Шарло Бантар - Яхнина Евгения Иосифовна - Страница 31

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая

И ребята дружно подхватили:

Бульвары Парижа были в это время оживлены, как обычно. По тротуарам шли приказчики из магазинов, служащие — с работы, публика — в театры, которые были переполнены, как всегда. Дети весело перекликались, взрослые перебрасывались шутками. Рядом с воззваниями правительства Коммуны пестрели афиши с извещениями о новых спектаклях.

Париж трудящихся всё ещё не верил, что кучка тунеядцев, хищников и предателей, укрывшихся в Версале, осмелится переступить порог города, где каждый камень мостовой был окроплён кровью борцов за свободу и взывал о мести.

О вступлении вражеских войск в Париж Бельвиль узнал поздно вечером.

Двери «Весёлого сверчка» были уже закрыты для новых посетителей. Кафе опустело. Задержались, как всегда, только два вечерних посетителя: водонос Оливье и газовщик Леру, которые всегда заканчивали свой трудовой день позднее других. Один должен был обеспечить жителей квартала водой на утро, другой — проверить, горят ли газовые фонари. Как водопроводные установки, так и газовые заводы со времени первой осады Парижа немцами и второй — версальцами работали с перебоями. Рабочие же предместья и до войны плохо снабжались водой и газом, так что Оливье и Леру были тем более желанными гостями для каждого бельвильца.

Мадам Дидье сосредоточенно подсчитывала дневную выручку. Она отрывалась от этого важного занятия лишь для того, чтобы поторопить Кри-Кри, который подметал пол, не выпуская в то же время из рук газеты «Крик народа». Несмотря на ворчание мадам Дидье, он то и дело останавливался, зажимал щётку между коленями и, строка за строкой, жадно поглощал статью, озаглавленную «Подвиг учительницы».

Ещё днём, когда он вернулся после концерта из Тюильри, он услыхал о героическом поведении Мадлен Рок, сражавшейся у ворот Ла-Рокетт. Посетители кафе громко восторгались мужеством молодой женщины.

Кри-Кри ловил на лету каждое услышанное слово, но ему самому не удавалось даже урывками прочесть газету. Мадам Дидье сердилась на своего подручного за долгое отсутствие и не оставляла его в покое ни на минуту. К тому же в этот воскресный день благодаря хорошей погоде публика высыпала на улицы и осаждала «Весёлый сверчок».

Теперь наконец Кри-Кри погрузился в чтение газеты, которую ему дал Оливье.

«…Редут у ворот Ла-Рокетт был превращён вражеской артиллерией в груду развалин. Войска коммунаров были разгромлены, у орудий никого не осталось. Командир редута приказал защитникам отступать.

Но вдруг из отряда женщин выступила вперёд Мадлен Рок и крикнула: “Я никуда отсюда не уйду!”

Тогда остальные женщины, а вслед за ними и национальные гвардейцы стали кричать: “И я не уйду! И я не уйду!” Мадлен Рок развернула знамя и с кличем: “За мной! За Коммуну!” — бросилась вперёд.

Все, как один, пошли за ней в атаку на врага и опрокинули его. Версальцы бежали в беспорядке…»

Но Кри-Кри так и не суждено было в этот день дочитать до конца увлекательный рассказ о подвиге Мадлен Рок, близкого друга Жозефа Бантара, а следовательно, друга и самого Шарло.

Тяжёлые и частые удары колокола бельвильской церкви ворвались в открытые окна кафе. Тревожный набат напомнил о недавнем ночном пожаре на фабрике военной амуниции, о вражеских руках, которые, как щупальца, проникали в тыл коммунаров и сеяли смерть и разрушение.

Все вскочили с мест и бросились к дверям. Даже мадам Дидье оставила на столе несколько неподсчитанных монет. Но нигде не было видно ни дыма, ни отблесков пожара.

Набат между тем становился громче и громче, улица заполнялась людьми, выбегавшими из домов. Люди в беспокойстве озирались, теряясь в догадках. Никто не мог понять причину тревожного призыва. Никто не знал, что следует предпринять.

— Кри-Кри, — позвала хозяйка, — кончай скорее уборку!.. А я схожу к мадам Либу. Она всё знает… Ах, да вот и она сама, легка на помине!.. Пожалуйте, мадам Либу. Как хорошо, что вы пришли!

Кри-Кри не удивился неожиданному появлению старой сплетницы. Он привык к тому, что обе подруги шептались по углам каждый раз, когда над Коммуной нависала опасность. Мальчик последовал за ними, чтобы услышать новости, принесённые мадам Либу.

Войдя в кафе, она тщательно прикрыла за собой двери, огляделась по сторонам и прошептала:

— Тьеровские солдаты уже в Париже!

Шарло решил немедленно бежать на редут к Гастону. Там он обо всём узнает, а потом разыщет дядю Жозефа. Но привычка уходить из кафе только после окончания уборки удержала его. Он поставил в шкаф недопитые стаканы Оливье и Леру, наскоро вытер столик, за которым они сидели, и взялся за щётку. Однако и в эту грозную минуту он не мог удержаться, чтобы не крикнуть вдогонку уходящей мадам Либу:

— До свидания, мадам Ибу!

Но и она и хозяйка оставили на этот раз без внимания его насмешку. Мадам Дидье была сильно возбуждена. Подойдя к стене, разукрашенной плакатами и воззваниями Коммуны, она молча уставилась на карикатуру, изображавшую палача Коммуны Тьера в виде уродливого карлика с головой жабы. Постояв так с минуту, она решительно ринулась вперёд и протянула обе руки, чтобы сорвать плакат.

Кри-Кри сразу угадал намерение хозяйки и крепко сжал в руках щётку, готовый защитить прославленную карикатуру «Пер Дюшена».

Почувствовав за спиной насторожённый взгляд подручного, мадам Дидье невольно обернулась. Смутившись, она сказала:

— Надо это немедленно убрать. Не ровен час, сюда войдут солдаты. Ты слышал, что говорила мадам Либу?

— А вы слышали, что сказал дядя Жозеф? В Бельвиль враг не пройдёт. О плакатах не беспокойтесь, я спрячу их, когда это понадобится.

• Предыдущая
• 31/66
• Следующая