Молчание ягнят (др. перевод) - Харрис Томас - Страница 41

• Предыдущая
• 41/79
• Следующая

— То, что вы говорите, — оскорбительно.

— Нет, я всего лишь говорю правду.

— Нечего меня запугивать и незачем на меня давить…

— Хорошо. Я не хочу делать ни того, ни другого, доктор. Я лишь хочу, чтобы вы поняли — я говорю серьезно. Помогите мне, доктор. Пожалуйста.

— Вы сказали, что сотрудничаете с доктором Аланом Блумом.

— Да. Из Чикагского университета.

— Я знаю Алана Блума и хотел бы обсудить с ним этот вопрос на профессиональном уровне. Предупредите, что я позвоню ему сегодня утром. Я сообщу вам о своем решении до полудня. Мне тоже небезразлично, что случится с этой девушкой, мистер Крофорд. И с другими. Но на карту поставлено слишком многое, и боюсь, что вы не вполне адекватно судите об этом… Мистер Крофорд, как давно вам измеряли кровяное давление?

— Я сам его себе измеряю.

— И лекарства сами себе прописываете?

— Это запрещено законом, доктор Даниэлсон.

— Но у вас есть постоянный врач?

— Да.

— Расскажите ему о результатах измерений, мистер Крофорд. Какая невосполнимая потеря для всех нас, если вы вдруг отправитесь к праотцам… Я позвоню вам попозже.

— Попозже — это когда, доктор? Через час?

— Через час.

Сигнальное устройство в машине Крофорда заработало как раз, когда он вышел из лифта на первом этаже. Джефф, водитель, махал ему рукой, и Крофорд побежал что было сил. Она убита, ее нашли, — подумал он, хватая трубку. Звонил Директор. Новости были не самые плохие, но хуже бывает редко: в дело вмешался Чилтон, а теперь за него взялась и сама Рут Мартин. Главный прокурор штата Мэриленд в соответствии с инструкциями, полученными от губернатора, разрешил выдачу доктора Ганнибала Лектера штату Теннесси. Понадобился бы нажим со стороны Федерального суда, его представителей в округе Мэриленд, чтобы отменить или хотя бы задержать выдачу. Директору необходимо было знать мнение Крофорда. И немедленно.

— Одну минуту, — сказал Крофорд.

Он опустил трубку на колени и устремил взгляд в окно.

Февраль не так богат на краски, с которыми мог бы поиграть первый луч солнца. Все вокруг серо. Уныло.

Джефф начал было что-то говорить, но Крофорд поднял руку, прося тишины.

Чудовищное «эго» Лектера. Амбиции Чилтона. Страх сенатора Мартин за жизнь дочери. Жизнь Кэтрин Мартин. Надо решать.

— Пусть забирают, — сказал он в трубку.

На рассвете доктор Чилтон и три сотрудника дорожной полиции штата Теннесси в тщательно отутюженной форме стояли рядышком на продуваемой всеми ветрами взлетной полосе. Они старались перекричать шум радиопереговоров, доносящийся из открытой двери самолета и медицинской перевозки, ожидавшей у трапа.

Старший полицейский в чине капитана подал Чилтону ручку. Бумаги трепетали и загибались на ветру, и полицейскому приходилось разглаживать их на планшете ладонями.

— Слушайте, а нельзя все это сделать в самолете? — спросил Чилтон.

— Сэр, все документы должны быть оформлены в момент передачи… Таковы полученные мной инструкции.

Второй пилот закончил укреплять грузовой трап и крикнул вниз: «Порядок!»

Полицейские и доктор Чилтон подошли и встали вместе у задних дверей перевозки. Когда Чилтон открывал двери, полицейские напряглись, словно ждали, что оттуда кто-то выскочит.

Доктор Ганнибал Лектер стоял выпрямившись на своей тележке, как обычно опутанный сетчатыми тенетами и в хоккейной маске. В данный момент он опорожнял мочевой пузырь в утку, подставленную Барни.

Один из полицейских фыркнул. Другие двое отвернулись.

— Извините, — произнес Барни и закрыл двери.

— Не беспокойтесь, Барни, — сказал доктор Лектер, — я закончил, благодарю вас.

Барни привел в порядок одежду доктора Лектера и подкатил тележку к задней двери машины.

— Барни?

— Да, доктор Лектер?

— Вы все это долгое время вполне прилично обращались со мной. Благодарю вас.

— Не стоит благодарности.

— Когда Сэмми в следующий раз придет в себя, скажите ему: я хотел с ним попрощаться.

— Обязательно.

— Прощайте, Барни.

Огромный надзиратель толчком растворил двери и крикнул полицейским:

— Ребята возьмитесь за низ тележки с обеих сторон, идет? Так. Ставим на землю… Легче.

