Вдоводел воскрешенный - Резник Майкл (Майк) Даймонд - Страница 8

• Предыдущая
• 8/46
• Следующая

— Я в этом сомневаюсь, — ответил Найтхаук.

— Что ж, вас тут, возможно, все устраивает, а вот меня нет.

— И хорошо. Мы тут не задержимся, так что тебе не придется воспользоваться услугами местных дам.

Киношита удивленно уставился на него.

— Посиди в баре, пропусти стаканчик-другой, — добавил Найтхаук. — Я за это время управлюсь.

— Может, в конце концов вы и правы.

— В чем? — полюбопытствовал Найтхаук.

— Если вы такой шустрик, то не оцените достоинства публичных домов на Поллуксе IV.

Найтхаук добродушно улыбнулся, и они направились к двери, которая растаяла при их приближении, но материализовалась на прежнем месте, как только гости переступили порог. Они очутились в огромном зале. Стены украшали фотографии и голограммы, слева тянулась длинная стойка бара. Несколько мужчин сидели в кабинках, выбирая партнерш на вечер.

Когда-то прекрасная, но все еще симпатичная женщина средних лет, несомненно, мадам или одна из них, подошла к Найтхауку и Киношите, как только бармен принял у них заказ.

— Добро пожаловать в «Гоморра Палас», — поприветствовала она новых посетителей. — Не припоминаю ваши лица.

— Мы тут впервые, — ответил Киношита.

— Предпочитаете что-нибудь особенное?

— В общем-то нет.

— Может, вас интересуют особенные дамы? — Она многозначительно улыбнулась.

— Возможно, — ответил Найтхаук. — Кого можете предложить?

— У нас слишком много девушек, чтобы поставить их в ряд, — ответила мадам. — Но мы можем показать вам голограмму каждой.

— Отлично, — кивнул Найтхаук. — Давайте посмотрим.

— Большинство мужчин предпочитает делать выбор в кабинке.

— Мой друг пришел только выпить, а мне застенчивость несвойственна.

Мадам коснулась крошечного выступа на браслете, и тут же в паре дюймов над стойкой возникла голограмма роскошной рыжеволосой женщины. Найтхаук никак не прокомментировал ее появление, поэтому пару мгновений спустя первая голограмма сменилась другой.

К тому времени, когда над стойкой возникло сороковое изображение, мадам с Киношитой уже гадали, что же ищет Найтхаук. Ответ они получили на сорок первой голограмме.

— Стоп!

Киношита вытаращился на голограмму, словно не мог поверить своим глазам.

— Это что, шутка? — наконец вырвалось у него.

— Почему ты так думаешь?

— Да в ней триста футов. И посмотрите внимательнее: она же не человек!

Найтхаук повернулся к мадам.

— Я хочу ее.

— Боюсь, это невозможно. Она в больнице.

— У вас есть другая?..

— Балатаи? — закончила за него мадам. — Только одна. Их не так уж много, знаете ли.

— Мне говорили.

— Соответственно, и цена на них выше.

— Сколько?

Мадам оценивающе оглядела Найтхаука.

— Тысяча двести кредиток? — Она то ли спрашивала, то ли называла цену.

Найтхаук молча смотрел на нее, и под его взглядом женщине стало не по себе.

— Вы ведь у нас впервые?

— Да.

— Черт, тогда ровно тысяча. Я хочу, чтобы вам здесь понравилось. — Она помолчала. — Мы берем фунты Далекого Лондона, талеры Марии-Терезии или рупии Нового Бомбея. И пять процентов за конвертацию. Если у вас другая валюта, вам придется поменять ее в банке.

— Я заплачу кредитками. Цена меня устраивает.

Мадам повернулась к Киношите.

— А как насчет вас? Неужели мы не сможем подобрать для вас что-нибудь интересное?

— Я уверен, что сможете, — с горечью ответил Киношита. — Но я посижу в баре и подожду моего друга.

Мадам пожала плечами.

— Как вам будет угодно.

— Мне это не угодно, но решаю не я, — пробормотал Киношита.

— Показывайте дорогу. — Найтхаук соскользнул с высокого стула. — Стоимость напитков, которые выпьет мой друг, снимите с моего счета.

— С радостью, — ответила мадам и увела его в длинный, тускло освещенный коридор.

Открылась дверь, и они перешли в другое здание, на аэролифте поднялись на третий этаж.

— Вот мы и пришли. — Мадам показала на дверь без таблички или надписи. — Расплатитесь со мной. Если захотите отблагодарить даму чаевыми — это ваше право.

