Гимн перед битвой - Ринго Джон - Страница 29

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая

Остаток дня они продолжали все чаще и чаще наталкиваться на рыщущих послинов. Их целью была отдаленная «верхняя» область, где раньше находился город-колония щптов, но по мере приближения к ней количество послинов возросло настолько, что с наступлением темноты Мосович скомандовал привал и созвал военный совет.

Когда они остановились, Эллсуорси наконец продемонстрировала, где она постоянно прячется. Повесив тяжелую винтовку на плечо, она надела «тигровые» перчатки с обрезанными пальцами и шипами на ладонях и вскарабкалась метров на тридцать вверх на дерево-грифон. Движение было настолько быстрым и бесшумным, что выглядело сюрреалистичным, словно из фильма ужасов. Изящная женщина из морской пехоты перемещалась скорее как паук, а не человек. Хорошо натренированные и физически подготовленные сержанты из сил специального назначения наблюдали за процессом и, за исключением Трэппа, сознавали, что никоим образом не смогут проделать то же самое. Трэпп только кивнул, отметив, как встали на место несколько кусочков головоломки, какую представляла эксцентричная женщина из морской пехоты. В бархатной тьме наверху ее снайперское облачение с нашитыми клочками и тесемками полностью сливалось с фоном.

— О’кей, — с закрытым ртом сказал Мосович по внутренней связи, пока остальные рассаживались пожевать свои пайки. — Мы наталкиваемся на всевозрастающее количество послинов. Может быть, нам и удастся просочиться между ними, но вероятно, что мы напоремся по крайней мере на один отряд. Ваши соображения, первым младший. Мартин.

— О-о-отступить. Э-э-это разведка, а не рейд.

— Мюллер.

— Это наше первое проникновение. Давайте тормознем и понаблюдаем немного за отрядами, затем переходим во второй район. Эта местность уже осваивается, а захватили ее всего пять недель назад. Может, на менее освоенной территории будет меньше собирателей.

— Трэпп?

«Морской котик» только согласно кивнул.

— Кто-нибудь хочет проникнуть глубже?

— Мне всегда нравится поглубже, сержант-майор, — шепнула Эллсуорси со своего насеста.

Послышались сдавленные смешки. Мосович покачал головой:

— Эрсин, черт бы тебя побрал, говорил я тебе, с ней будут проблемы!

— Я? Это была твоя идея! — запротестовал тот.

— Да, но я все же тебе говорил, что с ней будут проблемы.

— Это мое второе «я», сержант-майор. Что касается проблем, как раз сейчас сюда направляется группа послинов. — Она посмотрела в свою оптику. — Один из этих крысиных отрядов, числом пятнадцать.

— О’кей, эвакуируемся. Трэпп, двигаемся медленно и аккуратно. Мартин, просигналь эвакуацию через два дня в точке А.

— Хор-р-р… Ясно.

Округ Хаберсхэм, Джорджия, Сол III.

24 декабря 2001 г., 20:25.

Майк и Шэрон совместно решили не переезжать из своего дома в Пьедмонте. Дети привыкли к регулярным поездкам к отцу в округ Таунс, Шэрон продолжала работать инженером. Несмотря на недавний призыв, основную мобилизацию проведут не раньше, чем через год, когда производство снаряжения выйдет на полную мощность. Положение Майка давало возможность нажать кое-какие рычаги, и им нужно было это обговорить. Время в дороге домой дало ему возможность привести мысли в порядок. Неделя предстояла непростая.

Свернув на боковую дорожку, ведущую к старой ферме, он остановился и некоторое время смотрел на поле и садившееся солнце. Недавний доклад, составленный кем-то из «Бандитов с Кольцевой Дороги», одной из многочисленных консалтинговых фирм с офисами на улице Белтвэй, кольцом опоясывающей центр Вашингтона, которые проводили специальные исследования для правительства США, имел отношение к климатическим изменениям. Познаний Майка в климатологии как раз хватило на то, чтобы усомниться в чьих-либо способностях точно предсказать климатические изменения, когда образ действий врага был еще неизвестен, но с определенной долей уверенности можно было предположить некоторую кинетическую или ядерную бомбардировку. Насколько изменится климат, зависело от тяжести бомбардировки.

