Сезон охоты на блондинок - Робардс Карен - Страница 19

• Предыдущая
• 19/73
• Следующая

Прошло несколько не то секунд, не то часов. Сквозь забытье она услышала какие-то звуки. Алекс с трудом при­подняла голову. Так. Она все еще лежит в грязи и ледя­ной воде, а по спине колотят еще более холодные струи. Кожа онемела, руки – единственная часть собственного тела, которую она видела, – на фоне черной земли казались мертвенно-белыми. Повсюду стоял запах влажного торфа, одуряющий, как аромат дешевых духов. Она при­крыла глаза рукой, заставила себя сосредоточиться и уви­дела приближающиеся мужские ботинки. Ботинки оста­новились в нескольких сантиметрах от ее лица. Даже в темноте было видно, какие они огромные и грязные.

К оцепеневшей Алекс внезапно вернулась память. Дрожь охватила ее, кожа покрылась мурашками от ужа­са. Кто-то был в ее спальне, в доме…

Она поднялась на колени и с колотящимся сердцем всмотрелась в грозно маячившую над ней высокую тем­ную фигуру, скрытую пеленой дождя.

– Какого черта вам вздумалось устраивать заплыв в грязи? – в львином рыке, перекрывавшем даже рев бури, слышались гнев и досада. Тем не менее, Алекс почувствовала облегчение. Перед ней стоял не маньяк-убийца, встречи с которым она боялась, а Уэлч, несносный, на­доедливый, но все же спаситель. Вода текла с него ручья­ми, словно кто-то поливал его из пожарного шланга, включенного на полную мощность.

– Я упала, – ответила Алекс.

Уэлч наклонился, крепко схватил ее за руку и рыв­ком поднял на ноги. Колени ее задрожали, голова закру­жилась; Алекс привалилась к нему и обеими руками вце­пилась в его рубашку. Слава богу, есть на кого опереться. Она наклонила голову, пытаясь укрыться от дождя, и упер­лась лбом в его ключицу. Рубашка Уэлча оказалась за­стегнутой только наполовину. Алекс ощутила щекой его грудь, поросшую густыми жесткими волосами. От него пахло мылом и влажной тканью. Кожа, вымытая дождем, казалась холодной и скрывала внушительные мускулы. Он был большим, крепким и достаточно сильным, чтобы одолеть кого угодно. Только теперь, когда страх прошел, Алекс поняла, насколько она была испугана. Пусть Уэлч ей не нравится, но с ним она в безопасности.

– В доме кто-то был… – начала она.

– Помолчите! – крикнул Уэлч.

Алекс едва слышала сама себя и сомневалась, что он понял хоть слово. Не успела она сообразить, чего от нее хотят, как Уэлч обнял ее за плечи, нагнулся, подхватил под коленки и взял на руки. Потом повернулся и пошел к дому, неся Алекс так легко, словно она была ребенком. Он шагал размашисто, наклонив голову и ссутулив пле­чи, чтобы защитить ее от дождя. Алекс смущенно покорилась неизбежности и обняла его за шею.

В дверном проеме толпились люди. Пока Уэлч осто­рожно нес ее по ступенькам крытого крыльца, Алекс ви­дела только тени и бледные пятна вместо лиц. Наконец жгучие укусы дождя прекратились, и это было чудесно. Алекс с облегчением расслабилась. Ее осветил яркий луч: по крайней мере у одного из стоящих здесь людей был фонарик. Алекс опустила глаза и только тут поняла, что на ней нет ничего, кроме мокрой ночной рубашки. Тон­кий шелк прилипал к телу, как казеиновый клей. Ее соски, затвердевшие от холода, были ясно видны сквозь ткань – очевидно, как и все остальные интимные части тела. По ней можно было изучать анатомию. Если бы не темнота, это было бы совершенно неприлично.

– Опусти фонарь, – сказал кому-то Уэлч, заслужив ее молчаливую благодарность. Он понес Алекс в дом, и люди расступились. Ее голова, казалось, слишком тяже­лая для шеи, лежала на широком плече Уэлча. Алекс за­мерзла до полусмерти, ее тошнило, кружилась голова. Если бы не Уэлч, ей едва ли удалось бы подняться и без посторонней помощи добраться до дома.

Она была перед ним в долгу.

– Алекс, как ты? – Нили растолкала остальных и положила ладонь на ее ледяную руку. Ее слова перемежа­лись стуком зубов. Алекс было так холодно, что она с трудом ощутила прикосновение пальцев сестры, почти таких же холодных. – Что случилось? Я думала, ты идешь за мной.

