Число зверя (сборник) - Гацура Геннадий - Страница 71

Василь Васильевич открыл окно и, высунувшись из него, крикнул:

— Привет тезка! Как служба?

— Здравия желаем Василий Васильевич, — улыбнувшись, козырнул милиционер. — Давненько вас не видел в наших краях.

— Отбрось ты эти церемонии. Выпить хочешь?

— Никак нельзя, я на дежурстве.

— Вот это правильно! — Василь Васильевич обернулся. — Петь, дай товарищу майору пару бутылок шампанского, пусть после дежурства с женой выпьет.

— Так я еще капитан.

— Вот, как только я захочу выставить свою кандидатуру и меня выберут, сразу станешь майором. Специальный закон издам, чтоб все Василии у нас в стране стоили не меньше майора.

Петр вышел из лимузина под дождь с двумя бутылками шампанского и положил их через приоткрытое окно на заднее сиденье милицейских "жигулей".

— Спасибо, Василий Васильевич, — козырнул, но уже серьезно, милиционер. — Обязательно выпьем всей семьей за ваше здоровье и победу на выборах.

— Скажи всем, чтобы голосовали только за меня, — Василь Васильевич откинулся на спинку сиденья и закрыл окно. — Давай, по кругу! Теперь можно помянуть и батьку Махно. Запевай!

И летел "до утра" по залитому дождем Садовому кольцу огромный “членовоз” и вместе с ними неслась над еще не проснувшейся Москвой любимая песня бандитов времен Гражданской войны:

"Любо братцы, любо, любо братцы жить,

С нашим атаманом не приходится тужить…”

К дому Федоровой лимузин подкатил уже в седьмом часу утра. Изрядно отяжелевший от шампанского Василь Васильевич все никак не хотел расставаться с Мариной, предлагал руку и сердце и хоть сейчас же лететь на Багамы и расписываться, но она стойко выдержала все его довольно заманчивые предложения.

Марина вышла из машины, поднялась по ступенькам крыльца и, махнув на прощание высунувшемуся из окна Василь Васильевичу, сказала:

— До свидания. Приятно было познакомиться.

— У тебя прекрасный голос, — крикнул он. — Будь я на двадцать лет моложе, ты бы от меня так просто не ушла. Почаще гуляй по Садовому, глядишь — встретимся.

Марина еще раз взмахнула рукой и скрылась в дверях своего подъезда.

Раздеваться она начала прямо в прихожей, затем залезла под душ, смыла с лица свой "боевой раскрас", насухо вытерлась и одела белое спортивное кимоно. Едва она затянула на своей талии черный пояс, как выражение ее лица мгновенно изменилось и стало суровым и непроницаемым, почти таким как у сидевшего рядом с водителем охранника Василь Васильевича.

Она подошла к висевшему на стене календарю. В последней шифре было шесть не обведенных кружочками крестиков. Хотя, скорее всего уже пять, так как и сегодняшние ночные поиски у Марины закончились неудачей. Два дня она могла передохнуть. Следующая охота намечалась в ночь со среды на четверг — тринадцатого июня.

Несмотря на принятый Мариной контрастный душ, который должен был взбодрить ее, настроение, да и общее состояние, оставляло желать лучшего. Но она все же вышла на середину комнаты, сделала несколько наклонов, затем стала в боевую стойку и начала отрабатывать приемы карате на воображаемом противнике. А противник был у нее один — убийца Ларисы. И кто‑кто, а он не мог ждать от нее пощады.

Машина свернула с проспекта на подъездную дорогу и остановилась возле продуктового магазина. Сидевший за рулем молодой человек повернулся к развалившемуся на заднем сиденье Артисту и сказал:

— Давайте оставим машину здесь и дальше пройдем через двор пешком. Не хочется светить тачку.

— Не надо на таких дорогих машинах на дело ездить, да и одеваться попроще, а то нацепил галстук с павлинами и красный пиджак. Посмотри, как я одет.

Действительно, “прикид” у наемного убийцы была проще некуда: потертый синий пиджачок, темно серые вздувшиеся на коленях брюки и кепка с эмблемой министерства связи. Завершала экипировку Артиста большая сумка из которой торчало несколько пачек газет.

