Сокровища чистого разума - Панов Вадим Юрьевич - Страница 94

• Предыдущая
• 94/100
• Следующая

Маневры заставляли «Бёллер» нервничать, прятаться за строения, торопиться с огнем, и потому его снаряды шли в «молоко». Пока.

– Пятьдесят на пятьдесят, – неохотно признал Фарипитетчик. – Скорость против артиллерии… Шансы пополам.

– Уже нет…

Удачно пущенная бомба сносит «Бёллеру» ведущий каток, и бронетяг начинает жалко крутиться на месте.

– Повезло, – комментирует капитан, поворачивается к Саде и продолжает: – Думаю, Гатову и компании невероятно везёт: не располагая должной огневой мощью, они ухитрились последовательно разобраться с «Горьким», «Ядратом» и «Бёллером», а поскольку никто не знает, когда их везение закончится, я предлагаю не становиться следующими.

– Просто отступим? – улыбается Нульчик.

– Если у тебя есть план, то самое время его озвучить, – недовольно произносит Якта. Ему не нравится выглядеть трусом.

Учёные, вопреки ожиданиям, не уходят, продолжают обстреливать потерявший ход и ставший удобной мишенью «Бёллер»: очередная бомба взрывается у основания башни, поворотный механизм клинит, окончательно лишая бронетяг возможности сопротивляться, два следующих снаряда оказываются зажигательными, едва погасший на броне огонь разгорается с новой силой, и это становится последней каплей: экипаж бежит.

– Показательно, – комментирует Фарипитетчик.

– Якта, Якта, – смеётся Нульчик. – Как ты не понял, что мой план уже выполняется?

– Каким образом?

– «Горький», «Ядрат», теперь «Бёллер»… Как думаешь, много боеприпасов осталось у Гатова?

На мгновение разговор прерывается – «Бёллер» взрывается, видимо, огонь добрался до снарядов, – а когда грохот стихает, Фарипитетчик стонет:

– Демоны Свиглы… – Он чувствует себя дураком.

– Мы возьмём их голыми руками, – самодовольно заканчивает Сада. – Кстати, можно приступать к делу. Малый вперёд!

– Малый вперёд, – машинально повторяет ещё не пришедший в себя капитан, и «Доброта» послушно начинает движение.

– Мерса, ты, наконец, протёр очки? – заржал Каронимо, с удовольствием разглядывая погибший «Бёллер». – Три попадания подряд!

– Э-э…

– Или перестал стесняться?

– Он перестал мельтешить, – проворчал алхимик, пытаясь подстроиться под безбашенный тон Бааламестре.

Но не получилось. Перепачканный смазкой, пороховой гарью, камнегрядской пылью, в общем, перепачканный всем, чем только можно, Каронимо не мог остановить поток рвущихся острот – такой была его реакция на только что закончившийся бой.

– Так и знал, что тебе по зубам лишь стоячие цели.

– Думай, что говоришь. – Андреас покачал головой, в очередной, тысячный или десятитысячный раз за последние месяцы продемонстрировав своё отношение к пошлым шуткам толстяка. После чего наклонился, аккуратно перенёс пустой ящик к остальным, выпрямился и сообщил: – У меня осталось восемь бомб. И ни одной зажигательной.

– А у меня – всего две ленты.

«Гаттас» всем хорош, но патроны он жрал, как электрическая свинья.

– Плохо, – поджал губы алхимик.

– Плевать, всё кончено, – беззаботно выдал Каронимо, облокачиваясь на пулемёт. – Видишь, Алоиз руками машет? – И зевнул: – Красивая у него подружка, чтоб меня пинком через колено, от такой не стыдно завести ребенка.

К счастью, Холь не потерял хладнокровия, во время боя не трясся от страха, забившись в какую-нибудь мастерскую, а двигался в сторону машин, оказался неподалёку и был сразу же замечен Гатовым. Павел развернул бронекорду, аккуратно снеся массивным бампером угол механической мастерской, и остановился, давая Холю и его спутнице возможность подняться в кабину.

– А это видел? – Мерса указал рукой на ворота, из которых выкатывал ещё один «Бёллер».

Но поскольку от бронекорды до форта было не менее половины лиги, этот враг не произвёл на Каронимо должного впечатления.

– Далеко, успеем удрать, – заявил он. И ткнул пальцем в небо: – А вот эта дрянь способна попортить нам нервы.

Андреас поднял голову и вздрогнул: на них неспешно надвигался массивный цеппель с большим красным крестом на округлом носу.

