Сокровища чистого разума - Панов Вадим Юрьевич - Страница 80

• Предыдущая
• 80/100
• Следующая

– Всего восемь? Мне показалось, что санитары отыскали больше выживших.

Сада первой встала к операционному столу, долго возилась с несчастным, обгоревшим и переломанным парнем и потому не следила за основным этапом спасательной операции.

– Десять человек умерли на наших руках.

– Чтоб тебя…

– И ещё двое умрут в течение ближайших часов, – подвёл мрачный итог Горовучик. – Их не спасти.

«А на борту было не меньше сотни цепарей. И никто из них не сомневался в победе».

– Крейсер против бронетяга, – тихо продолжил Лапель, словно прочитав мысли Нульчик. – Ребята даже ставки не делали, думали, что всё ясно. – Выдержал паузу и задал главный вопрос: – В бронетяге едет Гатов?

Горовучик являлся помощником Сады во всех ипостасях: и как заместитель главы госпиталя, и как заместитель резидента Департамента. Он знал о задании, и солгать ему Нульчик не могла.

– Собственной персоной.

– У «Доброты» нет такого вооружения, такой защиты и такой живучести, как была у импакто, – продолжил Лапель. – Нас они собьют и не вспотеют.

«Начинается…»

Нульчик искренне обрадовалась победе Павла, успокоилась, почти развеселилась, но при первом же взгляде на ошарашенного Фарипитетчика поняла, что команда не разделит её восторг. Гатов наглядно продемонстрировал умение жёстко разбираться с «приставалами», и Сада пока не представляла слова, с помощью которых можно уговорить людей стать следующими жертвами беглого академика.

– К чему ты клонишь?

– Мы работаем вместе пять лет…

– Четыре года, – уточнила женщина. Голос её изрядно похолодел. Она уже знала, что операции на сегодня закончились, но специально не стала снимать перепачканный кровью халат и продолжала вертеть в руке скальпель.

– Я всегда был на твоей стороне, безропотно исполнял любые приказы, не задумываясь, шёл на любое задание, но сейчас хочу знать: у тебя есть план, как взять Гатова и не погибнуть?

– У меня всегда есть план. – И Сада сильно-сильно сжала в руке скальпель.

– Меня интересует безопасность госпиталя. – Заместитель главного медикуса бросил тревожный взгляд на острое лезвие.

– Твоя безопасность, – с нажимом уточнила Нульчик.

Она пыталась намекнуть зарвавшемуся помощнику, что он идёт против интересов Компании, но тот или не понял, или нагло проигнорировал замечание.

– Безопасность госпиталя, – упрямо повторил Горовучик. – Гатов не хочет с нами встречаться. И ещё он придумал больше всякого оружия, чем я удалил аппендиксов, так что, если у тебя нет плана, «Доброта» повторит судьбу «Горького», что очевидно всем нашим цепарям и всем медикусам.

Хотелось ответить резко, хотелось поставить нахального помощника на место, но Сада понимала, что Горовучик ни за что не пришёл бы, не поговорив с другими сотрудниками Департамента и с обычными членами экипажа. Горовучик высказывал общее мнение, может, и не всех поголовно, но изрядной части команды, и следовало вести себя осторожно.

– Лапель, я знаю тебя четыре года и доверяю настолько, насколько вообще могу доверять коллеге.

– Спасибо, – сдержанно кивнул медикус.

– У тебя прекрасное будущее, но если ты ещё раз проявишь малодушие, я тебя расстреляю, – ровно произнесла Нульчик. – Мы возьмём Гатова, Лапель, пока не знаю как, но возьмём. Гатов, очевидно, хочет уйти с Менсалы и ждёт цеппель. Подождём и мы.

– Подождём чего?

– Не будь дураком! – Это был единственный выпад, который она себе позволила. – Если Рубен возьмёт под контроль Карузо, крейсеры не позволят Гатову сесть на цеппель.

– У меня снова мало времени, поэтому снова строго по существу: в шесть начнётся бомбардировка. – Поесть как следует Вениамин не успел, вошёл в кабинет Холя с бутербродом в руке, говорил и жевал одновременно, однако и Агафрена, и Алоиз с пониманием отнеслись к столь вопиющему нарушению приличий. – За бомбардировкой последует штурм.

– Ультиматум? – хмуро уточнил инженер.

