Медленная смерть - Хоум Стюарт - Страница 5

— Второй ублюдок сбежал, — пропыхтел Худой, — но мы видели, что ты сделал с мудаком, которого поймал, качественная работа!

— Какого хуя вы не открыли дверь, и сидели тут шлепали ушами, пока её вышибали! — вопросил Джонни.

— Мы думали, ломятся в дверь к соседям, — заикаясь, ответил Бунтыч.

— Ладно, вас ждёт порнушка, — рыкнул Ходжес, — а меня — настоящий секс!

Мария ещё мастурбировала, когда Джонни вернулся в спальню. Скинхед стащил ботинки и прыгнул в кровать. Он скользнул во врача, как паром через Ла-

Манш входит в доки, проделав путь по морю. Дальше не происходило ничего утончённого, впрочем, оно было и не нужно. Джонни отбивал примитивный ритм секса, воображая, как он греется на доисторическом пляже.

— Выеби меня, выеби меня! — стонала Уокер. — Хочу почувствовать внутри твою струю!

Насос Ходжеса заработал, он почувствовал, как любовный сок вскипает в паху — и долю секунды спустя жидкая генетика залила сочную дыру Марии. Скинхед и врач вместе обрушились в отвергающий эго одновременный оргазм. Они достигли вершины, откуда мужчина и женщина никогда не возвращаются вместе. Почти сразу Ходжеса и Уокер катапультировало назад в мир, разделённый в самой своей сердцевине экстазом отчуждения.

ДВА

ДЖОННИ МАХАЧ СМОТРЕЛ, как цифры один ноль один исчезают с электронного дисплея. Он нажал на сброс, потыкал по клавишам, потом снова вдавил звонок. Скинхед стоял у домофона и ждал ответа. Потом, спустя несколько минут молчания, номер вновь исчез с дисплея, и Ходжес разразился матюками. Эта сука, небось, ещё дрыхнет. Джонни решил, что лучший вариант — найти забегаловку, накатить чайку и вернуться сюда попозже.

— Мол, приходи в восемь-тридцать и не опаздывай, сказала эта блядь по телефону! — ревел Ходжес, шагая по улице.

— А ты рано! — проворчала Карен Элиот, выбегая из-за угла.

— Тебя где носило? — спросил Джонни.

— Покупала круасаны с шоколадом на завтрак, — ответила Карен, отпирая дверь. — Их можно разогреть в микроволновке и съесть горячими.

Ходжес следом за Элиот поднялся по лестнице к ней в квартиру. Он устроился на диване, а Карен ушла на кухню. Она вернулась через пару минут с нагруженным подносом.

— Кофе с молоком или сливками? — спросила Карен.

— Обычно на завтрак я пью чай, — рыкнул Джонни.

— В таком случае, — парировала Элиот, — у тебя выдалась офигенная возможность поменять свою привычку. В этом доме чая тебе не будет, по крайней мере, с круасанами!

— А, ладно, — сдался скинхед, — тогда со сливками.

— Я, пожалуй, тоже, — сказала Карен, смешивая жидкости.

Настроение у бутбоя исправилось, едва он вгрызся в круасан, положенный перед ним хозяйкой. Не меньше кайфа доставляли и могучие глотки кофе. Он был крепкий и сладкий, то, что надо.

— Здорово, правда?—заметила Элиот, ставя на стол кружку.

— Неплохая замена кукурузным хлопьям, — согласился Ходжес,—только никак не въеду, ты пригласила меня, чтобы позавтракать вместе. А серьёзно, чего тебе надо, крепкого хуя?

— Не воображай, что ты единственный ходячий дил-до в моей жизни, — засмеялась Карен. — В этой области у меня проблем нет.

— Вы, тёлки среднего класса, все одинаковые, — хрюкнул Джонни. — Вам нравится трах с налётом грубости.

— А ты знаешь, почему? — осведомилась Элиот.

— Ага, типа парни с обложки между простынями не фонтан!

— А ты не слишком сообразительный, — ответила Карен, похлопав скинхеда по бедру. — Ты, небось, думаешь, что средний класс не умеет сражаться — и тут ты снова не прав. Профессиональные женьчины любят когтить молодых пролетариев, потому что тем при жёстком трахе на самом деле куда тяжелее установить патриархальное доминирование, чем визуально более спокойным мужчинам их собственного класса.

— Господи, — ругнулся Ходжес, — ты чего, начитам-шись словаря, или чего ещё?

— Нет, — заверила его Элиот. — Я просто демонстрирую, что грубая сила не единственное средство, с помощью которого личность может добиться доминирующей позиции в отдельных формах социальных отношений. На самом деле, грубая сила редко даёт преимущество на относительно длинном временном интервале. Куда лучше работает комбинация силы и коварства.

