Число зверя (сборник) - Гацура Геннадий - Страница 59

— А это еще что такое? — поинтересовался Григорьев.

— Так было написано в тексте. Вероятно это какое‑то секретное убежище и тайник для сокровищ князя или церкви. В тысяча четыреста семьдесят девятом году, на пятое лето, строительство собора было полностью завершено. Двенадцатого августа он был торжественно освящен митрополитом Геронтием и архиепископом Ростовским Виссарионом. Радость в тот день для Москвы была неописуемая. Великий князь повелел раздать милостыню на весь город. По окончанию строительства Аристотель, прознав, что ему на родине в Италии больше ничего не угрожает и получив тайное приглашение от литовского короля, просит царя отпустить его домой. Иоанн через своих доносчиков узнает об опытах итальянца по поиску философского камня и о предложении литовцев. Надо знать Русь того времени, везде доносы, пытки, недоверие, подозрительность, особенно к чужакам. Настоящая шпиономания, и не всегда безосновательная. Кстати, Аристотель тоже вел секретную переписку и снабжал сведениями своих послов и государей, передавая тайные письма через купцов. Об этом говорит и одно из сохранившихся его писем к герцогу Милана Галлеацуо–Мария. Иван III, под предлогом того, что никто в Москве не сможет по рисункам Аристотеля возвести новую сторожевую башню, отказывает ему в просьбе об отъезде, предлагая дождаться итальянских строителей и лично передать им чертежи. Царь прекрасно понимает, что едва Аристотель попадет к литовцам, как тут же раскроет им все секреты тайников и обороны московского Кремля. Иоанн III увеличивает мастеру жалование и пытается различными путями проникнуть в тайну изготовления философского камня. Русский царь фантастически жаден, ему мало тех богатств и золота, что скрыто в его подземельях, он жаждет еще, тем более, что бесконечные войны с соседями требуют огромных затрат на содержание армии и пограничных крепостей. В тысяча четыреста восемьдесят четвертом году Аристотель предпринимает попытку тайно уехать из Москвы. Она последовала после того, как царь приказал убить иностранного врача, не сумевшего вылечить татарского князя Каракучу. Лекарь был обвинен в отравительстве, долго и жестоко пытан, затем зарезан как овца на Москве–реке. Иоанн прознав, что мастер пытается бежать, “поймал его и, ограбив, запер в Онтоновом дворе, что за Лазорем святым”. Так описано это событие в хронике того времени.

— Да, нравы были не хуже, чем при социализме, — улыбнулась Марина.

— Правильно, на цепи всех этих иноземцев надо держать, — вновь “вставил словечко” Константин. — Чего они здесь, в России, забыли?

— Итальянские мастера, приехавшие к тому времени в Москву и заложившие по проекту Аристотеля первую из каменных башен Кремля, которую впоследствии назовут Тайницкой из‑за расположенных в ней секретных ходов и подземелий, начали роптать по поводу заточения их земляка и коллеги. Иоанн III освобождает Аристотеля Фиораванти, возвращает все его имущество и просит в последний раз, перед отъездом на родину, взять на себя руководство подготовкой артиллерии для похода на Тверь. Мастеру ничего не остается, как согласиться. Существует версия, что после похода на Тверь мастер заболел и умер, так и не сумев вернуться к себе на родину в Италию. Больше никаких упоминаний об итальянском архитекторе Аристотеле Фиораванти в официальных источниках нет.

— И это вся история? — саркастически произнес Григорьев.

