Призраки озера - Робардс Карен - Страница 21

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая

Когда Оливия поднялась наверх, Сара уже проснулась. Она стояла на краю кровати, лицом к спинке, полностью одетая, только ее белые теннисные туфли валялись на полу. Повернув через плечо голову, она пыталась рассмотреть себя со спины в маленьком овальном зеркале в позолоченной рамке, висящем над комодом на противоположной стене. Оливия сразу же догадалась о причине такого интереса дочери к собственному отражению: видимо, Сара пыталась определить, действительно ли она толстая. Будучи ребенком, Оливия и сама частенько задумывалась над этим.

Увидев мать, Сара тут же переменила позу и спрыгнула с кровати, бросив на нее виноватый взгляд.

– Чем это ты занималась? – небрежно спросила Оливия, пока Сара, присев на кровать, надевала туфли.

Не глядя на мать, девочка пожала плечами. Пряди ее каштановых, стриженных под каре волос очень кстати упали на лицо, скрывая его выражение.

Оливия решила не реагировать на молчание дочери. Ей не хотелось заострять внимание на весе Сары (кстати, вполне нормальном) или вызывать дочь на разговор о ее комплексах, к которому та еще не была готова. Пока Сара сосредоточенно завязывала шнурки, Оливия подошла к окну и отдернула занавеску, впустив в комнату яркий солнечный свет. В ту же секунду комната преобразилась: ее новая отделка в серо-бежевых тонах перестала казаться мрачной, напротив, цвета приобрели яркость, и спальня посветлела. На досках старого деревянного пола заиграли лучи солнца, в которых весело закружились мелкие пылинки.

– День-то какой сегодня, – восхитилась Оливия, поворачиваясь к дочери.

Завязав наконец туфли, Сара поднялась, повернулась лицом к кровати, и рука ее автоматически потянулась к простыням, свисавшим с кровати до самого пола. У них дома, в Хьюстоне, было заведено, что утром никто не выходит из спальни, не заправив сначала постель.

– Где ты была? – спросила Сара Оливию, которая тоже подошла к кровати, чтобы помочь дочери застелить постель.

– Я гуляла. – Оливия аккуратно сложила одеяло со своей стороны, постелила и расправила покрывало. Сара сделала то же самое. – Как тебе спалось?

– Отлично. – Сара бросила ей подушку. Почти синхронно мать и дочь, каждая со своей стороны, водрузили подушки в изголовье кровати, слегка взбив их, и обменялись торжествующими взглядами по поводу достигнутой симметрии. На этом процесс убранства постели завершился. – Что будем делать сегодня?

– Не знаю, – улыбнулась Оливия. – Я думаю, начнем с того, что умоемся, почистим зубы, причешем твои волосы и…

– Ну, ма-а, я имела в виду, что будем делать интересного, – нетерпеливо перебила Сара. – Это же все-таки наш отпуск.

– Что-нибудь придумаем, – пообещала Оливия. Обогнув кровать, она подошла к дочери и обняла ее. Она не могла позволить в каникулы дальних поездок или необычных развлечений, но старалась изо всех сил, чтобы единственная в году неделя ее отпуска стала для них с Сарой незабываемой. В прошлом году они каждый день ездили на пляж в Галвестон или ходили в луна-парк или в кино. – Я уже видела здесь кое-что интересное!

– Что, например? – Сара тоже обняла мать, обвив обеими руками за талию, и подняла на нее глаза. Оливия чмокнула дочь в лоб. Она любила своего ребенка чуть ли не до беспамятства.

– Персидскую кошку. – Сара обожала кошек, хотя никогда не имела возможности завести свою собственную. В доме, где они жили, не разрешалось держать животных. – Еще парочку павлинов.

– Павлинов? – Глаза Сары широко распахнулись. – Правда?

– Да, – кивнула Оливия, откидывая волосы с лица дочери и поглаживая их. – Но сначала – дела. Ну-ка, быстро в ванную, мисс.

Было почти десять, когда Оливия с Сарой, умытой и причесанной, спустились вниз. Сара бежала впереди, перескакивая через ступеньки. Она выглядела очень симпатично в маечке без рукавов в розово-белую полоску, розовых джинсовых шортах и с двумя розовыми заколками в волосах.

– Сначала завтрак! – скомандовала Оливия, как только Сара оказалась внизу, и указала на дверь кухни.

