Босиком по лужам - Аверкиева Наталья "Иманка" - Страница 47

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая

Видимо Петрович Родьке звонил, предупредил, что я никакая. Родриго встретил меня как дорогого гостя, чего обычно с ним никогда не случалось, даже когда мы вместе жили. Развлекал, как мог, на гитаре играл, песни мои любимые мурлыкал. Секс! Боже, какой же он был шикарный в те дни! Никогда таким не был. Я вроде бы и рада, и повеселела, и даже реагировать начала на внешние раздражители, но на душе так плохо, что сама стала к Родриго жаться, сама стала просить его меня туда свозить, сюда, с теми познакомиться, с этими. Вот о баррио написала. В Каракасе шок был, что я, простая русская девчонка, в такую клоаку залезла, живой выбралась да еще хороший материал сделала. Эх…А оно все равно как давило, так и давит. Как я не старалась от себя убежать, оно так давило, что кричать иногда хотелось. И в голове постоянно крутятся его песни…

— Родриго?

— Причем тут Родриго? Я говорю про Билла! Я и песен-то его толком не знаю, всего два концерта слушала, половину слов не разберешь, еще девки орали так, что его самого было не слышно. Я думала о нем ежесекундно. В постели с Родькой, я прикусывала язык, чтобы не стонать его имя. Однажды Родя понял все, говорит, давай поиграем, я буду он, а ты будешь сама собой, иначе не могу так, вижу, что ты с ним вся. Но я не смогла, да и не стала так оскорблять Родриго. Или Билла? Знаешь, это ужасно, когда ты не принадлежишь себе.

— Почему же ты ему не позвонила?

— У меня нет его телефона. Да и что я скажу? Сама подумай, что я ему скажу? Ведь это мои ощущения. У него все хорошо, он счастлив. Он продолжает выступать. Я читала его интервью. У него появилась девушка. Его жизнь — мармелад в шоколаде! Том же мне сказал…

— Подонок, — с обидой выдала Поли.

— Не говори так, — мягко попросила я.

— Нет! И повторю это! Ты что не поняла, что там все было подстроено? И то, что он не взял утром трубку, и то, что он затащил тебя в ванную и раздел, и то, как он вел себя на вечере? Ты не поняла, что он сделал это специально?

— Не, Поль, все не так.

— Открой глаза! Он подставил тебя!

— Зачем? Какая ему выгода?

— Прямая!

— Нет же, нет. Том уважает Билла, он не станет делать так, чтобы брат страдал. Да и глупо рисковать отношениями, только ради того, чтобы отогнать телку.

— А может он пытался тебя отбить? Да, Том пытался тебя отбить! Он тебя у гостиницы спас, раны тебе зализал, весь вечер развлекал…

— Глупости.

— Маша, ты дура! Глупая, слепая дура. Ты нравишься Тому. Я же видела, как он потом вокруг тебя скакал.

— Полин, ты выдаешь желаемое за действительное.

— Ты в курсе, что близнецы сцепились после твоего ухода? Билл налетел на Тома как коршун на цыпленка. Их растащить не могли. Драка жуткая была. Потом Билл орал что-то на своего телохранителя и Дэвида. Я так поняла, он куда-то собрался идти, а его не пускали, чуть ли ни за руки хватали, силой удерживали. Но он все равно выбежал на улицу. Носился как угорелый туда-сюда. Потом вернулся, и они вновь с Томом поругались, их друзья сдержали, второй раз подраться не дали. Матерились ужасно. Позорище такое. Хорошо, что вечеринка была закрытой, в прессу ничего не просочилось.

— А Дэвид как объяснил поведение ребят? Ты ведь с ним так хорошо общалась.

— Никак. Дэвид был зол, как собака. Сказал, что они перепили, и он с них в гостинице шкуры спустит. Очень извинялся. Стыдно ему было. Да и устал он сильно от них.

— Я представляю…

Мы еще долго болтали с подругой о своем, о девичьем. На душе было как-то непонятно. Словно я стою над пропастью, надо прыгать, а за спиной нет крыльев…

Полинка остановилась около ступенек, ведущих в подземный мир метро, странно на меня посмотрела и захихикала.

— Скажи мне, Ефимова, а он вообще как в постели?

— Нормальный. Нежный, внимательный и ласковый.

— А там у него все в порядке? — она многозначительно скосила глаза на низ моего живота. — Солидно? Или так себе?

— Там, слава богам, тоже все очень хорошо. То, что надо, — я состроила хитрую рожицу. Поля эротично вздохнула.

