Зеленоглазая леди - Робардс Карен - Страница 17
- Предыдущая
- 17/67
- Следующая
– Нет, мэм-сахиб. Другой джентльмен. Он не назвал своего имени.
– О?
Поразмыслив, Анна решила, что ее визитером может быть управляющий другой плантации, Хил мор. Кажется, так его звали? Ведь однажды Чарлз называл ей его имя. Карнеганы собирались уехать через пару недель, и Чарлз договорился, что их управляющий придет поговорить с ней до их отъезда.
– Я сейчас спущусь, – пообещала она, и Раджа Сингха удалился, отвесив ей поклон.
Анна умылась, сняла платок с головы и привела в порядок свои густые светлые волосы, свернув их в красивый узел. Она не стала терять время на то, чтобы сменить платье, рассудив, что если это управляющий Карнеганов, то не следует задерживать его слишком долго.
Когда она вошла в переднюю гостиную, на лице ее сияла улыбка. Высокий и широкоплечий человек с прямыми, густыми и жесткими волосами цвета воронова крыла стоял к ней спиной, глядя в окно. Он был скверно одет – в некогда черные, но порыжевшие бриджи и куртку бутылочно-зе-леного цвета. Этот костюм явно когда-то видел и лучшие дни. Его черные сапоги были пыльными, потертыми, со сбитыми каблуками.
Анна заморгала и остановилась как вкопанная, оглядывая гостя с головы до ног. По-видимому, Карнеганы не слишком щедро платили своему человеку, и уж, конечно, не так, как уверял ее Чарлз, ведь для того, чтобы удержать первоклассного управляющего, надо платить ему целое состояние.
А может, он просто не считал нужным тратить деньги на одежду?
Но в любом случае она собиралась нанять его на работу, а для этого не требовалось искусство хорошего портного. Ей нужен был самый лучший управляющий для Сринагара, а Чарлз заверил ее, что Хилмор именно такой.
– Мистер Хилмор? – спросила она, восстановив душевное равновесие и с улыбкой сделав несколько шагов вперед. – Я миссис Траверн. Хорошо, что вы пришли.
Мужчина обернулся, и у Анны перехватило дыхание. Она замерла на месте, зажав рот руками от испуга.
– Так вы миссис Траверн? – спросил он почти любезно, но она была готова поклясться, что его синие, словно полуночное небо, глаза блеснули угрожающе. – А я все это время мысленно называл вас Зеленоглазая леди. Смею ли я надеяться, что вы меня помните?
11
– Господи!
Она смотрела на него как на материализовавшийся призрак. Этого не могло быть! И все же это произошло. Ошибиться было невозможно.
– Вижу, что помните!
Он заметил ее очевидный ужас, и в голосе его прозвучало мрачное удовлетворение.
Анна не могла двинуться с места, а он стоял, скрестив руки на груди и слегка склонив голову набок.
– Скажите-ка мне кое-что, – продолжал он как ни в чем не бывало, будто вел светскую беседу. – В каком родстве мы состоим, если вы и в самом деле миссис Траверн?
– Конечно, я миссис Траверн.
У Анны все еще не прошло ощущение удушья, но она уже слегка оправилась, выпрямилась и отняла руки ото рта. Он не был призраком, героем ее ночных лихорадочных грез, а был человеком из плоти и крови. И это было еще ужаснее, чем если бы она и в самом деле утратила рассудок.
– Чего вы хотите? Что вы здесь делаете?
Он насмешливо улыбнулся, обнажив ослепительно белые зубы, но не ответил прямо на ее вопрос, сказав:
– Если вы действительно миссис Траверн, то должны быть вдовой моего младшего единокровного брата. Мне сле-довачо бы догадаться об этом еще в первую нашу встречу, но в то время мои мысли были заняты другим. Прошу вас принять мои соболезнования ввиду вашей утраты. Джулиан Чейз к вашим услугам.
Он отвесил ей картинный поклон, прижав руку к сердцу. У Анны возникло ощущение, что с ней играют, как играет кот с мышью, прежде чем броситься на нее. Его появление слишком выбило ее из колеи.
– Чего вы хотите? – спросила она снова.
Даже для ее собственных ушей голос ее прозвучал неискренне и натянуто.
Его улыбка хоть и была очаровательной, но не могла скрыть жесткого блеска глаз.
