Изумрудное море - Ринго Джон - Страница 3

• Предыдущая
• 3/90
• Следующая

Конь, всадник, его одежда – все было покрыто слоем дорожной пыли.

Несмотря на поношенные доспехи и суровый вид, молодой всадник с короткими черными волосами и зелеными глазами был довольно хорош собой. Глядя на выражение его лица, не верилось, что ему всего девятнадцать лет. И добрая часть расстилающихся вокруг полей принадлежит ему.

Шла уборка урожая. Надо было торопиться, пока не кончилось бабье лето – теплое, с голубым небом. На дальнем конце поля работали два человека. Один покрикивал на быков, которые тянули тяжелую жнейку, а другой погонял быка, впряженного в телегу, – в нее ссыпалось собранное зерно. За жнейкой на поле оставались стерня и солома, которую потом собирали в кипы.

Всадник помедлил, а затем направил коня в поле. Тот всхрапнул и заржал. Ближняя к нему часть поля еще не была убрана, и конь ржал, пока всадник не позволил ему остановиться и пощипать невысокие колосья.

– Ладно, давай, Дьябло, ешь, – сказал молодой человек с усмешкой. – Майк не станет жадничать.

Возница телеги первым заметил незнакомца и окликнул того, кто управлял жнейкой. Работник поднял голову и немедленно натянул вожжи, останавливая быков. Они тотчас же уткнулись носами в колосья, но так как их морды были обернуты мешками, быки не смогли последовать примеру коня. Фермер отдал короткое распоряжение человеку с телегой и пошел через поле к всаднику. Увидев это, молодой человек шепнул словечко коню и пустил его легкой рысью. Приблизившись к фермеру, он остановил коня и улыбнулся.

– Пусть попирует в поле, пока ты не все убрал, – сказал он, спешившись и подсунув поводья под седло, тем самым дав знак коню быть неподалеку.

– Герцер! – воскликнул фермер, расплываясь в улыбке, и протянул руку. – Рад тебя видеть, дружище.

– И я рад, Майк, – ответил молодой человек, сжимая предплечье друга, а левой рукой с крюком показывая на поля. – Черт, ты тут неплохо поработал.

– Да, и это приносит доход, – ответил Майк. Он посмотрел на друга и покачал головой. – Ты выглядишь усталым.

– Так и есть, – признался Герцер. – Хорошо быть дома. Но меня ждут в Академии, так что, может, там немного отдохну.

– В Академии? Тебе-то чему там учиться? – удивился Майк.

– А тебе есть чему учиться в сельском хозяйстве? – вопросом ответил Герцер.

– Многому.

– Вот я о том же. Думаю, придется заняться кое-какими изысканиями. Пора освежить древнегреческий.

– Ну, если надо… – сказал Майк, вытирая пот со лба. – А что же мы здесь стоим? Пойдем-ка в дом.

– А как же поле? – поинтересовался Герцер.

– Подождет, – успокоил Майк. – Дождя не будет еще пару дней, а убрать осталось уже только здесь. Свое поле напоследок оставил.

– Свое? – удивился Герцер, махнув рукой коню, чтобы тот следовал за ним.

– Я смог наскрести достаточно денег, чтобы взять вот эту машину в кредит, – сказал Майк. – Я убрал половину всех полей в равнине за последний месяц. Ну да, это на самом-то деле твое поле.

– Я не это имел в виду, и ты это знаешь, – усмехнулся Герцер. – Я же ни черта не смыслю во всех этих посадках.

– Ну а я учусь, – откликнулся Майк, – учусь каждый день.

Его помощник в это время поил быков. Он кивнул Майку и Герцеру, когда они подошли ближе.

– Герцер, это Гарри Уилсон, у него небольшая ферма внизу по реке, – представил помощника Майк. – Гарри, это Герцер Геррик – мой старый друг.

– Я слышал о тебе, – сказал Гарри, вытирая руки и пожимая руку гостя.

– Я пойду с Герцером в дом. А ты продолжай. Подвяжи корзину к жатке, сними, когда заполнится. Я скоро вернусь.

– Ладно, – буркнул Гарри, взял вожжи и прикрикнул на быков.

– Так пойдет медленнее, но он хоть что-то сделает, – пояснил Майк.

– Хочешь доехать до дома верхом? – спросил Герцер, жестом показав на коня.

– Я и пешком могу, – хриплым голосом ответил Майк.