– Я упала, когда перелезала через забор. Все в по­рядке. Просто замерзла.

Ее голос был слабее обычного. И зубы тоже стучали. Тепло, царившее в доме, обволакивало ее, но этого было недостаточно. Она лежала в объятиях Уэлча и дрожала всем телом. Он крепко прижимал ее к груди, словно все еще защищал от дождя. Она прижималась к нему с чув­ством, похожим на алчность. Ее грудь, живот и бедра тя­нулись к нему, как цветок тянется к солнцу, пытаясь впитать исходящий от него жар. Но, ощутив на себе взгляды Нили и остальных людей, Алекс внезапно смутилась и заворочалась в его объятиях, безмолвно прося отпустить ее. Уэлч послушался, но продолжал одной рукой обнимать Алекс за талию, поддерживая ее. При­косновение сильной мокрой руки было приятным.

Когда ноги коснулись пола, залитого водой, которая не капала, а текла с них обоих, Алекс ощутила приступ дурноты. Колени были готовы подломиться; ее шатало. Она снова вцепилась в мокрую рубашку Уэлча и присло­нилась к нему как к ближайшему устойчивому предмету.

– Все в порядке? – спросил он.

Не успела Алекс ответить, как в лицо ей снова уда­рил луч света. Она сморщилась и закрыла глаза. Уэлч правой рукой привлек молодую женщину к себе, а левой прикрыл ей глаза.

– Джош, я велел тебе светить вниз! – резко сказал он.

– Извини, – ответил юный голос. Алекс вспомнила коротко стриженного мальчика в сарае и поняла, что об­ступившие их люди – это дети Уэлча плюс Нили. Что-то пушистое коснулось ее лодыжек. Испуганная Алекс опус­тила глаза и увидела маленькую толстую собачку, обню­хивавшую ее ноги.

– Она упала еще в доме. Может быть, она ранена, – взволнованно сказала Уэлчу стоявшая сбоку Нили. Алекс повернула голову, и ее щека снова легла на его грудь, обтянутую холодной, мокрой фланелью. Она слышала ров­ный стук его сердца. Нили стояла в тени. Хотя фонарики теперь светили вниз и в стороны, Алекс мельком успела заметить ее мокрые волосы и бледное лицо с широко от­крытыми глазами.

– Значит, у вас не один фонарик? – спросил Уэлч, обращаясь сразу ко всем.

– Три, – ответил еще один мальчишеский голос. Его владелец был выше и старше.

– Дайте-ка один мне.

Луч сменил направление и осветил потолок; видимо, Уэлч взял фонарик у одного из сыновей. Затем, к удивле­нию Алекс, он вновь молча подхватил ее на руки и понес куда-то в глубь дома.

– Не нужно, – слабо возразила Алекс, но тут же изо всех сил снова обхватила его шею.

От быстрого движения Уэлча у нее закружилась го­лова. Не успев закончить фразу, она уронила голову на его плечо и стала ждать, пока все вокруг не перестанет вращаться. «У этого человека много недостатков, но он крепок как дуб», – подумала Алекс. Эта мысль была очень успокаивающей.

– Думаю, туда, – сказал Уэлч так, словно его мне­ние было решающим.

В обычных условиях такая самоуверенность разо­злила бы Алекс, но тут она сочла за благо промолчать. Уэлч понес ее по лестнице на еще более темный второй этаж, по пути отдавая распоряжения:

– Али, вынь из-под раковины полевой фонарь. Джош, принеси несколько чистых полотенец. Я положил их в шкаф, перед тем как лечь. Джен, покажи Нили ванную мальчиков. Али, поставишь туда фонарь, а потом прине­сешь фонарь и несколько полотенец в мою спальню.

Вслед им неслись возгласы, означавшие согласие. Алекс удивилась, не услышав слов «есть, сэр», принятых в армии. Ведь Уэлч вел себя как командир небольшого гарнизона.

Добравшись до лестничной площадки, Уэлч свернул налево и быстро пошел по узкому коридору. Его тяжелые ботинки чавкали при каждом шаге, и Алекс вспомнила, что Уэлч промок и, возможно, замерз не меньше, чем она сама.

Да, этот человек был слишком властным, но он при­шел к ней на выручку, не считаясь ни с чем, и она была ему благодарна.

– Ваш телефон работает?

У Алекс стучали зубы. Она по-прежнему дрожала. Тепло его тела вкупе с теплом дома не могли справиться с холодом, пробиравшим ее до костей. Но как бы она себя ни чувствовала, то, что случилось в Уистлдауне, требова­ло немедленных действий.

• Предыдущая
• 19/73
• Следующая