Проклятье Солнечного короля (СИ) - Ильина Ольга Александровна - Страница 22

— Не только от меня, как выяснилось.

Герцог показался слегка обеспокоенным, и был по-прежнему очень взволнован. На вид ему было чуть за шестьдесят, но на самом деле, гораздо, гораздо больше. Герцог Андорский был магом, как и его мать, а маги живут на порядок дольше людей, почти также долго, как дэйвы. Так владыке Илларии почти полвека стукнуло, а выглядит он, как юный мальчишка, его советнику давно перевалило за сотню, но никто не даст ему и тридцати, и здесь, нетрудно догадаться, сколько на самом деле лет его опасному, незнакомому дяде.

— Не думаю, что здесь самое подходящее место для подобного разговора, — заметил герцог, впрочем, Александр и сам решил не откладывать в долгий ящик столь важный разговор и приказал проводить гостя в его личный кабинет, где как раз сейчас находился в прошлом губернатор, а сейчас первый министр Ричард Колвейн. А сам решил поддержать леди Амину, которая явно очень устала от первого в ее жизни официального приема.

— Как вы? — спросил он, подойдя к будущей королеве и ее фрейлинам, одной из которых была леди Ровенна. Все они встали и поприветствовали Его Величество реверансом.

— Все в порядке, — слабо улыбнулась она.

— Где ваша матушка?

— Она немного приболела, и папа практически приказал ей остаться дома.

— И правильно сделал. Вам и самой не помешало бы отдохнуть, — заметил король. — Потерпите, еще пара минут, и это сборище разбредется осматривать дворец. Но от вечернего бала, увы, нам отвертеться не удастся.

— Я правда не устала.

— Еще устанете, — улыбнулся он, поцеловал леди руку и ушел решать свои государственные дела. Дамы смотрели ему в след, каждая со своим взглядом. Леди Амина с любовью, леди Блант с уважением, остальные фрейлины со страхом и благоговением, одна леди Ровенна испытывала острое чувство ревности и зависти, которое вызывала в ней будущая королева. Но она научилась подавлять свои чувства, вполне искренне улыбаться ненавистной сопернице и изображать самую преданную подругу, в надежде когда-нибудь, а лучше в самое ближайшее время найти средство, чтобы устранить это досадное препятствие на ее пути к королю.

Почти часовая беседа с герцогом Андорским не принесла ожидаемого результата. Он был скользким, как змея и таким же непредсказуемым. За каждым словом скрывался подтекст, за каждой фразой двусмысленность, за обещаниями — подводные камни. К концу встречи не только у министра Колвейна, но и самого короля изрядно истончилось терпение.

— И что вы думаете? — спросил король, наливая им обоим по бокалу бренди.

— Я думаю, что у нас слишком мало информации. Я никак не могу понять, что на самом деле ему нужно?

— Да, я тоже, к сожалению. Но он приехал, а это уже хороший знак. Значит, все еще сомневается.

— Обещайте ему все, что попросит, по крайней мере, на время. А мы пока поищем новых союзников. Кстати, план господина Росси весьма не плох.

— О кораблях?

— О флоте. Если нам удастся заключить хоть какой-то союз с провинцией Иды, то мы получим доступ к алмазам. У нас появится достаточно денег, чтобы послать наших инженеров учиться за границу, пригласить ведущих конструкторов сюда, мы построим корабли.

— Феликс бы сейчас сказал: «Зачем строить, если они у нас уже есть?».

— Пираты?

— Я все еще думаю об этом варианте. Если бы мы могли заключить с ними мир…

— Договариваться с пиратами, — хмыкнул Колвейн. — Никогда о таком не слышал.

— А о том, что король Арвитана будет умолять дэйвов о помощи, слышали? Или пить вместе с недалеким принцем, которого даже уважать не за что? Или чуть ли не лебезить перед собственным дядей, выслушивать его полунамеки, от которых не получаешь ничего, кроме мигрени…

А еще через час его ждет бал, а завтра свадьба, затем коронация и еще куча всяких церемоний, от которых у него не то что голова, все тело ломит, еще до начала. И как же хотелось сбежать куда-нибудь подальше, да хоть бы и на войну, лишь бы не участвовать во всем этом.