– Да, – подтвердил Мритский.

Вопреки приказу, они не стали дожидаться губернатора в кабинете, сходили пообедать, а затем переоделись, по-своему подготовившись к приближающемуся катаклизму. Алоиз выбрал привычный рабочий костюм: крепкие ботинки, крепкие штаны с накладными карманами, рабочий пояс с парой подсумков, жилет и грубую рубашку. Агафрена же отдала предпочтение брючному костюму для верховой езды, но так же, как Холь, пренебрегла шляпкой, стянув каштановые волосы в тугой пучок. И оба вооружились: пояс инженера украсила кобура с девятимиллиметровым «Гульбером», пояс Агафрены – дамская модель этой же марки.

Мритский, разумеется, нарушение приказа отметил, но ничего не сказал, мысленно согласившись с тем, что элегантный костюм-тройка с лакированными туфлями и прогулочное платье с пышной юбкой выглядели бы во время боевой тревоги неуместно.

– А когда дело касается ультиматумов, Рубен слово держит, поэтому будьте уверены: первый снаряд прилетит ровно в шесть. Старый ублюдок понимает, что «Легавый» ушёл за помощью, и рассчитывает сровнять форт с землёй до появления эскадры.

– А «Повелитель неба»? – с некоторой нервозностью спросила женщина.

– В случае необходимости флагман примет бой, – кивнул Вениамин. – Однако сражение не затянется: один к пяти – это плохой расклад.

И с удовольствием откусил большой кусок бутерброда. Крошки хлеба посыпались на пол, некоторые застряли на ткани мундира, и Холь машинально уставился на них, словно удивляясь возникшему беспорядку. С момента объявления тревоги инженер пребывал в некоторой растерянности и встретил приход свояка нехарактерной молчаливостью.

– Чего хочет Рубен? – поинтересовалась Агафрена.

– А как ты думаешь? – улыбнулся в ответ Мритский.

– Я думаю, он хочет убить тебя, потому что ты – его конкурент, – чуть громче, чем следовало, произнёс инженер. – Но что происходит на самом деле – понятия не имею!

Он хотел показать твёрдость, но высокий голос, тревожный взгляд, нервные жесты выдали его с головой, и губернатор с удовольствием нанёс учёному удар.

– Не дёргайся, – велел Мритский, вытирая пальцы носовым платком. – Пока ничего не пропало.

И его короткие, рубленые фразы с беспощадной наглядностью показали разницу между воином и шпаком. Холь покраснел и неловко буркнул:

– Я впервые в такой ситуации.

И услышал снисходительное:

– Понимаю. Поэтому и говорю: не дёргайся. – Вениамин убрал платок и заложил большие пальцы за портупею. – Рубен каким-то образом прознал об экспериментах и хочет получить к ним доступ. Он боится, что мы делаем оружие.

– Докажи, что это не так, – предложила Агафрена. – Успокой параноика.

Мужчины одновременно повернули головы, посмотрели на замершую в кресле Агафрену, после чего Вениамин чуть поднял брови и, не сводя глаз с жены, спросил:

– Хочешь поделиться информацией?

Не у Агафрены спросил.

– Нет, – негромко, но без раздумий ответил Алоиз. – Я привык к мысли, что мы с тобой станем единственными обладателями новой технологии.

– Которая пока не работает.

– Заработает.

– Очень хорошо…

Показалось, что именно этого – уверенности Холя в успехе второго эксперимента – Вениамин и ждал, во всяком случае, на его лице появилось выражение победителя, от которого он молниеносно избавился, но… Агафрена увидела и поняла, что вольно или невольно инженер подыграл губернатору.

«Что же ты задумал?»

– Каковы наши шансы? – осведомился Холь.

Угроза потерять результат научных трудов сделала инженера жёстче.

– Карузо не очень хорошо защищён от атаки с воздуха, – признался Мритский. – Есть зенитные пушки, но они стационарные, по ним лекрийцы станут бить в первую очередь и быстро подавят. Затем они разрушат стены и строения… Рубен упомянул, что специально взял с собой двойной запас алхимических снарядов для атаки крепостей… Затем спустятся и добьют выживших.

– А мы? – Несмотря на старание, Агафрена не сумела спрятать испуг, настолько мрачным показалось ей предсказание мужа.

• Предыдущая
• 80/100
• Следующая