Несговорчивая жена принца - Саутвик Тереза - Страница 15

• Предыдущая
• 15/23
• Следующая

– Тетя Амина очень скучает по своим дочерям. Мне теперь кажется, что, уезжая, я нехорошо поступаю с ней.

– Ее дети скоро вернуться.

– Навестить. В таком юном возрасте дети не должны отрываться от родителей.

– Так было многие годы.

– И что, если никто не возмущается, значит, пусть все так и остается? Традиции надо чтить, но некоторые из них требуют пересмотра.

– Кочевники пустыни сами выбрали свой образ жизни.

– Неужели? Также, как и я сама выбрала мать, топившую свою тоску в бутылке. Или так же, как ты выбрал себе семью, навязывающую тебе невесту.

Обстоятельство, вызывавшее его возмущение. Пока имело смысл возмущаться. Он облокотился о бедро, взглянул на нее.

– Что ты предлагаешь?

– Не знаю. – Она отвернулась, встряхнула волосами. – Мне, вероятно, хочется свести две крайности. Ты вырос в роскоши. Кочевники пустыни не имеют приличной крыши над головой.

– Звучит как обвинение. Тем не менее отказываться от материальных преимуществ, данных мне при рождении, было бы глупо. Но, независимо от мнения стороннего наблюдателя, моя жизнь далека от совершенства.

– Тяжело потерять того, кого так сильно любил.

– Что-то в этом роде.

– Бессердечно с моей стороны походя затрагивать такие болезненные вопросы. Но судьба предоставила тебе завидные возможности, а с ними связана громадная ответственность.

– Долг, – согласился он.

– Служения народу Бхакара. Всему народу. Включая тех, кто поочередно живет то в пустыне, то в горах. Ты признал, что у тебя были преимущества перед остальными. Конечно, в них включено и образование?

– Безусловно.

– Учителя, наверное, сами приходили к тебе?

Понятно, куда она клонит. Остается лишь радоваться, что карьере юриста она предпочла профессию социального работника. Загнала его в угол, вынудив оправдываться.

– Я отлично учился, был лучшим в классе, затем на курсе, получил степень магистра бизнеса.

Она пристально изучала его, ее тело покачивалось в такт движениям аккуратно ступающей по тропинке лошади. Карие глаза яростно сверкали.

– И для каких целей ты применяешь столь блистательное образование?

– Стараюсь укрепить финансовое положение Бхакара на мировой арене.

– А поближе искать не пытался?

– Среди твоего народа? – устало предположил он.

– Моего народа, – согласилась Джессика. – Никогда не думала, что смогу так говорить. Не знала, что у меня есть «народ». А теперь, когда я знаю, отвернуться не смогу. Не понимаю, как можешь ты.

– Я не отворачиваюсь.

– Конечно, технологическое развитие сделало мир меньше. И в глобальным масштабах важно, чтобы с Бхакаром считались. Но страну делают люди, их потребности – самое насущное. Люди типа тети Амины, которая не может видеться со своими детьми столько, сколько ей хочется, потому что знает – им важно получить образование, а при существующей образовательной системе они должны уехать.

– Образование – ключ ко всему, – согласился Кардал.

– Но ты сам говорил, что обучение до уровня высшей школы может проводиться там, где дети живут. Требуются лишь деньги и кто-то, кому не все равно.

В чем и состоит проблема. Конечно, его народ ему не безразличен. Но страсть ушла из его жизни, и он не желает ее воскрешать.

– Если тебе не все равно, откажись от аннулирования брака, оставайся и спонсируй проект.

– Я не могу остаться, – обратила она на него глаза, полные тоски. – Но ты богат. И в состоянии моментально решить проблему. – Что-то в его взгляде заставило ее нахмуриться. – Если захочешь.

– Это не так просто, как ты стараешься представить.

– Конечно, не просто.

Тропа сузилась, вынудив их ехать бок о бок.

Честно говоря, Кардалу стало легче. Джессика не признает компромиссов, упрямо двигаясь к цели. Ее страстность пристыдила его. В раннем возрасте оставшись сиротой, она все равно верит, что мир может быть лучше. А он, после того, как судьба отобрала радость его жизни, вяло двигается по течению.