Они пошли к далекому холму по дороге, вдоль которой были высажены деревья, очевидно для защиты полей от ветра. По обе стороны от нее простирались поля. Рожь и пшеница ожидали уборки, на других полях растения еще не созрели, а третье и вовсе, как показалось Герцеру, не было засеяно. Одно из полей заросло странными золотистыми растениями, больше похожими на сорняки.

– Клевер луговой, – объяснил Майк, когда Герцер показал рукой на поле, – хорошо восстанавливает азот в почве, и из него получается своего рода «корм на корню», то, что лошади и скот смогут есть зимой.

Майк вытянул руку в сторону поля, засаженного низким кустарником, сплошь покрытым зеленовато-лиловыми ягодами:

– А это оливы. Я надеюсь получить хороший урожай, – похвастался он.

– Я думал, оливки на деревьях растут, – заметил Герцер, прикоснувшись к фигурке орла у горла. В левой лапе хищная птица держала пучок стрел, а в правой – оливковую ветвь.

– Так-то оно так. Но деревья эти растут годами, да что там годами, веками, пока не начнут плодоносить, – ответил Майк, пожав плечами, – а эти вырастают за сезон и с них можно снять больше оливок на акр, чем с деревьев.

– Похоже на обман, – проворчал Герцер. – Ты знаешь, почему оливковая ветвь – символ мира?

– Нет.

– Именно потому, что оливы так долго растут. Если у тебя есть оливы, значит, на твоей земле давно не было войны. Отбрось долгое созревание, и что значит этот символ? Да ничего.

Все хорошо, но я получаю по пятьдесят банкнот за бочку зрелых оливок, – ворчливо сказал Майк, – и с кустов я могу снять два урожая за год. Даже с учетом затрат на рабочую силу и переработку я получаю очень хороший доход за сезон. А ты возьми свои философские идеи и попробуй извлечь из них пользу.

Герцер рассмеялся и показал рукой на раскинувшуюся за оливковым садом рощицу невысоких деревьев с широкими, блестящими листьями насыщенного темно-зеленого цвета.

– А это что?

– Гевея, – ответил Майк, – посадил на пробу. Специальный сорт, должен быть устойчивым к холоду и быстро расти. Растут-то хорошо, правда, но это будет их первая зима в открытом грунте, так что посмотрим, как они выдержат.

Там еще был большой фруктовый сад, и заросли орешника, и стога сена, частично убранные поля, на которых пасся скот. Герцер вопросительно указал в направлении пастбища.

– Мы тут собрались с окрестными фермерами и согнали одичавшего скота больше, чем в прошлом году, – поведал Майк, когда они пересекали последнее поле, – оттуда и быки. И можешь считать, что и не жил, если ни разу не пробовал приучить дикого быка к плугу.

Герцер снова рассмеялся. Тем временем они подошли к низкому бревенчатому дому, грубому на вид, но крепкому. Дощатый сарай, пристроенный сбоку, казался больше самого дома.

– Ну-ну, это на тебя похоже – сарай-то выглядит получше дома, – усмехнулся Герцер.

– Вот и Кортни так говорит, – согласился Майк. – Но мы деньги не выращиваем.

Та, кого упомянул Майк, вышла из дому, когда Герцер расслаблял подпругу на Дьябло. Жена Майка, невысокая, полногрудая, с ярко-рыжими волосами, широко улыбнулась при виде нежданного гостя. Помня, какова она в споре, Герцер прекрасно знал, что, несмотря на милое личико, у нее острый как бритва ум. Между тем он не сомневался, что адресованная ему улыбка абсолютно искренна.

– Герцер! – воскликнула Кортни и, выдернув юбку из Цепких ручонок ребенка, бегом бросилась к гостю. – Откуда ты взялся?

– Из Харцбурга, – сказал он, подхватывая молодую женщину на руки и целуя в щеку. Прижав ее к себе, он не мог не заметить очевидную округлость ее живота. – Еще один на подходе?

– Да, – гордо ответила Кортни, когда он поставил ее обратно на землю. – Третий будет.

– Третий? – удивился Герцер. – Надо ж, как долго я сюда не заглядывал!

– Маленький Дани еще в колыбельке, – сказала она и жестом поманила ребенка, прячущегося за дверью. – Мики, иди сюда. Это наш друг Герцер.

Мальчик помотал головой и, когда она нахмурилась, мигом юркнул внутрь.

– Вряд ли видел незнакомцев в доспехах у своей двери, – сказал Герцер и добавил, посерьезнев: – Надеюсь, ему не придется привыкать к такому зрелищу.

• Предыдущая
• 3/90
• Следующая