— Да я специально такие яркие шмотки надел, — начал оправдываться молодой человек. — Все обязательно запомнят галстук с пиджаком, а все остальное упустят. Я же после операции их в ближайший мусорный контейнер выкину. Что я зря на юридическом психологию изучал.

— Ну–ну, посмотрим. Только не забудь из кармана пиджака права и визитные карточки вынуть, — усмехнулся Артист. — Какого черта я согласился тебя взять?

— Мамочка не стал бы столько платить, если бы ты меня не взял. Он сказал, что бы я лично убедился в точном исполнении задания. Уж очень его Валет достал.

— Да, все это наша проклятая жадность, — задумчиво произнес киллер.

— Кстати, ты так и не сказал мне, каким способом собираешься его сделать, — поинтересовался молодой человек выходя из машины, но его собеседник проигнорировал вопрос и в свою очередь спросил:

— Какая, говоришь, масть у его собак?

— Я же тебе сказал, что у него две собаки. Бультерьеры или питбультерьеры. Что‑то в этом роде, никак название не могу запомнить. Он все время хвалится, что они кого хочешь разорвут. Ножку стула могут перегрызть.

— Это мы счас проверим.

— До него так просто не добраться. Там у него пуленепробиваемая дверь и видеокамера в глазок вделана. Он даже дверь не открывает. У его телохранителей свои ключи есть.

— На это я и надеюсь, что он не открывает, — усмехнулся Артист.

Обогнув магазин, они миновали арку дома и подошли к одному из подъездов огромного сталинского дома. Правда здесь, в отличии от обычного подъезда, вход в дом перекрывала массивная двухстворчатая металлическая дверь. Молодой человек нажал на кодовом замке несколько цифр и, открыв дверь, сделал приглашающий жест:

— Прошу вас.

Они поднялись на лифте на шестой этаж. Артист прижал указательный палец к губам и тихо сказал:

— Стой здесь и держи дверь. — Он надвинул на глаза козырек кепки, вышел из лифта, подошел к двери Валета и позвонил.

Из квартиры донесся собачий лай, затем мужской голос спросил:

— Кого?

— Телеграмма Васильеву Сергею Юрьевичу, — Артист помахал перед глазком камеры телеграфным бланком.

— Проваливай, тут такие не живут.

— Здесь указан ваш адрес: дом восемь, квартира сорок шесть.

— Дом восемь напротив.

— Извините. — Киллер вернулся в лифт и нажал кнопку последнего этажа. — Самое главное, что он и его собаки дома. Сделаем вид, что я ушел, для того чтобы он успокоился.

Они поднялись на несколько этажей, постояли несколько минут на черной лестнице, затем вновь вызвали лифт и спустились на шестой этаж.

— Сейчас я тебе покажу кое‑что интересное, — Артист достал из кармана мятую пачку из под сигарет, открыл и вставил в лежащее внутри ее какое‑то странное устройство небольшую черную батарейку.

— Что это? — спросил молодой человек.

— Сейчас услышишь, подержи лифт, — он осторожно подошел к двери Валета, положил возле нее пачку из‑под сигарет и быстро вернулся назад. — Нажимай первый.

Они спустились, вышли из подъезда и тут же услышали страшный собачий вой, затем быстро захлебнувшийся нечеловеческий крик.

Мимо них прошла какая‑то бабулька и недовольно бормотала:

— Людям есть нечего, а эти собак разводят.

— Что это было? — спросил молодой человек, когда они отошли подальше.

— Все. У твоего шефа исчезли все проблемы. Собаки с голодухи загрызли своего хозяина. Что ж бывает. В газетах и журналах появится еще несколько статей, что нельзя держать таких кусачих собак.

— Представляю, сколько сейчас там кровищи. Как это ты сделал?

— Спецразработка для специспользования. Это устройство генерирует особый сигнал, который просто не выносят собаки. Человеческому слуху он не доступен, а собака начинает беситься и набрасывается на первое попавшееся на глаза лицо, даже на хозяина. Сам знаешь, чем заканчивается нападение собаки такой породы — смертью. Хозяин как бы сам приобрел для себя орудие убийства. Кстати, я думаю, подобных людей не стоит жалеть, ведь он покупая эту собаку, сам заранее рассматривал ее как орудие убийства кого‑либо, пусть даже грабителя или непонравившегося случайного прохожего.