Барни вкатил доктора Лектера по трапу в самолет. С правой стороны салона три кресла были убраны. Второй пилот закрепил тележку ремнями за скобы для крепления кресел.

— Он полетит лежа? — спросил один из полицейских. — А резиновые штаны ему надели?

— Придется тебе, приятель, придержать водичку до Мемфиса — сказал второй.

— Доктор Чилтон, могу я поговорить с вами? — спросил Барни.

Они стояли у самолета, а ветер вздувал рядом с ними крохотные смерчи из пыли и мелкого мусора.

— Эти парни ничего не понимают, — сказал Барни.

— Мне пришлют профессиональных помощников в Мемфисе, опытных санитаров из психиатрической больницы. Теперь они за него в ответе.

— Как вы думаете, они правильно будут с ним обращаться? Вы знаете, какой он. Его можно напугать только скукой. Больше он ничего не боится. Бить его не имеет смысла.

— Я такого никогда бы не допустил, Барни.

— Вы будете присутствовать на его допросе?

— Да. — Зато тебя там не будет, — добавил Чилтон про себя.

— Я мог бы помочь устроить его там, в Мемфисе, всего на два часа опоздав к следующей смене, — предложил Барни.

— Теперь это уже не ваше дело, Барни. Я сам там буду. Я покажу им, что надо делать, прослежу за каждым шагом.

— Упаси Бог, не доглядят, — сказал Барни. — Он-то ничего не упустит.

Клэрис Старлинг сидела на краешке кровати в номере мотеля, не сводя глаз с черного телефонного аппарата. Сидела уже целую минуту после того, как Крофорд повесил трубку. Волосы у нее спутались, казенная ночная рубашка перекрутилась на талии. Сон был краткий и неспокойный. Ощущение такое, будто ей со всего размаху двинули ногой в живот.

Прошло всего три часа с тех пор, как она ушла от доктора Лектера, и два — как они с Крофордом закончили составление сводных данных для сравнения с диагнозами заявителей в медицинских центрах. За то короткое время, что она спала, доктор Фредерик Чилтон ухитрился завалить все дело.

Сейчас Крофорд за ней заедет. Надо быть готовой. Надо думать только о том, чтобы быть готовой.

Черт возьми. Черт ВОЗЬМИ. ЧЕРТ ВОЗЬМИ. Вы же ее убили, доктор Чилтон. Ты убил ее, доктор Дерьмячья Морда. Лектер много еще чего знает, и я могла это выяснить. А теперь все пропало. Все пропало. Все впустую. Если Кэтрин Мартин всплывет, я заставлю тебя на нее посмотреть. Слово даю. Забрал у меня это дело. Стоп. Нужно сейчас же заняться чем-нибудь полезным. Прямо сейчас. Сию минуту. Что я могу сделать прямо сейчас? Сию минуту? Привести себя в порядок.

В ванной — разные сорта мыла в бумажной обертке, шампунь, лосьон, крем и небольшой набор швейных принадлежностей; в хороших мотелях хорошо заботятся о постояльцах.

Встав под душ, Старлинг, словно во вспышке молнии, увидела себя малолеткой, несущей полотенца, куски мыла в бумажной обертке и флаконы с шампунем матери. Она работала в мотеле горничной. Когда Клэрис было восемь лет, туда повадилась ворона, одна из стаи, прилетавшей в их затхлый городишко вместе с резким и пыльным ветром. Ворона эта приноровилась таскать мелкие вещи с тележки горничной. Тащила все, что блестит. Терпеливо ждала удобного случая, а затем усаживалась на тележку и принималась копаться среди множества вещей, необходимых для уборки. Иногда ей приходилось совершать аварийный взлет, и при этом она непременно гадила на чистое белье. Как-то раз одна из уборщиц швырнула в ворону отбеливателем, нимало ее не испугав. Только белая россыпь пятен покрывала с тех пор иссиня-черные перья птицы. Черно-белая ворона всегда следила за Клэрис, дожидаясь, чтобы девочка отошла от тележки — отнести что-нибудь нужное матери, когда та мыла ванную. Именно в дверях такой ванной мать и сказала, что Клэрис придется уехать от них и жить в Монтане. Потом мать отложила полотенца, которые держала в охапке, села на край кровати и прижала Клэрис к себе. Старлинг до сих пор снилась эта ворона, а сейчас привиделась особенно четко, она даже и подумать не успела — почему вдруг? Рука сама собой поднялась — швырнуть чем-нибудь, а затем, оправдывая неожиданный жест, проследовала ко лбу и убрала с него мокрую прядь волос.

• Предыдущая
• 41/79
• Следующая