При минимальной бомбардировке поверхности понижение температуры по всему земному шару будет минимальным. Так же верно и обратное утверждение. При минимальной бомбардировке в шестьдесят-семьдесят взрывов по всей поверхности Земли, нацеленных исключительно на Планетарные Центры Обороны, влияние на климат окажется примерно равным взрыву вулкана Пинатубо. Это вызовет понижение глобальной температуры примерно на один градус и породит зрелищные закаты в некоторых местностях, но в остальном погода почти не изменится.

Однако с возрастанием количества используемого оружия соответственно повысится и тяжесть последствий. Двести боеголовок кинетического действия мощностью от пяти до десяти килотонн вызовут последствия, схожие с взрывом вулкана Кракатау, который вверг мир в мини-ледниковый период, породив свирепые морозы конца восемнадцатого века. Было подсчитано, что применение четырехсот боеголовок вызовет уже настоящее оледенение, особенно с учетом прогнозируемого падения почти до нуля выброса углекислого газа в последующие двенадцать лет.

Именно эта деталь являлась стержнем всего доклада. Он основывался на теории, что в настоящее время Земля пребывает в середине ледникового периода, и единственным сдерживающим фактором выступает текущий уровень выброса в атмосферу диоксида углерода. Что, в сущности, процесс оледенения уравновешивается «парниковым эффектом». Если теория была верна, а некоторые климатологи охотно шли ей навстречу, то окончание эры ископаемого топлива само по себе вызовет наступление ледникового периода.

В случае наступления ледникового периода вследствие войны, выигранной или проигранной, некоторые из наиболее развитых регионов мировой цивилизации станут непригодными для обитания. А прогнозы условий самой войны? Майк видел первичные доклады, из тех, что пока не попали в прессу. Это знание и несколько сделанных ему по дружбе разъяснений породили осведомленность о ситуации, смотреть в лицо которой не доведи бог ни одному родителю. С такими мыслями он вылез из машины в наступающих сумерках и вошел на кухню готовящегося к празднику дома. Пахло хвоей рождественской елки, срубленной на семейной ферме, и домашней выпечкой Шэрон.

— Привет, милая, я дома! — Банальность фразы с лихвой перекрывалась эмоциями от самого сердца.

Шэрон вошла в комнату, ведя за собой младшенькую. У Майка екнуло сердце, когда он осознал, что Мишель почти выросла из своей розовой пижамы.

В прошедшие долгие месяцы Майк проводил по шестьдесят — восемьдесят часов в неделю в штаб-квартире ГалТеха в Форт-Беннинге или мотался по военным базам. Он был одним из немногих экспертов по новым пехотным системам, и ему постоянно приходилось выезжать на места для решения возникающих трудностей. В большинстве случаев это были естественные трудности освоения новой техники, но несколько раз он сталкивался с технофобией, упомянутой в случае с командиром подразделения ББС.

Восемь месяцев почти без связи с семьей и почти полное отсутствие нормальной общественной жизни вымотали его. Пора было сделать перерыв, пускай и короткий.

— Веселого Рождества, сладенькая, — сказал он дочери, раскрывая объятия. — Обнимешь папочку?

— Нет! — Она обхватила ногу матери и уткнулась в нее лицом. — Почему нет?

— Не папочка.

— Да я же!

— Нет!

— Вредина! Пфу-у! — Он подул ей на волосы, и она захихикала.

— Перетань!

— Вредина! Пфу-у! — Хихиканье.

— Перетань!

— Вредина!

— Пфу-у! — Хихиканье.

— Ага! Узнала! Обнимешь?

Она обвила его ручонками, и, пусть на мгновение, в мире все стало в порядке.

— Тебя отпустили на праздники? — спросила Шэрон.

Мгновение окончилось.

— Фактически у меня неделя с лишним. Но наряду с хорошей есть и плохая новость.

— Какая? — Тут крылся еще один сюрприз, а она устала от сюрпризов. Справляться с ролью матери-одиночки в течение восьми месяцев было не просто.

• Предыдущая
• 29/95
• Следующая