Громобой - Стюарт Пол - Страница 37

• Предыдущая
• 37/50
• Следующая

— Уже рядом, — задыхаясь, шептал он. — Совсем недалеко.

Каменный Пилот не подавал признаков жизни, но Прутик знал, что его сердце бьется, ибо белые вороны оставили их в покое.

Вот наконец и корабль. Посмотрев в безжалостное белое небо, Прутик молча поблагодарил его.

— Профессор! — крикнул он. — Профессор?

— Я здесь, — раздался слабый голос. Слева от Прутика была огромная пробоина в корпусе. — Здесь, внутри, — повторил Профессор уже шепотом.

Как только Прутик втащил Каменного Пилота через пролом, ему в нос ударил тошнотворный запах падали. Он положил Каменного Пилота и обнаружил, что Профессор прислонился к сломанному шпангоуту у противоположного борта. Профессор был жив, но даже во мраке трюма было видно, что дела его плохи.

— Он убит! — запричитал Профессор. — Он убит!

— Нет, — успокоил Профессора Прутик. — Он ранен, и, возможно, тяжело, но жив.

Профессор слабо вздохнул.

— Только не Каменный Пилот, — прохрипел он и махнул рукой. — Этот корабль… Я нашел доску с названием — это «Повелитель Ветров». Его капитаном был Скридиус Толлиникс. Скридиус Толлиникс! — заплакал Профессор. — Благородный и доблестный рыцарь! — Тут глаза Профессора загорелись гневом. — Пока этот негодяй-проводник не убил его, вот так-то! — добавил он и закашлялся.

Прутик в изумлении смотрел на Профессора. Ну конечно же! Когда Профессор крикнул, Скрид услышал свое имя! Вот почему он остановился… И Прутик убил его. У него не хватило духу сказать Профессору, что Скридиус Толлиникс и их проводник — одно и то же лицо.

Прутик присел рядом с Профессором:

— Постарайтесь заснуть.

— Нет-нет! — возбужденно запротестовал тот. — Время для сна наступит уже очень скоро, но есть вещи, которые мы должны объяснить и на которые нужно пролить свет, — вещи, которые мы должны обсудить… — На мгновение его глаза остекленели, затем вновь ожили, но в них светились испуг и недоумение. — Прутик, мой мальчик! — произнес Профессор низким и глухим голосом. — Ты должен выслушать меня, и выслушать очень внимательно. Я должен рассказать тебе о грозофраксе.

— Но… — начал было Прутик.

— В конце концов, потому-то я здесь и нахожусь, — продолжал Профессор. — Потому-то твой отец и настоял на том, чтобы я отправился в путешествие вместе с вами. Ибо я знаю все, что можно знать о священных кристаллах, — об их ценности, об их свойствах, об их энергии. — Он замолчал. — Так как грозофракс становится слишком тяжелым для переноски в темноте и слишком быстро испаряется под воздействием прямого солнечного света, мы должны… ты должен создать постоянное, но тусклое освещение, чтобы сберечь его до того момента, как он достигнет точки покоя в самом центре летающей скалы Санктафракса. И когда это произойдет…

— Но что толку во всем этом? — выпалил Прутик. — Все равно у нас нет никакого грозофракса. Мы не смогли добыть его в Сумеречном Лесу. Или вы забыли, Профессор? Мы потерпели неудачу.

— Прутик, терпение! — настойчиво потребовал Профессор. Он поднял руку и указал в дальний конец корабля. — Вон там, — выдохнул он.

Прутик обернулся. Его глаза уже привыкли к темноте, и, вглядываясь во мрак, он заметил большой ящик, наполовину погруженный в грязь.

— Э… что это? — спросил он.

— Сходи и посмотри, — ответил Профессор.

Когда Прутик направился к ящику, запах разлагающейся плоти стал еще сильнее.

— Бр-р! — Прутик задыхался, и его затошнило при виде тысячи маленьких трофеев, прибитых к бортам корабля. — Кхгм! — замутило его опять, когда громадная куча в углу тоже оказалась отрубленными пальцами. — Во имя неба, да что это? — пробормотал Прутик и взглянул на Профессора, ожидая хоть каких-то объяснений.

Но Профессор нетерпеливо махнул рукой.

Прутик остановился рядом с ящиком из железного дерева со вставками из стекла. Крышка была закрыта, но не заперта. Прутик застыл в нерешительности. А что если этот ящик тоже набит останками? Что если Скрид питал слабость еще и к вырезанным глазам или языкам?

— Открывай! — услышал он настойчивый голос Профессора.

