Спор о Сионе - Рид Дуглас - Страница 75

• Предыдущая
• 75/220
• Следующая

С точки зрения талмудистского раввината в России, дело обстояло, разумеется, совершенно по иному. Они тоже распространяли сказки о «преследовании евреев в России», не допуская никакой эмансипации на деле, но всё это нужно было исключительно для выполнения древнего «закона», требовавшего, прежде всего, захвата Палестины со всеми последствиями, также заранее предписанными «законом». Принятие Уганды стало бы судным днём талмудистского иудаизма. Вейцман описывает последнее унижение Герцля. После голосования он хотел встретиться с отвернувшимися от него евреями из России и пошёл в их комнату заседаний. «Он вошёл, усталый и осунувшийся. Его встретило гробовое молчание. Никто не поднялся, чтобы приветствовать его, никто не аплодировал когда он кончил говорить. Это был первый случай, когда собрание сионистов так встретило доктора Герцля: его, кумира всех сионистов».

Первый случай оказался и последним. Меньше, чем через год после этого, Герцль умер в возрасте всего лишь 44 лет и о его смерти трудно делать какие-либо заключения. Еврейские писатели сообщают о ней лишь весьма туманно. Еврейская Энциклопедия пишет, что в жизни ему пришлось претерпеть многое, и что этой было причиной его смерти, другие авторитетные источники отделываются столь же неясными, хотя и многозначительными намёками. Кто на протяжении многих столетий подвергался анафеме или отлучению со стороны правящей секты, часто умирали весьма скоро и при плачевных обстоятельствах. Историк быстро убеждается, что в этих вопросах он стоит перед загадками, недоступными для обычного исследования.

Любопытно, что близкий друг Герцля, его правая рука и известный сионистский публицист, Макс Нордау, прекрасно понимал всё происходящее и ясно предвидел будущее. Он продемонстрировал столь же поразительную способность, как до него Пинскер, заранее знать, как будут развиваться события, указав на последствия еврейского «непреодолимого давления на международную политику», в своё время отмеченного Пинскером. В ходе того же сионистского конгресса, на котором Герцль испытал своё фиаско и унижение, Макс Нордау (это, разумеется, псевдоним — его настоящее имя Зюдфельд) дал абсолютно точный прогноз событий: «Позвольте мне сказать несколько слов и показать вам ступеньки лестницы, которые поведут наше дело всё выше и выше: Герцль, сионистский конгресс, английское предложение Уганды, будущая мироваявойнаи мирная конференция, на которой с помощью Англии будет создана независимая еврейская Палестина». Это было сказано в 1903 году, и здесь явно говорил посвящённый, иллюминат, говорил человек, знавший цели и силу «еврейского интернационала». Макс Нордау сам помогал успеху предсказанного им хода событий, опубликовав в девяностых годах прошлого века несколько книг, получивших немалую известность, в том числе «Вырождение» («Degeneration», см. библиографию), в которой он описал христианский Запад, как непоправимо испорченный. Однако и Макс Нордау не довёл своих выводов до логического конца. Это сделал за него другой делегат конгресса, доктор Наум Соколов, заявивший, что «настанет день, когда Иерусалим будет столицей мира во всём мире». Сейчас, в 1956 году, стремление сделать Иерусалим столицей мира уже настолько ясно, что западные правительства день-ото-дня опасаются, что сионистское государство захватит его силой; будет ли он столицей мира во всём мире, — весьма сомнительно.[10]

После смерти Герцля атаку на предложение Уганды повёл Хаим Вейцман, и на седьмом сионистском конгрессе в 1905 году он добился того, что согласие на принятие английского предложения было взято обратно. С этого момента сионизм окончательно стал орудием в руках талмудистского раввината в России. Предложение Уганды и презрительный отказ от него со стороны еврейской правящей секты показывают полное безразличие последней к нуждам и желаниям еврейских масс, от имени которых она якобы выступала. При внимательном рассмотрении еврейского вопроса более правильным представляется даже говорить о прямой враждебности руководства к нуждам этих масс. Это становится ясным при анализе отношения к предложению Уганды трёх главных групп еврейства: западных евреев, русских евреев и тех евреев, о которых во всей описанной нами громкой полемике никогда даже не упоминалось, — евреев, уже проживавших в Палестине:

