Сокровища чистого разума - Панов Вадим Юрьевич - Страница 52

• Предыдущая
• 52/100
• Следующая

Вениамин, естественно, был одним из вдохновителей Южного союза, отряды которого вышвырнули лекрийцев из оккупированных провинций, но успел выйти из него до того, как войска Северной коалиции разнесли ударные части южан на алхимические элементы. Вениамин же привычно подобрал остатки чужих армий, вторгся в Пежию, захватил её и на год закрепился, получив передышку и возможность привести войска в порядок. Получив желаемое, то есть ограбив Пежию настолько, насколько её вообще можно было в тот момент ограбить, Вениамин без боя сдал её Великой Народной армии фельдмаршала Мырло и рывком ушёл на север, договорившись с губернатором Брангийским о безопасном коридоре. Вениамин понял, что жизнь в центральных провинциях, из-за обилия агрессивных соседей, чересчур непредсказуема, на юге ему не понравились горы и недостаток плодородных земель, попытка захватить Брангию грозила обернуться затяжной партизанской войной с угрюмыми лесовиками, а вот лежащая чуть севернее Мрития подходила по всем параметрам, и всего за три месяца сражений Вениамин сумел полностью подчинить её себе.

И с тех пор не отдавал.

– Всё равно не понимаю, почему мы не могли наблюдать за экспериментом с борта «Повелителя неба»? – громко произнёс Холь. – Доминатор поднялся бы выше рундера, и я увидел бы все детали происходящего. – Инженер замолчал, через секунду понял, что собеседник счёл вопрос риторическим, и повторил, глядя Мритскому в глаза: – Почему? – И нервно одёрнул пиджак.

– По той же причине, по какой ты не отправился на «Исследователь-1», – спокойно ответил Вениамин, которого, похоже, забавляла нервозность Холя.

– То есть?

– Здесь безопаснее, чем на борту доминатора. – Губернатор выдержал паузу, после чего добавил в голос чуточку удивления и осведомился: – Разве не так?

Несколько секунд Алоиз молчал, выбирая из возможных вариантов ответа наиболее дипломатичный, ограничился коротким:

– Так.

Поднял к глазам бинокль и отвернулся.

Для наблюдений Вениамин выбрал наиболее подходящую башню форта – Трёх геологов, однако распорядился установить на ней радиостанцию – её монтировали и настраивали чуть ли не всю ночь, – и теперь Холь мог не только видеть зависший в безоблачном небе цеппель, из-под которого вылезала массивная колонна гигантского Накопителя, но и общаться с капитаном, отдавая необходимые приказы. Тут же присутствовали Агафрена – в кресле, с бокалом лимонада в руке – и верный Тогледо – безмолвная тень инженера. И всё: Вениамин не знал, как закончится эксперимент, не знал, как поведёт себя сам, и, не желая терять лицо, предусмотрительно избавился от ненужных свидетелей в виде старших офицеров. В случае успеха подчинённые устроят ему восторженный приём во дворе форта, в случае конфуза – спрячутся и не будут показываться на глаза несколько часов.

Наблюдатели собрались задолго до того, как «Исследователь-1» начал подъём, но между собой почти не общались, и фраза инженера положила начало разговору.

– Ты чересчур спокойна, – тихонько обратился склонившийся к жене Мритский и легко коснулся пальцем её обнажённого плеча. – Что выдаёт внутреннее напряжение.

– Естественно, я волнуюсь.

– Я не трону его в случае провала.

Агафрена вздрогнула, бросила на мужа резкий взгляд, но через мгновение взяла себя в руки и чуть менее спокойно, чем предыдущую фразу, но всё-таки бесстрастно осведомилась:

– Почему ты решил, что я волнуюсь из-за Алоиза?

– Всё же родственник, – хмыкнул Вениамин, продолжая поглаживать плечо жены. Со стороны могло показаться, что низенький губернатор нашёптывает красавице комплименты, поскольку Агафрена, несмотря на холод от ужасных фраз мужа, продолжала «держать лицо». И один Создатель знал, чего ей это стоило. – Я вижу, что Алоиз увлечён, вижу, что верит в успех, и потому обязательно дам ему ещё один шанс.

