Выбери любимый жанр

Артёмка (сборник) - Василенко Иван Дмитриевич - Страница 13


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта:

13

– Готовы, – сказал он, подавая туфли. Человек надел их и раскрыл кошелек.

– Знаете что, – попросил Артемка, – вы лучше дайте мне книжку.

– О, с удовольствием! «Тайны гарема» хотите? Впрочем, это вздор. Возьмите лучше эту.

Мужчина подал Артемке небольшую книгу.

– «Ревизор», – прочитал Артемка на обложке и тоном знатока спросил: Роман?

– Нет, пьеса.

– Пьеса? – обрадовался Артемка. – Что в театрах представляют?

– Вот именно. А вы разве любите театр?

– Люблю. Только я еще в театре не был.

Человек засмеялся:

– Как же можно любить чего не знаешь?

– Я не знаю, – откровенно признался Артемка. – Мне Пепс рассказывал, борец из цирка.

Он опять взглянул на книжку и еще больше обрадовался:

– Да это же Гоголя! Того самого, что «Бульбу» написал!

– Того самого, – подтвердил человек и, протянув руку, назвал себя: – Попов Дмитрий Дмитриевич. А вас?

– Артемка Загоруйко. Артемий Никитич, значит.

– Вот и познакомились.

Человек подошел к двери, чуть приоткрыл ее и долго куда-то всматривался.

– Да, – прошептал он, – дело ясное. – И, повернувшись, спросил: – Что у вас в этом сундуке?

– В сундуке? – удивился Артемка. – Кожа и парусина. Товар, короче. А что?

– Артемий Никитич! – Темные, влажно блестящие глаза Попова глянули пристально и как-то очень серьезно. – Вы сможете оказать мне услугу?

– Как это? – не понял Артемка и почему-то встревожился.

– Выньте из сундука ваш товар, а я туда положу свой. Идет? Мне, понимаете, сейчас его таскать… несподручно – отнять могут.

Артемка подумал: «Что он говорит? Такой большой, а боится». Но отказать не было причины.

– Это можно, – сказал он деловито. – А мой тоже пусть в сундуке лежит. Там и товару-то кот наплакал.

– Вот и отлично! – оживился Попов.

Из-под кучи своего пестрого, празднично пахнувшего товара он вытащил кипу книжек и сунул в Артемкин сундук. Потом вынул из корзины новый замочек, продел дужку в кольца сундука и щелкнул ключом.

– Ничего, что ваш товар заперт? Я вернусь скоро.

– Ничего, – хитро подмигнул Артемка. – Понадобится – я достану.

– И вот еще что, – понизил Попов голос до шепота: – не говорите никому. Ладно? А уж я вам за это такую книгу дам!..

– Да я и без книжки… – сказал Артемка.

Попов взял корзину, кивнул и быстро вышел из будки.

«Чудной какой-то!» – подумал Артемка. Он подвинулся вместе со скамеечкой к сундуку и приподнял его. На полу лежала подошвенная кожа, а поверх нее – пачка книжек: сундук был без дна.

«Пауки и мухи», – прочитал Артемка на обложке. Он стал перебирать книжки, но все они были одинаковы. Только на последних трех стояло: «Великая семья».

«Зачем это про мух печатают? – подумал Артемка. – Муха – и муха… Что в ней интересного? Вот паук – другое дело. Тарантул, например, или скорпион».

Он лег на скамью и в ожидании новых заказчиков принялся за книгу. Но, прочитав несколько страниц, вскочил, сгреб все брошюры и сунул их под сундук. Потом опять лег и, уже не отрываясь, прочитал книжку до конца. Прочитал и в удивлении сказал:

– Вот так книжка! Такой я еще не читал. Думал, и вправду про мух.

Артемка схватил другую брошюрку, с заголовком «Великая семья». Тут в будку затесался загулявший лавочник и с пьяной настойчивостью стал требовать, чтобы Артемка сейчас же сшил ему новые сапоги. После лавочника пришел грузчик с разодранным голенищем; потом кухарка из харчевни принесла чинить туфли. А потом уже и темнеть стало. Артемка боялся, что вот-вот явится Попов и заберет книги. «Что ж такое «Великая семья»? – думал он. – Может, и тут про такое же?»

Базар опустел. Сквозь деревянные стены будки уже не доносился ни людской гомон, ни скрип возов, ни звонкие выкрики торговок. Артемка зажег лампу, запер дверь на крючок и раскрыл книжку. И с первой же страницы понял, что в ней «про такое же».

