Вдоводел - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 21

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая

— Твоих врагов.

— Ты работаешь на меня. Поэтому они и твои враги.

— Если ты так говоришь.

Глаза Маркиза превратились в узкие щелочки.

— Никак не могу понять, то ли ты стараешься разозлить меня, то ли просто не обучен хорошим манерам. Мне приходится постоянно напоминать себе, что ты покинул лабораторию лишь пару месяцев назад.

— А теперь ты стараешься разозлить меня, — ответил Найтхаук.

Маркиз покачал головой.

— Отнюдь. Я просто излагаю факты.

— Скажем так, ты выбираешь самые неприятные.

— Тебе предстоит еще многому научиться. Факты есть правдивые и лживые. Приятными и неприятными они становятся в зависимости от того, с чьей позиции на них смотреть.

— Вроде бы звучит логично, но это чушь собачья, о чем тебе хорошо известно.

— Я вижу, ты в отвратительном настроении. Мне говорили, что с трехмесячными такое случается, поэтому я прощаю тебя, но прими добрый совет: не вводи это в привычку, во всяком случае, когда будешь разговаривать со мной. Понятно?

Найтхаук предпочел промолчать.

— Понятно? — повторил Маркиз.

Найтхаук кивнул.

— Понятно.

— Я знаю, что вгоняет тебя в депрессию, — продолжал Маркиз. — И вот что я тебе скажу: дай мне разобраться с делами, и я слетаю на Делурос на недельку или две и убью настоящего Найтхаука.

— Настоящий Найтхаук — это я.

— Давай оставим семантику в стороне. Как только я его убью, ты останешься единственным Найтхауком.

— Не пойдет.

— Почему?

— Потому что убить его должен я.

— Знаешь, ты можешь достать кого угодно, — раздраженно бросил Маркиз. — Выметайся отсюда, пока дело не дошло до кулаков.

Найтхаук, тоже злой как черт, не говоря ни слова, вышел из кабинета и вернулся в казино. Как обычно, в зале было полно народу. У столов ни одного свободного места, проститутки обоих полов зыркали глазками, выискивая партнеров на час или на ночь. Столы для джабоба облепили люди, страстные поклонники этой инопланетной игры, а вот блэкджеку отдавали предпочтение лодиниты и канфориты. Среди них затесался даже один шестиногий, с золотистым панцирем, ламбидарианец.

Мэллой играл в покер с двумя разодетыми старателями и зеленокожим существом, какие Найтхауку еще не встречались. Чешуйчатый проныра долго набавлял ставки, имея на руках стрит-масть, но проиграл каре. Потом Найтхаук направился в бар, заказал «Пыльную шлюху» и изредка поглядывал на танцовщиц, которые одна за другой появлялись на плавающей платформе, пока на нее не вышла Жемчужина Маракаибо.

Найтхаук, забыв про коктейль, не отрывал от нее глаз, а она внезапно подмигнула ему и рассмеялась, увидев его реакцию. Найтхаук подождал, пока выступление закончится, и с полным стаканом в каждой руке отправился к ее гримерной. Камера системы безопасности зафиксировала его прибытие и доложила хозяйке комнаты.

— Войди, — вынесла вердикт Жемчужина Маракаибо, и дверь схлопнулась, чтобы вернуться в прежнее положение, как только Найтхаук переступил порог.

Она сидела в элегантном кресле, обнаженная по пояс. Маленькое зеркало зависло в воздухе в тридцати дюймах от ее лица. Жемчужина Маракаибо смотрелась в него, аккуратно стирая с лица косметику, но повернулась к Найтхауку, как только тот вошел.

— Очень приятно видеть тебя целым и невредимым. Маркиз говорит, что ты — герой.

— Маркиз преувеличивает.

— Скромный герой, — уточнила Мелисенд. — В здешних краях диковина.

— Я принес тебе коктейль, — он поставил стакан на столик рядом с танцовщицей.

— Я не просила.

— Попробуй. Тебе понравится.

— Может, и попробую, но чуть позже. — Она пристально посмотрела на Найтхаука. — Ты знаешь, что сделает Маркиз, если узнает об этом визите?

— Я знаю, что он попытается сделать, — его вновь охватила злость.

— И ты не боишься?

— Нет, — Найтхаук помолчал. — Кроме того, ты меня пригласила.

— Тогда уходи.

— Еще не время.

