динка соврет — недорого возьмет.

— Зато и новости обо всех первая знает, — он вдруг сменил тему, — ты вообще собираешься мириться с ней?

— Она хочет, чтоб я побегал за ней… А мне пока и так неплохо. — Игорь собрал мячи в корзину. — Пусть поскучает немного, а там и помиримся. Я вот думаю, может, заставить ее поревновать? К этой, новенькой… Как ее зовут хоть?

— Оля.

• Предыдущая
• 2/27
• Следующая