Однажды летом - Робардс Карен - Страница 28
- Предыдущая
- 28/131
- Следующая
10
Концерт, состоявшийся под огромным шатром на берегу озера, прошел с большим успехом. Во всяком случае, Рейчел так сказали. Сама же она была настолько поглощена своими мыслями, что едва ли слышала хотя бы ноту.
Жар, в который повергли ее слова Джонни, спал лишь к концу действа, когда разодетая публика начала покидать свои трехсотдолларовые места. Под музыку Моцарта и Шопена прихотливое воображение рисовало Рейчел знойные сцены ее грехопадения с Джонни Харрисом. Ей приходилось делать над собой усилие, чтобы изгнать непристойные образы. Но если с разумом еще удавалось справляться, налившиеся сексуальным волнением груди и возбужденная плоть подчиняться отказывались. И тем не менее Рейчел нашла способ обуздать непокорную буйную фантазию, сосредоточившись на реальности. И речи не могло быть о Джонни Харрисе как партнере по постели, каким бы сексапильным она его ни находила. Рейчел была достаточно рассудительна, чтобы спать с мужчиной лишь ради усмирения взыгравшей похоти. В ее возрасте пора уже было думать не просто о мужчине, но о муже и детях, тем более что перед глазами имелся пример младшей сестры, которая обзавелась семьей и родила трех дочерей. Джонни Харрис явно не принадлежал к числу тех, с кем можно было связывать надежды на будущее.
Хотя Рейчел и была убеждена в его невиновности, факт оставался фактом: Харрис был осужденным, и в этом смысле ее мать права. Стереть такое позорное клеймо невозможно. Так же как переубедить враждебно настроенных горожан. Единственное, что могло в корне изменить ситуацию, так это поимка настоящего убийцы, но Рейчел сомневалась в вероятности подобной развязки. После ареста Джонни она долго билась над разгадкой тайны смерти Мэрибет Эдварде, сочиняла разнообразные сценарии происшедшего, где в роли убийцы побывали все подозреваемые. Впрочем, на самом деле трудно было представить, чтобы кто-то из тех, кого она знала, оказался способен на столь чудовищное преступление, поэтому претенденты на роль главного злодея отсеивались один за другим. Рейчел все более склонялась к версии о том, что Мэрибет стала жертвой залетного серийного убийцы-маньяка, охотившегося за молоденькими девушками.
Но и это предположение казалось слишком уж надуманным – такие сонные городки, как Тейлорвилл, убийцы-гастролеры не очень-то жаловали.
Собственно, отвечая на письмо Джонни, она откликалась на просьбу того Джонни Харриса, которого помнила. Своего ученика, одного из немногих, кто, так же как она, был восприимчив к книгам и поэзии, хотя усиленно пытался это скрывать. Чтение среди ребят-старшеклассников было не в почете, не говоря уж о поэзии. Чтобы не прослыть слабаком и хлюпиком, Джонни приходилось. хранить свою любовь к печатному слову как тайный грех. Иногда Рейчел встречала юношу одного, без свиты неуправляемых дружков, и тогда ей удавалось вовлечь его в разговор о литературе и поэзии, после чего, как правило, они уже болтали обо всем подряд. Персоналии, политика, религия – запретных тем для них не существовало. Джонни был и интересным собеседником, говорил увлеченно, раскрываясь с такой стороны, о существовании которой никто и не догадывался.
Еще тогда Рейчел разглядела в нем нечто особенное – тонкий природный ум, чувствительность, словно пламя свечи мерцавшие в темноте напускной наглости и суровости. Она была убеждена: над Джонни Харрисом стоит поработать, и надеялась, что ее старания не пройдут даром. Рейчел очень хотелось уберечь Джонни от участи, на которую его обрекало рождение в нищете и невежестве. И уже потом, когда самое страшное все-таки произошло, она втайне молилась о том, чтобы Господь не оставил его своей милостью.
Но мечты не всегда сбываются – вернее сказать, сбываются крайне редко. Дикий нрав, за который она всегда корила Джонни, сыграл роковую роль при вынесении ему приговора, свидетельствуя против него в гораздо большей степени, нежели те немногочисленные факты, которыми располагало следствие. Как назло, Джонни оказался последним, кто видел Мэрибет Эдвардс живой. По его собственному признанию, девушка тайком улизнула из дома, чтобы встретиться с ним. Он даже сознался в том, что они занимались любовью на заднем сиденье «линкольна», принадлежавшего отцу Мэрибет. Джонни клялся, что около двух часов ночи они расстались и на его глазах Мэрибет направилась к задней двери своего дома. Правда, не видел, как она вошла: не дождавшись, он вскочил на мотоцикл и умчался.
Наутро Мэрибет Эдвардс обнаружили за милю от дома, в придорожной канаве, залитую кровью, усыпанную белыми цветками.
Джонни не уставал твердить о том, что не убивал девушку. Ему не верили, что, впрочем, было естественно. Во всяком случае, для обитателей Тейлорвилла.
Хотя мысль о возможной сексуальной близости с Джонни и взволновала Рейчел, она изначально отвергала ее. И дело даже не в том, что Джонни оказался осужденным за убийство. В гораздо большей степени Рейчел смущала разница в возрасте, да к тому же речь шла о ее бывшем ученике. Легко представить, каким грандиозным скандалом городского масштаба мог бы обернуться их роман.
Мать Рейчел вряд ли пережила бы его.
– Ты сегодня какая-то притихшая, – шепнул ей на ухо Роб, когда они брели по залитой лунным светом тропинке вдоль озера.
Впереди тем же маршрутом двигались другие влюбленные парочки. Ночной воздух был удивительно теплым, под ногами мягко похрустывал гравий, звездное небо отражалось в зеркальной глади озера, и такое умиротворение царило в природе, что грешно было будоражить себя больными фантазиями.
Рейчел твердо решила выкинуть Джонни Харриса из головы и крепче прижалась к Робу.
– Думаю, я просто устала.
– Ты ведь знаешь, мы всегда можем поехать ко мне и… гм… отдохнуть.
Рейчел прекрасно понимала, о чем идет речь, – к отдыху, во всяком случае, это не имело никакого отношения. Надо же, еще несколько часов назад, собираясь на свидание с Робом, она гадала, чем же закончится вечер. Признаться, сейчас предложение Роба не казалось столь волнующим! «Спи лучше со мной». Шепот Джонни пронесся вместе с дуновением ветерка, и она вздрогнула в объятиях Роба.
- Предыдущая
- 28/131
- Следующая