Мелисенд улыбнулась, но предпочла промолчать, так что в гримерной ненадолго повисла тишина. Девушка смотрела в зеркало, Найтхаук — на нее.

— Ты очень хорошо танцуешь.

Нет ответа.

— Почему ты не хочешь поговорить со мной? Меня вполне устроят чисто дружеские отношения.

Брови Мелисенд изумленно взлетели вверх.

— Чисто дружеские?

— Да.

— Почему?

— Потому что я очень одинок.

— Вокруг так много женщин. Почему именно я?

Найтхаук ответил после долгой паузы.

— Потому что мы с тобой — выродки. Я уверен, что Маркиз говорил тебе, кто я, а твоя синяя кожа ясно указывает на то, что ты — мутантка. Каждый из нас — уникум. Вот я и подумал, что тебе тоже одиноко.

— Ты ошибся.

— Я в этом не уверен. Когда рядом нет Маркиза, ты все время одна.

— А тебе не приходило в голову, что меня вполне устраивает такая компания?

— Нет, не приходило.

— Почему? Только потому, что тебе одиночество радости не доставляет?

Найтхаук глубоко заглянул в ее чистые, почти бесцветные глаза.

— Наш разговор ушел не туда.

— Да, я знаю, — на ее губах заиграла улыбка. — Значит, ты хочешь стать моим другом.

— Совершенно верно.

— Забавно. — Она не делала попытки прикрыть грудь от его откровенного взгляда. — Я-то думала, что ты хочешь посмотреть на мое тело.

— И это тоже.

— Твоя трактовка дружбы включает мою постель?

— Только если ты пригласишь меня в нее.

— А если нет?

— Рано или поздно пригласишь. А пока две заблудшие души могут найти успокоение в компании друг друга.

— Что-то не похож ты на заблудшую душу. — Мелисенд выгнула спину и сладострастно потянулась. — Скорее, на похотливого мужичка.

— Ты — ослепительная красавица. Как еще я могу смотреть на тебя?

— Может, учитывая ситуацию, тебе вообще не стоит на меня смотреть?

— Маркиз только что сказал мне, что приветствует инициативу в своих подчиненных, — улыбнулся Найтхаук. — Кроме того, если никто не будет на тебя смотреть, ты останешься без работы.

— Какие мы умные, — Мелисенд скорчила гримаску. — А теперь, если насмотрелся, лучше уходи.

— Я все еще смотрю. Почему бы тебе не попробовать коктейль.

— Я могу позвать Маркиза.

— Нет, этого ты не сделаешь, — уверенно ответил Найтхаук.

— Почему нет?

— Потому что не хочешь, чтобы я его убил.

Мелисенд рассмеялась.

— Ты? Убьешь Маркиза?

— Совершенно верно, — без тени улыбки кивнул Найтхаук.

— То есть передо мной не похотливый служка, а похотливый эгоцентрик, пуп Вселенной. Пожалуй, я должна пригубить твой несчастный коктейль, а не то ты убьешь и меня.

— Ты напрасно смеешься.

Мелисенд пожала плечами и вновь уставилась в зеркало.

— У меня мало опыта в общении с женщинами, — после долгой паузы заговорил Найтхаук. — Поверь мне, меньше всего мне хочется выглядеть перед тобой шутом.

— Не шутом. Самоубийцей, — поправила его Мелисенд. — И Маркиз говорил мне, что твой личный опыт вообще невелик. — Она с любопытством окинула Найтхаука взглядом. — Тебе действительно только три месяца от роду?

— Образно говоря.

— И каково тебе без воспоминаний детства?

— Воспоминания есть. Только они не мои и с каждым днем становятся все туманнее.

— Как это хорошо — не помнить детства. Я бы с радостью забыла свое.

— Тебя не радовало детство?

— А как оно могло радовать… как ты нас назвал… выродка? Дети могут быть очень жестокими. — Она помолчала. — Потому-то я и отправилась во Внутреннее Пограничье. Здесь никого не волнует синяя кожа или трехмесячный возраст. О человеке судят только по его делам: что он может, а чего — нет.

— Интересная мысль, — усмехнулся Найтхаук. — Но мне, казалось, что и в Олигархии придерживаются тех же принципов.

— На словах, но в ходу они только в Пограничье.

— Может, я стану менее доверчивым, когда мне исполнится год, — печально вздохнул Найтхаук. Мелисенд рассмеялась.

— А ты можешь быть очень забавным.

Довольная улыбка осветила его лицо.

• Предыдущая
• 21/48
• Следующая