«Желаю удачи у гимназистов!»

Попов явился только на третий день к вечеру. Был он в новом пиджаке, при галстуке, в желтых штиблетах. И налегке: без корзины.

– Ну, Артемий Никитич, и задали ж вы мне задачу! – сказал он, улыбаясь глазами. – Человек любит театр, а никогда в нем не был. Запирайте-ка будку да пойдемте смотреть «Лес». Приехал знаменитый Ягеллов.

– Какой лес? – Артемка с недоверием посмотрел на Попова. – В наших местах лесов нету.

– Нет, Артемий Никитич, есть и в наших местах и дремучий «лес» и «филины». А пойдем мы с вами в театр. «Лес» – это пьеса такая.

– В театр? – просиял Артемка, но тут же потускнел.

– В чем дело? – не понял Попов.

– Я уже ходил. Не пустили.

– Не пустили?

– И билет отобрали. Билетер сказал: «Это в ложу. Не может быть, чтобы ты сам купил. Вытащил, наверно». А я, вот с места не сойти, сам купил.

Попов скользнул по нему взглядом. Да, костюм на мальчишке неважный: штаны по щиколотку и с бахромой на концах, рубашка хоть и целая, но вся в черных пятнах ваксы.

Попов взял Артемку за руку:

– Пойдемте. Со мной пропустят. Вы же видите, какой я франт.

– И то, – согласился Артемка.

Он вымыл лицо и руки, причесался, подпоясался ремешком, и они отправились.

Темнело. В небе замигали первые звезды. Издали, вероятно из городского сада, доносилась музыка. И потому ли, что кончился день и ушло солнце, или от этих звуков, мягко таявших в теплом воздухе, Попов шел задумчивый и немного грустный.

Но Артемка ничего не замечал. От нетерпеливого желания увидеть то, о чем так интересно рассказывал Пепс, его даже чуть познабливало. Боясь опоздать, он то и дело забегал вперед Попова.

Вот наконец и театр. Он стоит посреди садика и снаружи ничем не отличается от обыкновенного сарая: такой же деревянный, длинный и глухой, без окон. Только и всего, что очень большой да на стенах висят красные и зеленые афиши. Цирк – тот куда важней! Высокий, круглый и с куполом. Но Артемка крепко верил Пепсу и готовился увидеть самые необыкновенные вещи.

Пришли к началу второго действия, когда вся публика уже сидела па местах. Спешили так, что Артемка едва успел прочитать на ярко освещенной при входе афише: «Лес», а внизу, помельче, хоть тоже крупными буквами: «С участием Александра Ягеллова».

Фонари были притушены, и пробираться к своим местам пришлось в полумраке. Артемка сел и оглянулся. Внутри тоже было не так, как в цирке. В цирке скамьи поднимались одна над другой и закруглялись наподобие колец. Здесь же публика сидела на ровном месте. Это не так интересно. Зато в цирке нет такого занавеса. Ах, какой он тут огромный! Чуть не во всю переднюю стену. Раньше Артемка и представить не мог, чтобы на свете существовал такой занавес-великан. Снизу он освещался невидимыми лампами, а по его синему, в серебряных звездах, полю летели два крылатых мальчика и трубили в длинные-длинные трубы. Артемка решил, что занавес – это очень важная штука в театре.

А галерка тут тоже есть, и публика на ней такая же беспокойная, как и в цирке. Лущит семечки, хлопает в ладоши и озорно кричит: «Вре-емя! Време-чко-о-о!»

– Что там? – показал Артемка на занавес.

– Там? Сцена.

– Арена?

– Нет, сцена. Арена в цирке. «Что же это такое?» – подумал Артемка. Как бы в ответ, по синей глади пробежала рябь, трубы перегнулись пополам, и, заворачиваясь, занавес быстро понесся вверх.

И Артемка увидел… комнату. Обыкновенную комнату – с креслами, со шкафом, с гардинами на окнах. И он сразу понял, что в такой обыкновенной комнате и показывать будут обыкновенное, что по канату здесь ходить не будут и не будут, как клоуны, бить друг друга по щекам. Но какой же интерес смотреть обыкновенное? Когда занавес последний раз опустился и публика после шумных и долгих вызовов знаменитого гастролера двинулась наконец к выходу, Попов, посмеиваясь, сказал:

– Я вижу, Артемий Никитич, вам театр не понравился. Зря время потеряли.

– Не понравился? Мне? – Артемка всплеснул руками. – Да я б тут всю жизнь просидел!

13
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело