Дети Хурина. Нарн и Хин Хурин - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 18
- Предыдущая
- 18/53
- Следующая
Девушка поднялась на ноги и тронула Турина за плечо. Она поглядела на кровь, потом на Турина, и глаза ее ликующе вспыхнули.
– Убей его, господин! – воскликнула она. – Убей и его тоже! А потом ступай со мной. То-то доволен будет отец мой Ларнах, ежели ты принесешь их головы. За две «волчьи головы» он вознаграждает щедрой рукой.
Турин же спросил у Андрога:
– Далеко ли до ее дома?
– С милю или около того, – отвечал он. – Вон там она живет, на огороженном хуторе. Она вышла за частокол – побродить по лесу.
– Так ступай домой, не мешкая, – проговорил Турин, оборачиваясь к девушке. – И скажи отцу, чтобы лучше за тобой приглядывал. Но не стану я рубить головы своим сотоварищам, дабы купить его благоволение либо что другое.
И он вложил меч в ножны.
– Идем! – позвал он Андрога. – Мы возвращаемся в лагерь. Если хочешь предать земле тело своего вожака, придется тебе справляться самому. Да поторопись, а не то, чего доброго, тревогу поднимут. Оружие его заберешь с собой!
Девушка поспешила домой через лес и не раз оглянулась через плечо, пока не скрылась за деревьями. А Турин, не говоря более ни слова, ушел своим путем. Андрог проводил его взглядом и нахмурился, словно размышляя над неразрешимой загадкой.
Вернувшись в лагерь, Турин заметил, что разбойники изрядно встревожены и беспокойны: слишком долго прожили они на одном месте, вблизи от охраняемых хуторов, и роптали они на Форвега.
– Он рискует за наш счет, – роптали они, – за утехи его платить, чего доброго, придется другим.
– Так выберите себе нового вожака! – объявил Турин, выходя вперед. – Форвег не может больше возглавлять вас; он мертв.
– А тебе откуда знать? – спросил Улрад. – Ты, никак, искал меду в том же улье? Что, Форвега пчелы закусали?
– Нет, – отозвался Турин. – Одного жала оказалось достаточно. Я убил его. Но я пощадил Андрога; он скоро вернется. – И он рассказал, как все было, порицая тех, кто творит подобное; а пока говорил он, вернулся Андрог с оружием Форвега.
– А что, Нейтан! – крикнул он. – Тревогу-то не подняли! Девчонка небось не прочь еще раз с тобой повидаться.
– Довольно шуток, – промолвил Турин, – не то я по жалею, что не отдал ей твою голову. А теперь рассказывай свою повесть, да покороче.
И Андрог рассказал, как все вышло, не особо погрешив против истины.
– Никак в толк не возьму, что там понадобилось Нейтану, – проговорил он. – Но сдается, не то же, что нам.
Когда подоспел я, Форвега он уже зарубил. Женщине это пришлось куда как по душе: она напрашивалась пойти с ним, а выкупом за невесту назначила наши головы. Только ему она не глянулась; он отослал ее прочь, а вот что он имел противу вожака, понять не могу. Мою голову он оста вил на плечах, за что я благодарен, хоть и дивлюсь тому.
– Тогда не верю я, что ты – из Дома Хадора, – отозвался Турин. – Скорее к роду Улдора Проклятого принадлежишь ты, на службу в Ангбанд пристало тебе наниматься. Но слушайте меня, вы все! – воскликнул он. – Вот какой выбор предоставляю я вам. Либо вы признаете меня предводителем вместо Форвега, либо дадите уйти. Отныне я стану заправлять в отряде – или брошу его. А ежели вы пожелаете убить меня – что ж, попробуйте! Я стану сражаться с вами всеми до тех пор, пока не погибну – или не погибнете вы.
Тогда многие схватились за оружие, но Андрог закричал:
– Нет! Голова, которую пощадил он, не вовсе пуста. Если затеем мы драку, так многие из нас погибнут попусту, прежде чем мы умертвим лучшего среди нас. – И он рассмеялся. – Так вышло, когда он примкнул к нам; вот и теперь история повторяется. Он убивает, дабы расчистить себе место. Если прежде обернулось оно к добру, то и теперь, верно, будет так же; возможно, с ним ожидает нас участь лучшая, нежели рыться в чужих отбросах.
И промолвил старый Алгунд:
– Лучший среди нас… В былые времена и мы поступили бы так же, кабы осмелились; но мы многое позабыли. Глядишь, он в конце концов и приведет нас домой.
