Нечисть (ЛП) - Байерс Ричард Ли - Страница 4

Смущенный до глубины души Хомен сделал так, как велел некромант. Сзасс Тэм глубоко вдохнул насыщенный аромат чессентанского красного, поводив им под носом, и только затем пригубил вино из своего золотого кубка; лицо его выражало блаженство истинного ценителя, хотя Хомен и задался вопросом, могут ли мертвые по-настоящему наслаждаться подобными удовольствиями. Возможно, лич пил – и даже ел при случае, – чтобы завоевать доверие окружающих, заставляя их верить в то, что он ничем от них не отличается.

– Что ж, – произнес наконец Сзасс Тэм. – Мне понятно, что вы оба натворили, но я любезно прошу вас объяснить свои мотивы.

– Господин, – сказала Азир, – при всем уважении, но это же очевидно. Я попыталась сделать великое благодеяние для Тэя, наполнить наши сундуки добычей и расширить наши границы.

– И между делом обогатиться и улучшить свое положение в обществе, – Сзасс Тэм поднял морщинистый палец. – Пожалуйста, не смущайся так, отрицая очевидное. Везде и всюду блюсти свои личные интересы – это ценное качество для тарчиона. – Взгляд его темных глаз переместился на Хомена. – Как я понимаю, ты преследовал те же цели, что и твоя коллега?

– Да, – сказал Хомен. – Ваше всемогущество знает, что в дни моей юности я был Красным Волшебником Воплощения. Я бы мог остаться в своем ордене и наслаждаться привилегированной и роскошной жизнью, но меня манил путь воина. Я стремился к тому, чтобы одерживать великие победы на полях сражений.

Сзасс Тэм кивнул.

– И все же, несмотря на все твое мастерство и мощь легионов Тэя, ты не смог одержать ни одной значительной победы.

Хомен почувствовал, что его лицо вспыхнуло от переполнявших его эмоций. Стыда, наверное.

– Это правда. Каким-то образом в течение всех этих лет Рашемен и Агларонд выдерживали все наши атаки, а сейчас я уже старик. Но я не хочу сойти в могилу одним из неудачливых правителей презираемого за свою слабость государства.

– Понимаю, – Сзасс Тэм сделал ещё один крошечный глоток вина. – Но почему же вы не попросили у зулкиров разрешения на проведение похода? Мы бы могли дать вам больше войск…

– Во имя Черной Руки! – взорвалась Азир. Должно быть, она совсем не могла себя контролировать, раз отважилась прервать зулкира. Лич приподнял одну бровь, и женщина стушевалась и отступила назад, осознав, что только что натворила.

– Все в порядке, – сказал Сзасс Тэм. – Говори.

– Это всего лишь… – Азир перевела дыхание. – Господин, разве я не просила вашего согласия вновь и вновь все эти годы, и разве вы каждый раз не отвергали мои планы? В наши дни политика это торговля, – она выплюнула это слово, как ругательство, – а не война. Все, что мы хотим, это золото наших соседей, несмотря на то, что собственного у нас тоже хватает – горы Верхнего Тэя полны им. Я помню времена, когда мы мечтали о том, чтобы править всем Фаэруном!

– Как и я, – ответил Сзасс Тэм.

Какое-то время Хомен колебался, но затем он решил, что если уж лич не уничтожил Азир на месте за её вспышку, то он также может позволить ему задать свой несколько дерзкий вопрос.

– Прошу прощения, господин, за свои предположения, но вы говорите так, как будто… согласны с нами? Я думал, что вы поддерживаете мир и торговые альянсы.

Сзасс Тэм улыбнулся.

– Зулкиров всего восемь, но наша политика, наши ходы и маневры куда более запутанны, чем может вообразить любой, не знающий ситуации изнутри. Вы должны быть осторожны, полагая, что все происходящее является именно тем, чем выглядит – но лучше мы обсудим это позднее. – Он размял свои узкие плечи, словно работяга, готовящийся приступить к труду. – Сейчас же мы должны решить, как превратить сегодняшнее поражение в грандиозный успех, дело, которое, несмотря на попутные неудачи, заслужило бы триумфальное шествие.

