Я окей и ты окей - Харрис Томас Энтони - Страница 5

Пациент Л.Г. испытал переживание "чего-то", что, по его словам, случалось с ним прежде. Стимуляция другой точки височной доли вызвала у него образ человека, прогуливающегося с собакой по дороге вблизи его загородного дома. Другая женщина услышала голос, который она не совсем разобрала при первоначальной стимуляции височной извилины. Когда же электрод был вторично водворен приблизительно в ту же самую точку, она услышала голос, четко зовущий: "Джимми, Джимми". Джимми было уменьшительное имя молодого человека, за которого она недавно вышла замуж.

Одним из важных выводов Пенфилда было то, что электрод вызывает конкретные воспоминания, а не смешанные или обобщенные образы.

Другой вывод заключался в том, что реакция на электрод была непроизвольной:

Под принудительным воздействием зонда в сознании пациента воспроизводились знакомые переживания независимо от того, хотел он заострять на них внимание или нет. В его голове звучала песня, которую он, наверное, слышал когда-то; он чувствовал себя включенным в некоторую ситуацию, которая развивалась именно так, как это ранее имело место в действительности. Перед ним разворачивалось действие знакомой пьесы, в которой он был и актером, и зрителем.

Вероятно, наиболее важным открытием явилось то, что фиксированы во всех подробностях оказались не только прошлые события, но и чувства, связанные с ними. Событие и вызванное им чувство связаны в мозгу столь прочно, что невозможно вызвать одно без другого.

Пенфилд сообщал в докладе:

Испытуемый вновь переживает те же эмоции, которые однажды вызвала у него некоторая ситуация, а на уровне сознания он использует те же интерпретации, верные или ложные, которые у него возникли при исходном переживании. Таким образом, вызванные воспоминания не являются точным фотографическим или фонографическим воспроизведением прошлых событий. Это воспроизведение того, что пациент видел и слышал, чувствовал и понимал.

Воспоминания, вызванные событиями нашей повседневной жизни, в большинстве своем — такого же рода, как и те, что вызывались искусственно в исследованиях Пенфилда. В любом случае пробужденные образы было бы более точно назвать воссозданными переживаниями, нежели воспоминаниями. В ответ на стимул личность моментально оказывается в прошлом: "Я — там!" Эта реальность может длиться долю секунды или много дней. Следуя за переживанием, человек может сознательно вспомнить, что же действительно было. Последовательность непроизвольных воспоминаний такова:

1) пробуждение переживания (спонтанное, непроизвольное чувствование),

2) сознательное воспоминание (намеренное размышление о прошлом событии, ожившем в переживании).

Многое из того, что пробуждается в переживании, мы не можем вспомнить!

Два следующих сообщения пациентов демонстрируют, каким образом стимуляция в настоящем пробуждает прошлые чувства.

Сорокалетняя пациентка рассказала, что однажды утром, проходя по улице мимо музыкального магазина, она услышала музыку, навеявшую на нее непреодолимую меланхолию. Она почувствовала себя во власти тоски, которую не могла объяснить и сила которой была почти непереносима. Ничто в ее сознании не могло объяснить этого. После описания ею этого чувства, я спросил, не было ли чего-то в ее детстве, о чем эта песня могла напомнить. Она сказала, что не видит никакой связи между песней и грустью. Позднее, через неделю, она позвонила мне и сказала, что продолжала напевать эту песню снова и снова. Внезапно нахлынуло воспоминание, в котором она "увидела свою мать, сидящей за пианино, а себя слушающей, как мать наигрывала эту песню". Мать пациентки умерла, когда той было пять лет. Смерть матери вызвала тяжелую депрессию, которая длилась очень долго, несмотря на все старания семьи помочь ей перенести ее привязанность на тетю, которая приняла роль матери. Она никогда не вспоминала, что слышала эту песню, и не помнила игры своей матери вплоть до того времени, когда она оказалась около музыкального магазина. Я спросил, не освободило ли ее это воспоминание от депрессии. Она сказала, что природа ее чувств изменилась. Чувство грусти при воспоминании о смерти матери все еще оставалось, но не было того непреодолимого отчаяния, которое она испытывала прежде. Первоначально возникло переживание, зафиксированное в момент смерти матери. В тот миг пациентка снова почувствовала себя пятилетней девочкой, а затем пробудившееся воспоминание стало осознанным чувством.

Положительные эмоции пробуждаются во многом сходным образом. Все мы знаем, как аромат, звук или мимолетное видение могут вызвать несказанную радость, иногда столь быстротечную, что она проходит почти незаметной. До тех пор, пока мы не сосредоточим на этом внимание, мы не можем вспомнить, где раньше мы ощутили этот аромат, звук или видение. Но чувство в этом случае — реально.

Другой пациент рассказал такой случай. Гуляя в парке в Сакраменто, он внезапно ощутил запах извести и серы, который обычно раздражает нас, когда белят стволы деревьев. У него же этот запах вызвал великолепное, беззаботное, радостное чувство. Выявить исходную ситуацию оказалось для него проще, поскольку переживание было приятным. Это была та же побелка, которой, бывало, покрывал яблони ранней весной его отец. Для нашего пациента, когда он был маленьким мальчиком, этот запах был связан с приходом весны и всеми маленькими радостями, переживаемыми им на открытом воздухе после долгой зимы. Как и в случае с первым пациентом, сознательное припоминание своего переживания слегка отличалось от всплеска того истинного чувства, которое он ранее испытывал. Сначала он не сумел полностью уловить непроизвольное перенесение в прошлое, где он испытал это мимолетное чувство. А затем это было уже скорее переживание переживания, нежели чувство само по себе. Это иллюстрирует еще один вывод Пенфилда: запись в памяти сохраняется даже после того, как субъект потерял способность осознанного воспоминания:

Воспоминание, извлеченное из височной доли головного мозга, сохраняет мельчайшие подробности первоначального переживания. Когда оно в такой форме поступает в сознание пациента, переживание кажется присутствующим в настоящем, возможно потому, что оно так упорно навязывается вниманию, и только когда оно угаснет, человек способен осознать его как воспоминание о прошлом.

Вывод, который подсказывают эти открытия, заключается в том, что наш мозг функционирует как высококачественное записывающее устройство, фиксирующее все, что произошло с нами с момента рождения, а возможно даже и до рождения. Процесс хранения информации в мозгу является, несомненно, химическим процессом, включающим не до конца изученные механизмы обработки и кодирования данных. Возможно, аналогия с записывающим прибором несколько упрощена, тем не менее она вполне позволяет объяснить процесс запоминания. Важным моментом является то, что как бы запись ни была сделана, ее воспроизведение отличается высокой точностью.

Всякий раз, когда нормальный человек произвольно обращает внимание на что-то, — говорит Пенфилд, — он в то же время записывает это в коре головного мозга каждого полушария.

Эти записи последовательны и непрерывны.

При внедрении электрода в участок коры, отвечающий за память, он может вызвать образ, но образ, как правило, не статичный. Он меняется в зависимости от того, каким он представлялся первоначально, даже от того, как изменялся угол зрения. Перед взором проносятся ранее наблюдавшиеся события, сменяя друг друга в течение секунд или минут. Песня, продуцированная корковой стимуляцией, развертывается от одной фразы к другой, от куплета к припеву.