Она достала карманный компьютер, который зафиксировал ретинаграмму и отпечаток большого пальца Найтхаука, выдержал паузу, а потом зажег на дисплее зеленый квадрат.

— Наслаждайтесь, — улыбнулась ему мадам, повернулась и зашагала к аэролифту.

Найтхаук не нашел ни ручки, ни кнопки, а потому сказал: «Открывайся». Дверь откатилась в стену и вновь закрылась за его спиной.

На стоящей в углу кровати лежала женщина, одетая в черные кружева. Издалека она могла сойти за человека, но при ближайшем рассмотрении выявлялись существенные отличия. Корни у балатаи, несомненно, были человеческими, но нескончаемая череда мутаций увела их достаточно далеко от главной магистрали эволюции.

Круглые уши без мочек. Все пальцы одной длины. На каждой ноге по четыре пальца. Зрачки — вертикальные щелочки. Колени и локти раздуты.

Найтхаук остался у двери, внимательно разглядывая хозяйку комнаты. Поначалу женщина приняла соблазнительную позу, потом другую. Наконец удивленно уставилась на клиента.

— Ладно, — минуту спустя нарушила она затянувшееся молчание. — Чего ты пришел?

— Я купил тебя на ночь.

— Зачем? Ты же меня не хочешь.

— Очень даже хочу.

— Ты знаешь, что лгать бесполезно? Я с Балатаи.

— Знаю.

— Так в чем же дело? Почему ты оплатил мое время, если не хочешь со мной переспать?

— Потому что у меня есть к тебе деловое предложение, и я не нашел другого способа связаться с тобой.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — пожала плечами женщина. — Ты уже сделал деловое предложение, и мадам оно вполне устроило. Иначе ты бы сюда не попал.

— С мадам мы договорились. А теперь я хочу поговорить с тобой.

Она нахмурилась.

— О чем ты? Ты хочешь меня не больше, чем я — тебя.

— Может, и меньше, — ответил Найтхаук. — Так ты выслушаешь меня или нет?

— Ты оплатил мое время. Если хочешь провести его за разговором, валяй. И следи за собой: ты начинаешь злиться.

— Раздражаться, — поправил ее Найтхаук.

— Раздражаться, злиться, какая разница? И то, и другое может привести к тому, что ты меня изобьешь.

— Я не трону тебя и пальцем. Проверь меня. Лгу я сейчас или нет?

Она долго смотрела на него.

— Ладно, не лжешь. Поехали. Выкладывай, я тебя слушаю.

— Меня зовут Джефферсон Найтхаук. Тебе это что-нибудь говорит?

— Нет. А должно?

— Необязательно. В некоторых местах меня знают, как Вдоводела.

— Помнится, в детстве я читала о Вдоводеле.

— Значит, обо мне.

— Не может быть. — Женщина села, в ее взгляде читались недоверие и любопытство. — Он умер сто лет назад.

— Проверь меня. Я тебе лгу?

Она нахмурилась.

— Нет. Но это еще не значит, что ты не псих. Сумасшедший может искренне верить, что он Вдоводел, и я не определю, что он лжет.

— Логично, — кивнул Найтхаук. — Если я начну вести себя, как сумасшедший, нажмешь кнопку тревоги у изголовья и вызовешь вышибал. А пока почему бы тебе не предположить, что с головой у меня все в порядке, и не выслушать меня? В конце концов твое время я оплатил.

Женщина продолжала смотреть на Найтхаука.

— Хорошо, Джефферсон Найтхаук, давай послушаем, что ты хочешь сказать.

— Начнем с того, что я — клон настоящего Вдоводела.

— Я думала, клоны вне закона.

— Большинство из них.

— Включая тебя?

— Очень может быть.

— Ладно, ты — клон. — Она подошла к бару, наполнила стакан. — Что дальше?

— Я — необычный клон. Меня снабдили воспоминаниями оригинала.

Она вновь оценивающе оглядела Найтхаука.

— Разве такое возможно?

— Как видишь. — Пауза. — Все воспоминания при мне.

— И за тобой кто-нибудь гонится?

Найтхаук улыбнулся.

— Гонюсь я.

— За мной? — Балатаи резко поставила стакан, напряглась. — Что я тебе сделала?

Найтхаук покачал головой.

— Не за тобой. Мне поручено вызволить похищенную девушку и разобраться с похитителем.

• Предыдущая
• 8/46
• Следующая