— Прикинь, как тебе подфартило. А его все геем считают.

— Он такой же гей, как мы с тобой лесбиянки, — засмеялась я, целуя ее в щечку. — Только не трепи о моем везении, если не хочешь остаться без меня. Фанатки они такие… Они за Билла меня живьем закопают.

— Позвони ему.

Я качнула головой. Не буду. Не хочу.

— Глупо. Ну да не мне тебя учить.

Она помахала рукой и быстро сбежала по ступенькам, скрылась в переходе. Я так и стояла, смотрела сначала ей вслед, а потом подставила лицо дождю.

Кудлатое небо ползает грязно-оранжевым брюхом по ночному городу, пытаясь удобнее устроиться. Ему предстоит долгая спячка, почти забвение на долгие месяцы. Сильный холодный ветер вымораживает душу. Дождь давно уже промочил одежду. Ноги ничего не чувствуют. По лицу стекают капли. Как слезы… Дождь шепчет твоё имя… Будто хочет напомнить, как мне тебя не хватает… Дождь плачет... И его слёзы текут по моим щекам…

Глава 15

Управлять машиной в состоянии возбуждения — форменное самоубийство. Я еле доехала до дома, несколько раз выслушав от водителей сердитые гудки, а один даже окошко открыл, чтобы обматерить меня, лохушку. Пару раз я проскочила на красный свет, и уже около дома рассталась с последними пятьюстами рублями, нагло нарушив правила перед носом инспектора: чтобы не остаться без прав, пришлось расстаться с деньгами. И это окончательно меня расстроило.

Дома я сначала попыталась написать статью, потом поболтала с друзьями в Интернете, но отвлечься от назойливых мыслей никак не удавалось. Я стояла на распутье… Хотелось позвонить ему. Просто услышать его голос. Нет! Нет! Нет! Он счастлив. У него есть девушка. Я читала об этом в Интернете… В ту ночь Родриго уже спал, а я сидела у ноута и делала вид, что пишу статью про баррио. (Боже мой, как же он орал на меня из-за этой вылазки! Я вернулась очень удачно: злость сменилась беспокойством, а беспокойство постепенно переросло в отчаянье, что ничего уже нельзя исправить. И вот в тот момент я, насвистывая песенку про зайцев, которые «косят траву, трын-траву на поляне», переступила порог номера. Сказать, что Родриго был счастлив, значит ничего не сказать, но орал он знатно и в какой-то момент я даже решила, что он меня прибьет, но, слава богам, обошлось, хи-хи-хи.) На самом деле я единственный раз за три месяца залезла в сеть с целью узнать, как у него дела. И первое, на что наткнулась, — это интервью с Томом о новой девушке Билла. А потом нашла еще одно интервью, где Билла все-таки раскрутили на информацию о пассии. В память врезались слова: «Она то, что на самом деле мне надо. Она понимает меня, как никто другой. Рядом с ней я абсолютно счастлив». Вот и на кой я ему буду звонить? Чтобы услышать, что у него есть девушка и он счастлив? К черту!

Колонки звякнули. В правом нижнем углу монитора замигало письмецо. Мне кто-то написал! Родриго…

Ефимова, салют тебе из теплого Каракаса!

Надеюсь, ты добралась нормально и без приключений на свою тощую задницу? Хотя о чем это я? С твоим куриным мозгом только приключения на нее и искать. Помнишь, мы говорили о твоем переезде в Каракас? Я даю тебе в разработку новый проект, набирай под себя людей, делай, что сочтешь нужным и интересным. Финансы на все это есть. Можно купить тебе квартиру тут, недалеко от издательства, но вообще-то я хотел бы, чтобы ты жила у меня — задолбался я по гостиницам с тобой шманаться, словно бомжатина какая-то, хочу домашнего уюта как у всех. Помнишь, как нам было здорово, когда мы вместе жили? Только ты и я. В постели ты меня устраиваешь, в быту тоже, так что, обдумай мое предложение о семье.

Родриго

Три раза перечитала письмо. Это мне мерещится или Родриго на самом деле сделал предложение? Родриго, о котором мечтало пол-института? Родриго, из-за которого меня однажды избили старшекурсницы, потому что он бросил какую-то там деваху и ушел ко мне, сопливой пигалице? Родриго, с которым мы прожили полгода, а потом еще год я рыдала в подушку, потому что он меня бросил? А сколько стоило приложить трудов, чтобы остаться с ним друзьями? И вот этот ловелас сейчас решил остепениться и создать семью? С кем? Со мной?

• Предыдущая
• 47/53
• Следующая