И с открытыми пулемётными портами.

– Что они собираются делать? – растерянно спросил Руди. Сглупил, конечно, поскольку маневр «Доброты» можно было истолковать одним-единственным способом, но ничего не смог с собой поделать – растерялся.

– Вы сами говорили, что Саде нужен Гатов, – напомнил капитан Сварчик. – Она идёт за ним, а заодно заберёт Холя.

– Забыла о «Горьком»?

После гибели импакто осторожный Йорчик счёл нападение на зубастый бронетяг Гатова делом опасным, вычеркнул эту возможность из планов и изо всех сил пытался придумать другой способ захватить Павла. И даже маневр «Доброты» не подтолкнул его к правильной мысли.

– Возможно, Сада считает, что у Гатова закончились боеприпасы, – со всей отмеренной ему природой корректностью произнёс капитан «Розы».

И тут же услышал громкое:

– Точно! – Руди хлопнул себя по лбу, совсем другим взглядом оглядел обнаглевший госпиталь и выдал: – У Гатова боеприпасы закончились, а у нас их полно.

Несколько секунд Сварчик молчал, уверяя себя, что ослышался, после чего осторожно напомнил:

– Вы хотите поссориться с Компанией? – И, прежде чем услышал ответ, напомнил: – «Доброта» принадлежит Департаменту секретных исследований…

– Я об этом не знаю, – жёстко отрезал Руди. – И никто на борту не знает. И вы мне ничего не говорили, понятно? Ничего!

И посмотрел с таким бешенством, что Сварчик вздрогнул.

Капитан, разумеется, не горел желанием ссориться со всемогущей Компанией, однако хорошо знал хозяина и понял, что Йорчик закусил удила. Руди видел вожделенную цель и ради неё был готов пойти на что угодно. Он мог отстранить Сварчика, приказать его арестовать и даже выбросить за борт, сейчас Руди себя не контролировал, и капитан поспешил подчиниться:

– Я вас понял, господин Йорчик.

Но во время смиренного поклона пообещал себе написать подробнейший донос в Департамент.

– Вот и отлично… – Руди хрустнул пальцами. – Сделаем так…

Роскошная яхта была далеко не так беззащитна, как любил показывать Йорчик. В носовой части цеппеля предусмотрительный учёный распорядился установить восьмидесятимиллиметровое орудие и позаботился о том, чтобы среди членов экипажа присутствовали опытные артиллеристы.

– Объявите тревогу, – приказал Йорчик, напряжённо глядя на «Доброту». – Орудийному расчёту занять места согласно боевому расписанию.

– Он спятил?! Или… – В следующий миг до Фарипитетчика дошло: – Он тоже хочет заполучить Гатова!

– Именно! – крикнула в ответ Сада. И пошатнулась. И выругалась.

И всё потому, что перед носом «Доброты» разорвался уже второй снаряд, недвусмысленно намекающий, что им следует сменить курс. Или лечь в дрейф. Другими словами – отстать от удирающего Гатова.

– Я его убью! – Сада непроизвольно скривила длинные пальцы, и её кисти стали похожи на когтистые птичьи лапы. – Убью!

В голове шумело, перед глазами плыло, и хотелось одного – крови Йорчика! Но все понимали, что в ближайшее время это желание не осуществится – мешало восьмидесятимиллиметровое орудие.

– Все козыри у Руди, – угрюмо напомнил Фарипитетчик. – Припас в рукаве, урод.

До сих пор всё шло по плану: «Доброта» нависла над мчащимся по Камнегрядке бронетягом и дважды перерезала его курс очередями «Шурхакена». Учёные не среагировали, но Сада знала, что её появление не осталось без внимания, и мысленно согласилась чуть подождать. Она чувствовала себя абсолютно уверенно.

Картина происходящего полностью копировала трагическую атаку «Горького», но с бронетяга до сих пор не раздалось ни выстрела, и это обстоятельство косвенно – а с каждой секундой всё более и более прямо – подтверждало выводы Нульчик об отсутствии у Гатова боеприпасов. Команда ощутимо расслабилась. Подлый Горовучик процедил поздравления и сбежал с мостика, не желая присутствовать при триумфе Сады. Капитан Фарипитетчик был по-прежнему сосредоточен, громко требовал отчёта у командиров служб, то и дело подходил к лобовому окну, цокал языком, возвращался к рулевому, вновь требовал отчётов, но в действительности радовался и уже дважды показывал Саде поднятый вверх большой палец.

• Предыдущая
• 94/100
• Следующая