Больше всего на свете она хотела отстраниться, встать с кресла и сделать шаг назад, перестав ощущать вызывающие неприязнь прикосновения, однако воспитание не позволило Агафрене совершить подобное при свидетелях. Она сделала глоток лимонада и хладнокровно осведомилась:

– Хочешь прославиться?

– На Менсале я достиг потолка и теперь хочу большего.

Тем временем Холь передал бинокль Тогледо, подошёл к радиостанции и взялся за микрофон:

– Капитан, доложите обстановку.

– Подъём завершён, синьор инженер, – мгновенно, словно ждал вопроса, ответил Шкоте. – Набрана половина лиги.

– Очень хорошо.

– В настоящий момент начальники технических служб докладывают о готовности к эксперименту.

Капитан старался говорить спокойно, но и Холь, и Мритский слышали в голосе Шкоте тщательно скрываемый страх: цеповод боялся предстоящего эксперимента.

Впрочем, боялись все.

После известия об отказе Алоиза лично руководить испытанием среди членов экипажа «Исследователя-1» участились «случаи заражения непонятной лихорадкой» и «приступы застарелых хронических заболеваний». Лишённые возможности дезертировать – а все знали, что пройти Камнегрядку пешком практически невозможно, – люди делали всё, чтобы не оказаться на первом рундере, и Холю пришлось изрядно постараться, дабы как следует мотивировать сотрудников. Сначала инженер объявил премию в размере месячного жалованья, затем удвоил ставку, утроил, потом понял, что экипаж всё равно не набирается, и обратился к Мритскому. Вениамин снизил размер премии до первоначального, вывесил списки тех, кому придётся быть на борту, и пообещал повесить саботажников. Только после этого команда оказалась укомплектованной.

– Так всё-таки почему ты не в рундере, как собирался? – спросил губернатор, дождавшись, когда инженер отойдёт от радиостанции. – Решил не рисковать?

– Решил не рисковать исследованиями, – уточнил Холь. – Если я погибну, в одиночку ты не сможешь продолжить проект.

– Есть Тогледо, – напомнил Вениамин, бросив весёлый взгляд на молчаливого помощника. – Уверен, он знает, как снарядить второй рундер.

– Я не такой дурак, чтобы делиться с кем-нибудь самыми важными подробностями. В случае моей гибели второй эксперимент не состоится.

– Будет перенесён, – поправил инженера Мритский. – Я найму какого-нибудь профессора, и он за пару месяцев разберётся в твоём наследстве.

Вениамин горячо поддержал Алоиза в нежелании подниматься на «Исследователе-1», но, выразив одобрение, тут же стал подначивать, во всей красе продемонстрировав склочность характера. Впрочем, губернатор далеко не в первый раз обещал найти свояку замену, и Холь давно перестал нервничать по поводу этих высказываний.

– Тебе прекрасно известно, что мои изыскания лежат в стороне от сферы интересов современной науки, – коротко усмехнулся инженер. – Даже расшифровав мои записи и воспользовавшись помощью Тогледо, нанятые тобой профессора поймут мои идеи не раньше, чем ты станешь глубоким старцем.

– Мы оба знаем, что ты здесь голова, – рассмеялся Мритский.

– А ты – голова в армии и поэтому не ходишь в атаки.

– Я не считаю тебя трусом, Алоиз, напротив, уверен, что ты поступаешь правильно, – медленно произнёс губернатор. – Однако удивился, поскольку знаю, что ты грезил экспериментом. Ты хотел стать первым, и плевать на риск.

Потому что нет для учёного ничего слаще, чем лично подтвердить собственные теоретические выкладки. Потому что человек, который «надавит на рубильник», станет настоящим героем. Потому что только в этом случае триумф будет по-настоящему полным. Холь выдвинул теорию, придумал способ доказательства и должен был лично провести эксперимент, но…

– Капитан на связи, синьор инженер, – доложил радист.

– Что говорит? – У Алоиза предательски дрогнул голос.

– «Исследователь-1» готов к началу эксперимента.

Тогледо выпрямился и стал мрачным-мрачным, Агафрена поднесла к губам бокал и сделала нервный глоток, Вениамин кашлянул.

– Пусть начинают, – произнёс Холь, вновь берясь за бинокль.

– Астролог! Квинс!

• Предыдущая
• 52/100
• Следующая