Хомен подумал, что все это весьма странно. Направление, которое принял их разговор, по идее должно было прояснить ситуацию, но, чем дольше они беседовали, тем более озадаченным он себя чувствовал.

– Вы… собираетесь помочь нам избежать последствий нашего безрассудного поступка?

– Это достаточно просто, – произнес лич. – Дело ведь только в том, кто будет об этом рассказывать, верно? Как вам такой вариант: будучи в высшей степени проницательными командирами, вы, пользуясь услугами шпионов и разведчиков, обнаружили, что шайка рашеми намеревалась вторгнуться в Тэй через ущелье Гауроса. Вы выступили, чтобы их остановить, и преуспели в этом, хотя и большой ценой. Весь Тэй будет аплодировать вашему героизму.

Хомен изучал тонкие, интеллигентные черты лица Сзасса Тэма в поисках хотя бы малейшего намека на то, что некромант всего лишь играет с ними, обещая надежду сейчас в обмен на удовольствие безжалостно растоптать их позже. Насколько он мог сказать, мертвый волшебник был предельно честен.

– Ваше всемогущество, – сказал Хомен, – Если вы окажете нам такую милость, то всю оставшуюся жизнь мы будем служить вам преданнее всех остальных.

– Кажется, это честная сделка, – Сзасс Тэм отсалютовал им своим кубком. – За лучшие времена!

У опытной команды моряков не должно было уйти много времени на то, чтобы пришвартовать когг и установить трап, но Барериса Анскулда тяготила даже такая задержка. Он перекинул длинные ноги за борт и, проигнорировав предупреждающий крик матроса, спрыгнул на причал.

Высота оказалась приличной, и, приземлившись, юноша почти упал, но после пары неуверенных шагов он все-таки сумел удержать равновесие. Главное, что кости остались целы, и после шести лет странствий он наконец опять очутился дома, в Безантуре.

Барерис ухмыльнулся и махнул рукой наблюдавшим за ним с корабля попутчикам. А потом удалился, прокладывая себе дорогу через толпы народа, запрудившего улицы и толпившегося между грудами товаров и повозками, которые загружали и разгружали портовые рабочие. На боку у него висел меч, а перекинутый через плечо яртинг с серебряными струнами болтался поперек спины.

Когда он шагал мимо, многие беззастенчиво его разглядывали. С оттенком веселья Барерис подумал, что из-за его манер они, должно быть, приняли его за какого-нибудь эксцентричного и отчаянно спешащего по своим делам чужестранца. Насчет спешки они не ошибались, но он был таким же уроженцем Тэя, как и остальные. Просто за время, проведенное за границей в попытках устроиться среди людей, которые не испытывали к его родине никаких теплых чувств, юноша отказался от привычки сбривать с головы свои пшенично-светлые волосы.

Возможно, ему вновь придется заняться этим, но не сегодня. Сегодня его ждало нечто куда более приятное.

Пусть его и снедало нетерпение, Барерис остановился и с уважением пропустил пару Красных Волшебников и их прислужников. Продолжив путь, юноша вскоре оставил позади провонявшую морской солью и рыбой гавань. Теперь запах родного города стал таким, каким он его помнил: вонь дыма, мусора и отходов, как и в любом другом огромном человеческом поселении, но здесь к этим запахам примешивался ещё и слабый аромат ладана. Недаром Безантур называли тэйским «Городом Тысячи Храмов», и редкий день тут обходился без того, чтобы жрецы того или иного бога не шествовали по улицам, распевая молитвы и воскуривая кадила.

Но там, куда направлялся Барерис, больших храмов не было. Там прихожане радовались даже самым убогим маленьким святилищам, если им вообще удавалось туда попасть. Он миновал ворота, расположенные в высокой черной стене, и устремился в находившиеся за ними запущенные трущобы.

Юноша срезал путь по сомнительным задворкам, как делал, ещё будучи мальчишкой. Тут было опасно казаться человеком, у которого есть, что украсть, а со своим дорогим музыкальным инструментом он наверняка выглядел именно так. Но на протяжении своих странствий он сталкивался с куда более опасными врагами, чем городские подонки, и, наверное, это все же отразилось на его манере двигаться. В любом случае, если воры и вышли сегодня на охоту, его они пропустили беспрепятственно.