Джессика станет подарком для того, кто способен будет разделить ее устремления. Ей нужен достойный ее, а он не такой.

Она вкладывает в жизнь свое сердце, а в его сердце жизни не осталось.

Облокотившись об ограду балкона своей спальни во дворце, Джессика баюкала в ладонях чашку кофе. Шелковая ночная рубашка и халат – самая роскошная одежда для сна, которую ей приходилось носить, разительно отличавшаяся от того, что она надевала в горах, – ласкали кожу.

После встречи с родной тетей боязнь, преследовавшая Джессику ранее, отступила. Взяв один барьер, другого уже не страшишься.

Этим утром она была в расстроенных чувствах. Предполагая, что на удобной дворцовой кровати ей будет спаться лучше, Джессика здорово ошибалась. Последние два дня они с Кардалом практически не разлучались. Он узнал о ней больше – и о душе, и о теле, – чем любой другой мужчина. Две ночи Джесс спала, отравляя себя соблазнительным мужским запахом его кожи. Конечно, она просто привыкла к нему, ничего больше.

Куда проще было составлять свое мнение о нем, когда она считала его слишком поверхностным, чтобы думать о ком-то, кроме собственной персоны. Открытие, что однажды ему пришлось пережить глубокое чувство, поразило ее прямо в сердце.

При шуме за спиной кожу на затылке закололо, пульс подскочил. Знакомый толчок в сердце подсказал, кто там, но она повернулась удостовериться.

– Кардал. – Имя его прозвучало едва слышным шепотом, и она ничего не могла с этим поделать.

– Доброе утро.

Он улыбнулся, как обычно сражая ее наповал. Возможно, виной тому не только улыбка, но и все, к ней прилагающееся. На нем были джинсы и белая хлопковая рубашка с длинными рукавами, закатанными по локоть. Джессика видела его в костюмах, смокинге и облачении для верховой езды, но такого – впервые. Смотрелось так же хорошо, как и всегда, – может, не так потрясающе, как совсем без рубашки, но близко к тому. Что возмутительно – он выглядел прекрасно отдохнувшим.

Кардал оглядел ее – от взъерошенных волос до кончиков расшитых красным туфель, – не пропустив ничего по дороге. Балкон был достаточно уединенным, поэтому она не подумала переодеться, прежде чем выходить на него. Огоньки, блеснувшие в глазах Кардала, привели ее в смущение.

Вот что бывает, если провести слишком много времени вместе. Надо прекратить это панибратство.

– Хорошо спала? – спросил Кардал.

– Отлично, – соврала она. – Лучше некуда.

– Я рад.

– А ты как?

– А мне не хватало тебя рядом.

Лжет. Иначе и быть не может.

– Всего две ночи.

– Зато какие памятные, – блеснул он зубами.

– Ты, должно быть, не привык ложиться с женщиной в постель, чтобы действительно спать.

– Что-то в этом роде.

– Мне они тоже запомнятся. – Тем, что впервые у нее возникло искушение отдаться мужчине. – Кардал, я тут подумала…

– Опасное занятие.

– Смеешься?

– Да.

– А от тебя требуется серьезность. – Но она и сама не могла удержаться от улыбки. – У тебя должны быть занятия поважнее, чем тащиться со мной на свидание с моими родственниками. Тетя Амина сказала, что ее сестра – врач в Акабе. Если б ты дал в мое распоряжение водителя…

– Я как раз хотел поговорить об этом.

– Что оставляешь меня на обслуживающий персонал?

Он покачал головой:

– Твоя другая тетя откликнулась на запрос из дворца. Она сообщила, что с нетерпением ждет встречи с племянницей.

– Да? – Даже после нежного приема тети Амины Джессике требовались слова поддержки.

– Она будет ждать тебя сегодня, попозже.

– Акаба далеко отсюда?

– Расстояние немалое.

– Но я успею?

– По воздуху – да.

– Мне бы не хотелось создавать дополнительные сложности. Можно позвонить ей и договориться на другой день…

– Никаких сложностей. Воздушный транспорт готов.

– Я видела самолет. Он такой огромный.

– Есть и поменьше, – пожал он плечами.

• Предыдущая
• 15/23
• Следующая