— Ты чего? — завопил бутбой.

— Не забивай этими темами свою милую головку, — сказала Карен, пробежавшись пальцами по внутренней стороне левого бедра Джона. — Лучше расскажи, как у тебя вчера всё прошло с доктором.

— Мы отлично потрахались. — Потом, после секундной паузы, Хождес выдал: — Но во всех остальных отношениях полный абзац.

— Рассказывай.

— Ну, после ебли я попросил Марию выдать мне справку психа, — объяснил скинхед. — Она сказала, что я, пожалуй, самый разумный из всех, кого она знает, и она никогда не пропишет меня сумасшедшим. Я сказал, или справка, или я накатаю на неё жалобу и её завернут с работы. Сука засмеялась и сказала, я не смогу ничего доказать.

— Есть в её словах правда, — вставила Элиот. — Если команда профессионалов из среднего класса будет расследовать это дело, думаю, они скорее поверят слову вежливого участкового врача, чем обвинениям голодранца из рабочего класса вроде тебя.

— Но ты сама сказала, мне надо выебать суку и шантажировать, чтобы она выдала мне справку психа! — запротестовал Джон. — Если так дело пойдёт, мне не видать квартиры в Уэст-Энде как своих ушей! Почему лучшие дома отдаются сумасшедшим? Это ни хрена не честно! Ладно, как думаешь, что мне делать дальше?

— Попробуй снова встретиться с доктором, — предложила Карей. — Если у вас завяжутся отношения, может, она сделает тебе одолжение.

— Мария сказала, что она сегодня опять навестит меня в шесть-тридцать! — воскликнул Ходжес. — Даже если я не смогу её шантажировать, она всё равно чертовски хороша в постели.

— Разберись с ней по-быстрому, — посоветовала Элиот, — я хочу, чтобы ты пришёл ко мне в восемь переиихнуться.

— Полный бред! — пожаловался скинхед. — Ты чего, думаешь, я доильная машина?

— Какая разница, что я думаю, а чего не думаю, — проворковала Элиот, взяв Джонни за руку и провожая до двери. — Просто приходи в восемь, если хочешь поупражнять ебальную палочку.

Спустя пару секунд бутбой уже стоял на Корем-Стрит. В его списке Элиот шла под грифом очень странной тёлки. Да какого чёрта, это тело, созданное для любви, и Ходжесу нужно то, что есть у Карен. Может, сука и впрямь тронутая на голову, и поэтому социальные службы поселили её в клёвом доме. Ему было всё равно. Скинхед не сомневался в постельных талантах этой бабы, поэтому он сто пудов вернётся сюда в восемь!

«Эстетика и Сопротивление» снимали большую комнату в студийном комплексе на Карпеитерс-Роуд в Стратфорде. Вообще-то место им было не нужно, потому что они работали исключительно с аранжировками из готовых бытовых объектов. Однако у каждого великого художника есть студия, и «Эстетике и Сопротивлению» она тоже понадобилась. Платили они мало, и, в любом случае, Дональд Пембертон получал чрезвычайно щедрое содержание от отца, так что денежные соображения мало заботили эту пару, когда они выбирали помещение. Здесь они тусовались и встречались с богемой, такими людьми, как Росс Макдональд и Джозеф Кэмпбелл — те проводили свои дни, изготавливая пластиковые слепки скал и потом выставляя результаты своего бесплодного труда в галереях, финансируемых государством.

— Знаешь, мужик, — уговаривал Дональд Пембертон. — Надо сражаться с системой. Массы — просто бездумные зомби, сидят, смотрят «мыло» по телеку и надираются лагером по выходным. Мы, художники — духовная элита, мы на короткой ноге с высшими материями, что значит, по праву мы обязаны диктовать культурные вкусы нации!

— Есть такое дело, — согласился Макдональд. — Если

люди будут тратить время на восприятие нашего искусства вместо просмотра второсортных фильмов, мир станет куда лучше. . * . ..

— Более того, — воскликнула Эпплгейт. — Хотя я и готова терпеть материальную нищету, если только так я могу своими работами принести в «Новая Жен/ Мужчина» духовное просветление, это несправедливо, что я не получаю никакого вознаграждения за титаническое служение, которое я совершаю для общества. В конце концов, если бы моё искусство, словно маяк, не освещало элите путь к переоценке ценностей, цивилизация рухнула бы, и мы снова оказались бы в тёмных веках! Каждый художник должен лолу^ чать гарантированную минимальную зарплату, уж не меньше, чем чистый доход доктора или банковского менеджера!