– Думаю, мы оба знаем ответ. Я пришел за моими изумрудами.
– Не знаю, о чем вы толкуете... Его губы презрительно изогнулись.
– Зеленоглазая леди, этот номер не пройдет! Вы же не станете думать, что весь этот путь из Англии я проделал, всего лишь надеясь на везение? Будто предполагал, что у вас могут оказаться мои камни? Нет, я знаю совершенно точно, что они у вас, и хочу получить их. Можно сказать, что я на этом даже настаиваю.
Он шагнул к Анне с той грацией, которая ей так хорошо запомнилась.
Не успела Анна и глазом моргнуть, как оказалась в его крепких руках, которыми он сжимал ее за плечи. Анна издала боязливый писк, когда нежданный гость заставил ее подняться на цыпочки, угрожающе возвышаясь над ней.
– Не играйте со мной в такие игры! – строго предупредил он, и она смогла разглядеть тонкие морщинки, веером расходившиеся от углов его глаз. – Мне вовсе не понравилось, что меня бросили в Ньюгейтскую тюрьму и чуть было не повесили за преступление, которого я не совершал. Мне вовсе не понравилось путешествие чуть ли не на край света, чтобы получить то, что и так принадлежит мне по закону. И я ненавижу женщин, которые лгут. Любого из этих обстоятельств достаточно, чтобы вывести меня из себя. А все вместе... Ну, одним словом, я сейчас не в лучшем расположении духа. Я хочу получить свои изумруды. Если в вас есть хоть частица здравого смысла, который я, возможно, ошибочно приписывал вам, то вы их сейчас же мне отдадите! А иначе...
Он не закончил фразы, но сжал ее плечи с еще большей силой и обнажил зубы в подобии улыбки, скорее походившей на оскал.
Анна, практически висевшая на его руках, смотрела в эти пронзительные глаза и понимала, что лгать бесполезно. Но горькая правда приведет его в еще большую ярость.
– Пожалуйста, отпустите меня, – тихо попросила Анна.
Показное спокойствие было тем, к чему она всегда стремилась, но сомневалась, что сейчас ей удалось его изобразить. Его тяжелые руки буквально прожигали ее плоть сквозь тонкие рукава траурного платья. Стояла страшная жара, и ей приходилось носить очень тонкое платье на одной нижней юбке. Сквозь ткань она почувствовала мощные мускулы на его бедрах. Они касались ее тела, и от этих прикосновений она содрогалась. Он держал ее крепко и близко к себе. Слишком близко. Так близко, что ей пришлось отклонить голову назад, чтобы видеть его глаза. И хоть его рот теперь презрительно кривился, это был тот самый рот, что столько раз ее целовал в грезах и снах. Эта незабываемая ночь в Гордон-Холле повторялась в ее снах постоянно.
– Отпущу, когда вы согласитесь вернуть мои изумруды.
– У меня нет изумрудов. – Анна покраснела и скромно опустила глаза.
Он легонько встряхнул ее.
– Не лгите мне!
– Это правда, у меня их нет, я их продала. – Она отважилась посмотреть на него. Лицо его было суровым и угрожающим.
– Да, я знаю, что вы продали браслет, но не остальное. Эта ложь вам не сойдет с рук.
– Я продала их, в самом деле продала! Мне были нужны деньги для Сринагара.
– Вы маленькая лгунья. – Его глаза угрожающе сузились. – Если бы вы продали все остальное, я бы об этом узнал, ведь я расспрашивал о камнях во всех уголках Лондона.
Он вцепился в ее плечи так, что Анне даже пришлось приподняться на цыпочки. Ее голова едва доходила до его подбородка, и она могла разглядеть тень будущей щетины на его лице. В таком положении шея ее начала болеть, но это было еще не самое страшное. Внезапно Анна осознала, что, если он захочет с ней что-нибудь сделать, она будет беспомощной, ведь плечистый и сильный Джулиан Чейз был чуть ли не вдвое выше ее. Он едва сдерживался от гнева, буравя ее черно-синими глазами, сверкающими отнюдь не безобидно. В таком состоянии он, вероятно, был способен совершить любое насилие. И романтизированный образ любовника, столь бесстыдно преследовавший ее в ночных грезах, был разбит вдребезги. Этот человек выглядел суровым, холодным и опасным.
– Я продала их в Коломбо.
- Предыдущая
- 17/67
- Следующая