— Не совсем. Это вторая часть рассказа старика, переданная мне бывшим латышским стрелком. Она почти полностью совпадает с тем, что можно найти в литературе об истории строительства Кремля. Дальше начинается третья, тайная и самая мистическая часть. Мы остановились на том, что царь выпустил Аристотеля из кутузки и попросил его помочь подготовить артиллерию к походу на Тверь. Успокоив таким образом иностранных мастеров, царь затем устраивает Аристотелю пышные проводы, щедро одаривает его и в сопровождении многочисленного конвоя отпускает с миром домой. Не успевает мастер отъехать и несколько километров от Москвы, как его хватают и заключают в острог. Через пару недель, мастера тайно перевозят в Кремль, поближе к царю, и заточают вместе с алхимической аппаратурой в одной из, им же самим построенных, подземных темниц. Царь требует от него тайну изготовления философского камня, но итальянец наотрез отказывается поведать ее и начинает призывать нечистую силу, проклинает царя, его детей, род и всех других правителей, что будут править Россией из Кремля. Взбешенный неповиновением царь приказывает замуровать его в темнице вместе с черными книгами и алхимическими приборами. По легенде, последние слова Иоанна III итальянскому мастеру были такие: “Выберешься сам, если ты такой великий маг”. В эту же ночь, сбывается одно из проклятий мастера, молния ударяет в маковку построенного им собора, и тот загорается. Его с трудом удается потушить. Дальше — хуже. Пожары и другие бедствия в Кремле следуют одни за другим. С царем начинает твориться что‑то неладное. Его мучают ужасные кошмары. И, буквально в каждом углу, он видит замурованного им мастера. Приглашенные ворожеи и знахари советуют вскрыть темницу, вырвать у мертвого Аристотеля сердце (в том, что он умер, ни у кого сомнений нет), проткнуть осиновым колом и сжечь, а то, что останется от заморского колдуна, захоронить с молитвами в землю, “паче от него покоя никогда не будет”. Царь приказывает размуровать темницу, но в ней не находят даже следов мастера. Он исчез. С тех пор, особенно перед каким‑нибудь важным событием или смертью очередного российского правителя, бродит по Кремлю и по подземным переходам, тайным ходам и казематам страшное привидение, наводя ужас на царей и прочих тиранов, грозя им и России страшной карой. И пока наши владыки будут жить в Кремле, не видать ни им ни нам покоя. Ни в одном государстве мира правители не отгораживаются такой стеной от своего народа. Они страшатся его и, только сидя за крепостным валом, чувствуют себя в безопасности, не понимая, что самая большая опасность для них таится рядом и исходит из самих стен Кремля. Кстати, об этой истории знал и Петр I, именно поэтому он и перевел столицу государства в Петербург. В принципе, в этом месте и заканчивается рассказ красного латышского стрелка.

Правда, он еще добавил, что точно знает, что и Ленин видел в конце своей жизни призрака, стрелок стоял как раз в ту ночь в карауле у его дверей. Именно поэтому у вождя мировой революции и приключился инсульт. Сугубо материалистический мозг Владимира Ильича, отвергавший существование потусторонней жизни, не выдержал подобного потрясения.

— Скорей всего этот призрак шепнул Ильичу, что его после смерти набьют соломой, положат под стекло и будут показывать детям, как чучело в музее Дарвина.

— Поговаривают, — продолжил Николаев, не обращая внимания на очередную “хохмочку” Константина, — что и перед Сталиным представал призрак Аристотеля из Болоньи. Он приходил перед началом Второй мировой войны и перед смертью генералисимуса. Не правда ли, забавная история?

— Да, точно, — задумчиво произнесла Марина. — Никогда не слышала ничего подобного, тем более о Кремле.

— Мне очень хотелось найти какое‑нибудь свидетельство, подтверждающее рассказ старика и, вот, недавно, роясь на одном из книжных развалов в Измайлово, я натыкаюсь на странную книжечку в кожаном переплете с двумя медными застежками. Едва я ее раскрыл, как дыхание мое перехватило. На первой же странице я увидел небольшую гравюру конца пятнадцатого — начала шестнадцатого века с изображением строящихся кремлевских стен. Часть ее и титульный лист были оторваны, но и без того было ясно, что книга посвящена истории Москвы и Кремля. С дрожью в голосе я спросил у молодого человека, хозяина книги, сколько она стоит. Тот окинул меня оценивающим взглядом и, скривившись, как от зубной боли, — в этом месте Николаев улыбнулся, — похоже, что по его мнению, я никак не походил на иностранца или солидного покупателя, буркнул: "Двадцать баксов". Я тут же поинтересовался, не смог бы он принять за нее рубли. Продавец пожал плечами и сказал, что по курсу, за это старье, он может взять хоть китайские юани. Я прикинул во сколько это мне обойдется и очень обрадовался, так как искомая сумма лежала у меня в кармане. Правда, я до конца месяца оставался без сигарет, но это можно было как‑то пережить. Для приличия поторговавшись, я купил книгу за названную сумму и, сунув ее под пиджак, боясь, как бы хозяин не передумал, тут же поехал домой. Расчистив от рукописей часть стола, я уселся за изучение своего приобретения. Достаточно было бегло пробежать всего несколько страниц старославянского текста, как я понял, что не ошибся. Эта книга не только почти слово в слово подтверждала историю, рассказанную латышским стрелком, но и дополняла ее. Кстати, вот это сокровище, — Сергей вынул из сумки красную папку, развязал тесемки и показал Григорьеву и Федоровой завернутую в целлофан небольшую старинную книгу. — Не зря в народе говорят, что кто ищет, тот всегда найдет. А один мой знакомый библиотекарь обязательно назвал бы это частным случаем, еще раз подтверждающим теорию существования “информационного лабиринта”.