— Какие времена, такие и методы, — наконец закончил свою мысль он, выпил залпом свой бренди и встал. — Ладно, время покажет. Пойду переодеваться. Да, совсем забыл спросить, как ваша супруга?

— Боюсь, не так хорошо, как хотелось бы. Ее мучает одышка и сухой кашель.

— А что доктора говорят?

— Что рожать в таком возрасте крайне опасно. Но мы и так это знали.

— Если вам что-то понадобится, любая помощь…

— Спасибо, Ваше Величество, — искренне поблагодарил первый министр. — Я надеюсь, морской воздух исцелит ее.

— Когда она уезжает?

— Завтра вечером. Боюсь, коронацию придется пропустить.

— Ничего страшного. Мы можем провести ее еще раз, по возвращении.

— Вы очень добры.

— А как же иначе? Ведь мы теперь с вами родственники, семья.

— Благодарю за доверие, Ваше Величество.

— Не стоит, мой друг. Право, не стоит, — ответил король, похлопал советника по плечу и поспешил в свои покои переодеваться. Нельзя заставлять невесту ждать, тем более, если бал организован в ее честь.

В день свадьбы все суетились. Слуги разбивали сервизы, у поваров подгорали угощения, а у флориста завяли розы. Да еще и погода решила поставить свою жирную точку в череде неудач, разрядившись проливным дождем. Леди Амина переживала больше всех. Ходила из угла в угол, вздыхала и отчаянно хотела увидеть маму. Но той стало хуже ночью настолько, что врачи строго-настрого запретили ей вставать. Одна леди Ровенна оставалась собранной и спокойной, и старалась, как могла, утешить невесту короля.

— Скорее бы все закончилось.

— Не говорите так. Это должен быть самый счастливый момент вашей жизни. Вы выходите замуж за короля.

— Я знаю, — вздохнула леди Амина на легкий укор подруги. — Просто мне страшно. Я думала, мама расскажет мне, как… — леди смутилась и опустила голову. — Ну, как…

— Проходит первая брачная ночь? — догадалась леди Блант.

— Вам не о чем беспокоиться, — не подумав, ответила леди Ровенна. — Король умелый любовник.

И только увидев в зеркале потрясенное лицо леди, поняла, какую глупость сморозила.

— Простите, мое прошлое, наверное, всегда будет меня преследовать. Простите меня.

Амина конечно же простила, но ей и любопытно тоже было. Поэтому, когда вездесущая леди Блант отлучилась, она решилась расспросить леди подробнее.

— Это больно?

— Немного. Но, как я уже сказала, вам совершенно не о чем беспокоиться.

И все же она волновалась. Думала об этом, пока не пришло время отправляться в храм Пресветлой богини. Во внутреннем дворике дворца ее ждала, запряженная четырьмя белоснежными лошадьми, украшенная белыми розами карета. По свадебной традиции она должна была проехать по центральной улице в открытой карете, и именно эта часть ритуала вызывала наибольшие опасения потому, что на всем пути стояли горожане, сотни, тысячи людей, даже в такой дождь они не собирались расходиться. И все кричали, приветственно махали руками, мужчины, женщины, дети. Хоть в чем-то ей повезло, она может спрятаться за шторкой, облокотиться на лавку, даже закрыть глаза ненадолго, чтобы забыть, забыть обо всем. Она никогда не любила внимание, а теперь ей придется всю жизнь быть в его центре.

— Почему они это делают? Неужели им так важно увидеть меня?

— Конечно, — ответила леди Блант. — Ведь эта свадьба внушает в людях надежду на то, что теперь в их жизни все изменится, наступит окончательный, и такой долгожданный, мир.

— О, оставьте свои патриотические речи, — фыркнула леди Ровенна. — Их просто мучает любопытство, когда еще они смогут вот так, вблизи увидеть свою королеву? А может, надеются, что им деньжат перепадет?

— А вы весьма нелестного мнения о простых людях, — заметила леди Блант.

— Да нет. Я предпочитаю и вовсе о них не думать, — пожала плечами Ровенна. Она давно уже оставила надежду понравиться этой строгой, но очень проницательной женщине. Наверное, после Сороса она была единственной, кто ей не доверял, впрочем, неприязнь была обоюдной.