Евреи Запада были в то время настроены решительно против сионизма, как такового, что бы он им ни обещал: Уганду, Палестину или любое иное место; они хотели оставаться там, где они были. Русских евреев изображали как «преследуемых» и нуждающихся в «убежище», и, если бы это было правдой, то Уганда могла бы быть для них подходящим решением; бурные овации, которыми евреи в России повсюду приветствовали Герцля, говорили об их готовности следовать за ним куда угодно, если бы на то было позволение раввината. Остаётся подумать о евреях в Палестине.

Как показывает анализ фактов, общины этих настоящих евреев в Палестине страстно желали переселиться в Уганду и именно поэтому ожидовленные хазары в России, захватившие руководство сионизмом, объявили их «изменниками». Процитируем отзыв о них в 1945 году (!) со стороны сионистской организации в Тель-Авиве. «Позорно и горько было видеть всех этих людей… в своё время первых строителей еврейской Палестины, теперь публично отказывающимися от своего собственного прошлого… СтремлениеУганду соединялось у них со смертельной ненавистью к Палестине… В общинных центрах первых еврейских колоний молодые люди, воспитанники школ «Израильского Союза» (Alliance Israelite), порочили Палестину, как страну трупов и могил, страну малярии и глазных болезней, страну губящую своих жителей. Иэто не было мнением немногих… Наоборот, лишь немногие кое-где… оставались лояльными… Вся Палестина была в состоянии брожения… Оппозиция Уганде пришли в Палестину извне, а в самом Сионе все были против Сиона».

Всё, чего желали народные массы — еврейские или нееврейские — не имело после 1903 г. никакого значения. Отказ или принятие тех или иных предложений ничего не меняли; само предложение Уганды евреям означало, что отныне Европа вовлекалась в предприятие, которое в будущем неминуемо должно было привести к катастрофе. Как признал Вейцман, этим своим актом британское правительство признало русских талмудистов правительством над всеми евреями; этим признанием оно связало все будущие поколения англичан, а через десяток лет, когда были подготовлены соответственные условия, им же оказался связанным и американский народ. Этим актом 1903-го года начались бедствия нашего столетия. История Сиона стала с тех пор историей западных политиков, которые «под непреодолимым давлением» подчинялись требованиям могущественной секты. 1903 год был годом триумфа международного заговора, а для Европы он оказался столь же роковым, как и 1914 и 1939 годы, оба стоявшие под тенью того же заговора.

Пока сионизм созревал в течение прошлого столетия в местечковых гетто восточной Европы, превратившись в новую силу на международной арене, когда английское правительство предложило ему Уганду, в тех же самых областях талмудистского господства подготовлялся третий взрыв мировой революции. Эти две силы совместно шли вперёд, поддерживая друг друга, и мы уже указывали, что сионизм действовал угрозой коммунизма, дабы заставить европейские правительства удовлетворить его внеевропейские территориальные претензии. Как бы одновременно работали две турбины, накапливая то, что в действительности было одной силой, которая должна была вызвать гальванические потрясения в наступающем 20-ом столетии.

Как свидетельствовали Дизраэли и Бакунин, руководство мировой революцией перешло в еврейские руки уже в середине 19-го столетия, и с тех пор изменились и её цели. Последователи Бакунина, стремившиеся к упразднению государства вообще, предвидя, что революционное государство станет ещё более деспотическим, чем все прежние, были устранены со сцены и о них забыли. Мировая революция обрела после этого формы «Коммунистического Манифеста» Карла Маркса, поставившего своей целью создание тоталитарного сверхгосударства, основанного на рабском труде и «конфискации человеческой свободы» (слова Токвиля, написанные ещё в 1848 году). Смена руководства и новые цели предопределили ход событий в 20-м столетии.

• Предыдущая
• 75/220
• Следующая