Прутик наклонился и, затаив дыхание, откинул крышку. Серебристый свет засиял из ящика. Прутик посмотрел вниз и затрепетал в благоговении при виде россыпей сверкающих и искрящихся кристаллов.

— Грозофракс! — вырвался у него вздох изумления.

— Которого более чем достаточно для наших целей, — заметил Профессор Света.

— Но как… — Он оборвал себя на полуслове и воскликнул: — Пальцы!

— Совершенно верно, — согласился Профессор. — Когда злосчастные гоблины, тролли, троги и кто бы там ни был отправлялись в Нижний Город из Дремучих Лесов, их путь лежал через Сумеречный Лес. Там частицы грозофракса забивались к ним под ногти и когти лап, понимаешь? Затем они достигали Топей, где наталкивались на Скрида — наимерзейшего из мерзавцев, который крал их деньги, перерезал им глотки и отрубал им пальцы. — Профессор устало вздохнул. — Но зачем? — простонал Профессор. — Вот в чем вопрос! Зачем этому выродку грозофракс?!

В сознании Прутика молнией пронеслись слова бурого рыцаря: «Цель — это вечное стремление». И он содрогнулся от ужаса, когда осознал, что, должно быть, произошло.

Даже потерпев кораблекрушение, Скридиус Толлиникс не прекратил поисков. В конце концов, как Гарлиниус Герникс и Петрониус Метракс до него и Квинтиниус Верджиникс после него, он дал торжественное обещание посвятить свою жизнь поиску грозофракса и поклялся не возвращаться в Санктафракс до тех пор, пока не завершит поиски.

Скридиус Толлиникс был не в состоянии вернуться в Санктафракс с пустыми руками и шел к цели, не обращая внимания на то, чего это стоит. Благородный Рыцарь-Академик, образ которого Прутик увидел в Скриде в миг смерти последнего, должно быть, свихнулся от навязчивого стремления исполнить обещание, данное им в Санктафраксе: и уже не имело значения, сколько кристаллов он накопил, — ему все равно этого было мало.

— И не хочу даже гадать о том, сколько бы еще существ погибло, чтобы утолить жуткую жажду этого негодяя, — проговорил Профессор.

Прутик посмотрел на переливающиеся кристаллы. Теперь он знал, что за каждый из них заплачено кровью. Дрожа как в лихорадке, он наклонился, схватил крышку и захлопнул ящик.

— Это нечестно! — завопил он. — Я мечтал вернуться с победой — с грозофраксом, которого хватило бы на то, чтобы уравновесить летающий город Санктафракс на тысячу лет!

— И ты можешь это сделать, — прохрипел Профессор.

Прутик в бешенстве повернулся к нему.

— Но не такой ценой! — прокричал он. За его спиной что-то сонно промычал Каменный Пилот. — Я хотел найти новый грозофракс — чистый грозофракс! Грозофракс прямо из Великой Бури. В Сумеречном Лесу. А не это… не этот зловещий клад, выскобленный из-под ногтей у мертвецов!

— Ах, Прутик, — простонал Профессор. — Прутик, мальчик мой… — Он снова закашлял, и сдавленный хрип вырвался у него из горла. — Цель и средства, — прохрипел он. — Цель и… — Кашель вернулся еще более тяжелым приступом.

— Профессор! — Прутик кинулся к нему. Лицо Профессора стало бледно-землистым, глаза ввалились, а щеки впали. Каждый вздох требовал усилия. Прутик взял Профессора за руку. — Как вы, Профессор?

Профессор посмотрел на железную перчатку на руке Прутика и слабо провел пальцем по ней: бурая пыль прилипла к кончику пальца.

— Ну конечно же, пылефракс, — прошептал он едва слышно и замолчал.

— Да, — подтвердил Прутик. — Капля крови Скрида, упав на перчатку, превратилась в чистую воду. — Он наклонился так, что ухо почти касалось дрожащих губ Профессора. В его теплом дыхании уже ощущался запах тлена.

— Секрет… — прошептал Профессор. — Я знаю, как изготовлять пылефракс… без риска для жизни. — Он вздохнул и поднес руки к горлу. — Сумеречный Лес нам постоянно говорил об этом.

— Продолжайте, — попросил Прутик, проглатывая слезы.

Глаза Профессора закатились.

— Грозофракс расщепляется в сумерках леса. В сумерках, Прутик! Не в темноте, не при ярком свете — в сумерках. Веками он медленно рассыпается, расщепляемый сумерками. Расщепляемый, Прутик, в течение столетий в пыль — пылефракс! Тот самый пылефракс, который покрывает доспехи бедных заблудившихся рыцарей. Пылефракс, которым покрыта перчатка на твоей руке.

• Предыдущая
• 37/50
• Следующая