Matador - Ривера Луис - Страница 2

• Предыдущая
• 2/53
• Следующая

Воздух звенел от зноя. Было время сиесты. Маленький городок в устье реки словно вымер. На пыльных улицах можно было увидеть лишь полудохлых от жары псов, которые лежали, вывалив розовые влажные языки, везде, где могли найти хоть какую-нибудь тень.

Мальчик лет двенадцати в простой серой рубахе и потрепанных штанах выскользнул из домишки, которым заканчивалась главная улица. Он тихо прикрыл за собой дверь, будто боялся разбудить кого-то, и, стрельнув по сторонам черными блестящими глазенками, поспешил к городской окраине. Он прошел по кривым грязным улочкам к старой, полуразрушенной стене и дальше, по размытой недавними дождями дороге к виноградникам и оливковым рощам, зеленеющим вдоль берегов реки.

На опушке рощи мальчик замедлил шаг и внимательно посмотрел по сторонам. Убедившись, что поблизости никого нет, он нырнул под своды деревьев и заскользил между стволами, бесшумно ступая по усеянной листвой земле.

Целью его недолгого пути была маленькая полянка в самом сердце рощи. Она была почти круглой и идеально ровной — как арена. Мальчик вышел на середину и снял рубаху, обнажив смуглое донельзя костлявое тело. Он выпрямился, подобрался и сделал несколько плавных скользящих шагов, держа рубаху обеими руками чуть сбоку от себя. Потом последовал взмах рубахой, поворот, еще несколько шагов, взмах, скольжение в сторону, поворот… Он словно исполнял причудливый танец. Движения его были угловатыми и чуть неуклюжими, но чувствовалось, что со временем они могут стать по-настоящему грациозными и ловкими.

Не обращая внимания на жару и струящийся по лбу и груди пот, мальчик раз за разом повторял шаги, повороты и взмахи. Лицо его было серьезным и напряженным. Если какое-то движение не получалось или выходило совсем уж некрасивым, он бранился сквозь зубы и начинал все сначала. Для него это не было игрой, как для большинства мальчишек с его улицы. Это было тяжелое серьезное занятие, которому он отдавал все свободное от работы в поле время.

— Ты не доводишь вторую ногу, и твоя veronica[2] получается незаконченной… И довольно опасной.

Мальчик резко обернулся. Он и не заметил, что за ним уже давно наблюдают. Незнакомый человек стоял на опушке поляны и задумчиво смотрел на мальчика. Это был мужчина лет тридцати, небольшого роста, стройный, изящный. На нем были короткая потертая куртка и узкие штаны, заправленные в невысокие сапожки из мягкой кожи. На плече висел мешок и полупустой бурдюк с вином.

Видя немного испуганное и смущенное лицо мальчика, мужчина улыбнулся и провел рукой по коротким черным волосам.

— Не бойся, — сказал он. — Попробуй поставить ногу чуть дальше. Всего на полступни. И посмотри, что из этого получится.

Он снял с плеча мешок и бурдюк и положил их на траву. Затем подошел к мальчику, по-прежнему настороженно молчавшему, и взял у него рубаху.

— Вот, смотри…

Он сделал почти неуловимое движение, и рубашка описала широкий плавный круг. Потом еще один и еще.

— Понял?

Мальчик кивнул, взял рубаху и попробовал повторить движение так, как показывал мужчина.

— Держи спину ровной… Ногу ближе. Еще ближе… Ты держишь капоте, как мокрую простыню… Плавнее… Вот так. Теперь похоже.

Мальчик остановился и посмотрел на незнакомца.

— Ты матадор? — спросил он.

— Был когда-то, — ответил мужчина и снова улыбнулся.

— Ты не из нашего города, — непонятно было, спрашивает мальчик или утверждает.

— Нет. Я издалека. А ты хочешь стать матадором?

Мальчик шмыгнул носом и едва заметно кивнул. Ему не хотелось говорить о своей мечте с первым встречным. Пусть даже этот первый встречный — бывший матадор.

— У тебя неплохо получается. Много тренируешься?

— Всякий раз, когда есть время.

— Но его не бывает много, так?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Помню себя. Как тебя зовут?

— Рафи.

— А я Мигель.

Мужчина с серьезным лицом протянул мальчику руку. Тот так же серьезно по-мужски пожал ее.

— Давай присядем? — Мужчина, не дожидаясь согласия мальчика, поднял свои вещи, отошел к краю поляны и сел, прислонившись спиной к дереву.

Мальчик натянул рубаху и послушно последовал за ним.

— Ты знаешь, где можно остановиться на ночлег?

— У нас есть постоялый двор. Если хочешь, я покажу тебе дорогу.

— Хочу.

— А что ты будешь делать в нашем городе? Выступать?

— Нет. Я же сказал, что был матадором.

— Давно? — Давно. — А почему…

— Не слишком ли ты любопытен, друг мой Рафи? — мужчина сказал это с улыбкой, но глаза смотрели холодно.

Мальчик опустил голову. Ему стало немного страшно. Взгляд незнакомца был похож на отточенный клинок estoque[3] .

— Придет время, и ты все узнаешь, — уже мягче сказал мужчина, — Если только не забросишь свое занятие… Кстати, а почему ты стесняешься того, что хочешь стать матадором?

— Не знаю… — мальчик пожал плечами. — Просто не хочется никому говорить. У меня пока плохо получается. Я хочу однажды выступить в новильяде[4] и удивить всех… А пока… Это тайна. Не говори никому, хорошо?

— Хорошо.

— А ты надолго хочешь остановиться здесь?

— Как получится, — беспечно сказал мужчина и вытащил из бурдюка пробку. — Хочешь вина?

— Нет, у меня от него потом болит голова. А мне еще работать.

— Чем ты занимаешься?

— Работаю в поле, ухаживаю за скотиной, слежу за домом.. В общем, все.

— Отец есть?

— Нет. Умер три года назад. — Он был матадором?

— Нет. Он был пьяницей.

— А мать?

— Мать я не помню. Она умерла, когда я был совсем маленьким.

— С кем же ты живешь?

— С братом отца и его семьёй.

— Тяжело приходится?

— Иногда.

Они замолчали. Мигель потягивал вино, а мальчик задумчиво жевал сорванную травинку. Он уже перестал бояться и смущаться. Бывший матадор ему понравился. Хотя слово «бывший» по отношению к матадору было синонимом слова «неудачник»… или «трус». Но мальчику не хотелось думать, что его собеседник перестал выступать из-за страха Человек с таким взглядом попросту не может ничего бояться. А неудачник — это не так страшно. Разве человек виноват в том, что удача отвернулась от него? Нет. Такое может случиться с каждым. Значит, его не за что презирать.

• Предыдущая
• 2/53
• Следующая