Сара послушно повернула в указанном направлении, но, услышав в кухне приглушенные голоса, замялась перед дверью.

– Может, сразу пойдем смотреть павлинов вместо завтрака? Я что-то не хочу есть, – прошептала она, но Оливия не собиралась ей потакать.

– А я просто умираю от голода, – твердо заявила она и открыла дверь. Поскольку Сара все еще медлила, Оливия положила ладонь на плечо дочери и слегка подтолкнула ее вперед.

За столом сидели Келли и Марта. Перед Келли стояли стакан апельсинового сока, чашка кофе и тарелка с яичницей и тостом. Все, кроме кофе, осталось нетронутым. Марта тоже прихлебывала кофе. Ее тарелка была пуста. Обе женщины обернулись к вошедшим.

– Доброе утро! – Келли приветствовала их улыбкой. На ней были свободные брюки цвета хаки и белая шелковистая рубашка. Розовые румяна и помада придавали ей обманчиво здоровый и отдохнувший вид. – Как вам спалось?

– Мне хорошо, – ответила Оливия, тогда как Сара только кивнула, крепко сжав руку матери.

– Что вам приготовить на завтрак? – Марта поднялась со стула. Она выглядела довольно нелепо – в клетчатых шортах, ярко-зеленой футболке и босоножках на танкетке, с пышно начесанными черными волосами и ярко накрашенными губами. Но ее глаза и улыбка излучали дружелюбие и искренность. Оливия вспомнила, что даже в самые бурные дни ее юности Марта никогда не осуждала ее.

– Сиди, сиди, Марта. Я сама, – ответила Оливия, жестом останавливая Марту. Она осторожно высвободила свою руку из пальцев Сары и подтолкнула дочь к столу. – Сара не ест ничего, кроме тостов, а я только выпью кофе.

– Я могу сделать яичницу – это займет пару минут. Или, если хотите, испеку блинчики. А еще в холодильнике есть кексы… – Марта не успела перечислить содержимое холодильника, потому что Оливия жестом остановила ее.

– Нет-нет, спасибо. – Оливия отрицательно покачала головой и занялась приготовлением тостов.

– Боже, как ты похожа на мать! – Келли с улыбкой обратилась к Саре, которая нерешительно остановилась у стола. – Садись, – она отодвинула стул рядом с собой, похлопала по сиденью, а затем перевела взгляд на Оливию, загружавшую в тостер куски хлеба. – Смотрю на вас обеих и как будто переношусь в прошлое. Кажется, только вчера тебе, Оливия, было столько лет, сколько сейчас Саре, а Селена готовила тебе тосты.

– А мать готовила мне тосты? – переспросила Оливия, удовлетворенно отметив, что Сара без дальнейшего промедления села рядом с Келли. Марта, проигнорировав требование Оливии не хлопотать, полезла в холодильник за молоком и апельсиновым соком и налила по два стакана того и другого.

Келли засмеялась:

– Ты ничего больше не желала есть – виноградный джем на тосте без корочки, разрезанном на треугольники. Только твоя мать могла угодить твоему вкусу. Ты бы не притронулась к тостам, приготовленным кем-то другим.

– Я тоже люблю только мамины тосты, – застенчиво проговорила Сара, как всегда проявив интерес к рассказам о детстве Оливии. – И я тоже люблю их с виноградным джемом.

Как раз в этот момент из тостера выскочил тост, и Оливия не услышала ответа Келли. Намазывая на тост масло и джем, она пыталась вспомнить, как ее мать готовила ей завтрак, но не могла. Когда речь заходила о матери, в ее памяти оказывалось много белых пятен. Впервые в жизни Оливии пришло в голову, что это не случайно.

– Чем собираетесь сегодня заняться? – спросила Келли, когда Оливия поставила на стол тост – без корочки, намазанный виноградным джемом и разрезанный на треугольники. Пытаясь отделаться от часто возникавшего у нее чувства, что все это уже когда-то было, Оливия улыбнулась и села за стол рядом с дочерью.

– Исследовать, – ответила она.

– В городе открылся новый бассейн, названный в честь Маргарет Т. Арчер. Главным инвестором стал Большой Джон. Вы с Сарой можете пойти туда поплавать, Оливия. Хлоя с друзьями проводят там много времени.

• Предыдущая
• 21/75
• Следующая