При этих словах пришло Турину в голову, что с помощью этого маленького отряда он сумеет стать господином собственных владений. Но поглядел он на Алгунда с Андрогом и молвил:
– Домой, говорите вы? Высоки и холодны горы Тени, что преграждают нам путь. А за ними – народ Улдора, а повсюду вокруг – ангбандские полчища. Ежели опасности эти не пугают вас, семижды семеро мужей, то, может статься, я и поведу вас домой. Но далеко ли уйдем мы, прежде чем погибнем?
Все молчали. Турин же заговорил снова:
– Признаете ли вы меня предводителем? Если да, то я сперва уведу вас прочь, в глушь, подальше от людских поселений. Там либо посчастливится нам больше, либо нет; но по крайней мере меньше станут нас ненавидеть наши сородичи.
Тогда все, кто был там из народа Хадора, подошли к Турину и признали его предводителем; прочие же согласились с их выбором, пусть и без особой охоты. И ни мало не мешкая, повел их Турин прочь из тамошних краев.
Немало гонцов разослал Тингол на поиски Турина в пределы Дориата и в приграничные земли; но в тот год, когда бежал он, искали его напрасно, ибо никто не ведал и не догадывался, что Турин примкнул к изгоям и недругам людей. Когда же настала зима, вестники возвратились к королю – все, кроме Белега; он же продолжал путь один.
Но в Димбаре и на северных границах Дориата приходилось туго. Драконий Шлем не являлся более в битвах, недосчитались и Могучего Лука; и расхрабрились прислужники Моргота и все умножались в числе и преисполнялись все большей дерзости. Пришла зима, и минула, и с весной возобновился натиск; Димбар был захвачен, и устрашились люди Бретиля, ибо зло осаждало ныне их границы повсюду, кроме как на юге.
С тех пор как Турин бежал из Дориата, прошел почти год, а Белег все искал его – и убывала его надежда. В своих скитаниях он углубился далеко на север и добрался до Переправы Тейглина, и там, услышав дурные вести о новом набеге орков с нагорья Таур-ну-Фуин, повернул вспять и вышел волею судьбы к хуторам лесных жителей вскорости после того, как Турин покинул эти края. Там услышал он странную повесть, что передавалась из уст в уста. Объявился в лесах некий человек, высокий и благородный, под стать знатному владыке, – а может, эльфийский воин, говорили иные, – и зарубил одного из гаурвайт, и спас дочь Ларнаха, за которой те гнались.
– Гордый он был, – рассказывала дочь Ларнаха Белегу, – глаза яркие; на меня почитай что и не взглянул. Однако ж называл он людей-волков своими сотоварищами – и не стал убивать второго, который стоял тут же и звал его по имени – Нейтаном.
– Разгадаешь ли эту загадку? – спросил Ларнах у эльфа.
– Увы, разгадаю, – отозвался Белег. – Человек, о котором говорите вы, – тот, кого я ищу.
Ничего более не рассказал Белег лесным жителям о Турине, но предостерег их, что на севере собираются вражьи рати.
– Очень скоро орки хлынут в эти земли и опустошат ее, у вас же недостанет сил противостоять этой мощи, – говорил он. – В нынешнем году придется вам наконец распроститься со свободой либо с жизнью. Ступайте в Бретиль, пока не поздно!
И Белег поспешил своим путем, на поиски логова разбойников и примет, по которым сумел бы определить, куда ушли они. Приметы он вскорости обнаружил, но Турин ныне опережал его на несколько дней и передвигался быстро, опасаясь преследования лесных жителей, и пускал в ход все искусство, каким владел, чтобы сбить с толку погоню или направить ее по ложному следу. Он вел своих людей на запад, подальше от лесных жителей и от границ Дориата, пока не пришли они к северной оконечности высокого нагорья, что поднималось между долинами Сириона и Нарога. Там земля была суше, а лес резко обрывался у края хребта. Внизу просматривался древний Южный тракт, что круто поднимался вверх от Переправы Тейглина и вдоль западного подножия вересковых пустошей уводил в Нарготронд. Там до поры и обретались изгои, ни на миг не теряя бдительности, редко задерживаясь на две ночи в одном и том же лагере и почти не оставляя следов своего пребывания ни в пути, ни на привале. Так что даже Белег и тот тщетно старался их настичь. Путь Белег отыскивал с помощью одному ему понятных знаков либо слухов о том, что мимо прошли люди, – слух распространялся среди зверья и птиц, с которыми он умел разговаривать, – и нередко подбирался совсем близко, но всякий раз обнаруживал, что прибежище изгоев опустело, ибо они выставляли часовых и днем, и ночью, и едва заслышав о приближении чужака, быстро снимались с места и уходили.
- Предыдущая
- 18/53
- Следующая
