Босс - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" - Страница 10

• Предыдущая
• 10/90
• Следующая

Кимберли вернулась, завязывая поясок синего домашнего платья.

— Есть еще жалобы?

Джек уже побросал на пол всю одежду и стоял в чем мать родила.

— Барбара предложила мне канапе[30] со своей тарелки, я взял его и съел. Ты могла бы и не спрашивать меня, где моя тарелка. Как мне следовало поступить? Взять канапе с ее тарелки, переложить на свою, а уж потом съесть? Этого ты от меня ждала?

— Более того, у тебя не было салфетки.

— Потому что в другой руке я держал стакан, не так ли? А еще в присутствии Хорэнов ты спросила, сколько я выпил, и посоветовала мне остановиться.

— И хорошо, что посоветовала. Ты послушай себя.

— Я не пьян, Кимберли!

— Поверю тебе на слово. Но, по-моему, ты хотел, чтобы я сделала из тебя джентльмена. Это часть нашего договора. Ты сам просил об этом. Но тебе еще далеко до…

— Не публично, Кимберли! Не при других людях!

— Ага. Разница мне понятна. Сегодня я выставила тебя напоказ, муж мой. Показала всем человека, который может купить дом на Луисбург-сквер и обустроить его, умеет одеваться так, как принято в обществе, знает, каким образом принимать гостей и общаться с ними, то есть научился всему тому, о чем три года назад имел самое смутное представление. Я показала всем человека, который, возможно, не силен в особенностях современной мебели, но различает типы восточных ковров и знаком со стилем Вильгельма и Марии, к тому же имеет деньги, чтобы все это купить. Сегодня вечером я представила тебя Бостону. И ты с честью выдержал испытание, Джек. Откровенно говоря, я относилась к числу тех, кто в этом сомневался. А что я слышу в ответ? Мелкие придирки от человека, который если не пьян, то близок к этому. И если я посоветовала тебе больше не пить шотландского, а это был твой четвертый или пятый стакан, то поступила совершенно правильно, потому что иначе ты свел бы на нет все наши старания. Я ложусь в постель. — Она помолчала, потом добавила:

— Еще одно предложение. Прежде чем присоединиться ко мне, прими душ и почисти зубы. Если ты не способен ни на что другое, по крайней мере ты сможешь употребить по назначению свой обрезанный конец.

1934 год

Десятого июня Джек получил телеграмму:

ЛА 61034 1000

ЖИЗНЬ ЙОХАННА ЛЕРЕРА БЫСТРО ПОДХОДИТ К КОНЦУ. ОН СЛАБЕЕТ ДЕНЬ ОТО ДНЯ. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОГОВОРИТЬ С НИМ, ПОКА ОН ЕЩЕ ЖИВ, СОВЕТУЮ ПРИЕХАТЬ СЮДА КАК МОЖНО СКОРЕЕ.

МИККИ.

Микки Салливан был доверенным лицом Эриха Лира и давнишним другом Джека.

На следующий день, ровно в полдень, Джек поднялся на борт пассажирского биплана «Кондор» авиакомпании «Америкэн эйрлайнс», вылетающего в Лос-Анджелес. Маршрут пролегал через Нью-Йорк, Вашингтон, Нашвилл, Даллас и Дуглас, штат Аризона, с посадками в каждом городе. Поскольку полет продолжался и ночью (недавнее и рискованное нововведение), кресла раскладывались в удобные койки. После того как все десять пассажиров плотно пообедали, с ликерами и вином, им предложили отдохнуть. Где-то над Виргинией или Теннесси сиденья превратились в койки, пассажиры переоделись в пижамы и прилегли. Тех, кто еще спал, разбудили в Далласе, чтобы сообщить, что половина пути позади. На борту самолета они съели завтрак и ленч, после полудня им предложили закуски и коктейли, а как раз перед обедом «Кондор» приземлился в Лос-Анджелесе.

Прежде чем покинуть аэропорт, Джек отбил телеграмму Кимберли:

ЛА 61234 2115

ДОЛЕТЕЛ БЛАГОПОЛУЧНО. ВОЗВРАЩУСЬ ПОЕЗДОМ. С ЛЮБОВЬЮ К ТЕБЕ И МАЛЕНЬКОМУ ДЖОНУ.

ДЖЕК.

Микки Салливан встретил его в аэропорту. И лишь после того, как Джек отправил телеграмму, Микки сообщил ему, что он не поспел.

— Старик умер четыре часа тому назад.

— Он что-нибудь сказал обо мне?

— Он ни о ком ничего не сказал. Последние два дня твой отец и брат пытались говорить с ним. Он знал, что они говорят… Его глаза следили за их губами… Но он им не отвечал. Так, наверное, действует на нас близость смерти, Джек. Ничего особенного. Люди уходят в себя и проводят последние часы со своими мыслями.

Микки Салливан был на восемь лет старше Джека. Рыжеволосый крепыш с честным, открытым лицом. Многие говорили, что с женой он развелся из-за Эриха Лира, ставившего работу выше семейной жизни.

— Твой отец зол, — предупредил Микки, когда они шагали к автомобилю.

— Естественно. Он или злится, или хочет трахнуться. Третьего не дано.

— Они заглянули в завещание твоего деда. Он оставил твоему брату миллион, а тебе полмиллиона, указав, что еще полмиллиона ты получил авансом в 1931 году.

— Дед не хотел, чтобы отец знал об этом.

— Да, Эрих считает это предательством. Остаток состояния деда, который отойдет к нему, на миллион не тянет.

— Он и так свое получил. Президент и основной акционер «Лир шип брикинг и солвейдж».

— Они хотят сидеть шива[31]. Ты останешься?

— Так долго задерживаться не могу. Откровенно говоря, когда ты сказал, что старик мертв, я едва сдержался, чтобы не попросить тебя сразу отвезти меня па железнодорожный вокзал.

— Ты бы так не поступил, Джек, — покачал головой Микки.

— Ладно. Отвези меня в «Амбассадор». Я заказал номер. Пообедаешь со мной? Не хочу встречаться с отцом и братом до завтрашнего дня.

За обедом Джек рассказал Микки о доме на Луисбург-сквер и своем сыне. Микки — о жизни калифорнийских Лиров.

— Бизнес процветает. Ты знаешь своего отца. Он участвует в тендере на разделку «Мавритании». И, готов спорить, выиграет его. Этот человек добивается того, что хочет. А вот счастья ему не хватает. Он опять принялся за старое.

— Кто теперь?

— Ты не поверишь. Ей девятнадцать лет. Роскошная женщина. Просто роскошная. Стыдно сказать, но именно я привел ее к нему. Моя мать растила меня не для того, чтобы я стал сводником, — вновь покачал головой Микки.

Джек заулыбался:

— Но ты в этом деле дока. Если я через пару дней не уеду в Бостон, придется просить тебя подобрать кого-нибудь и мне.

Микки взглянул на часы.

— Еще не так поздно. Возможно, я найду…

— Сегодня не надо. Может, завтра.

— Хорошо. Слушай. Кто по-настоящему несчастен, так это твой брат Боб. А еще больше достается твоей невестке Дороти.

— Что? Да как могут быть несчастными люди, только что унаследовавшие миллион долларов?

— Тут главное — характер. Тебе хватило характера уйти от старика. А Бобу — нет. И хотя у Боба вроде бы свое дело, Эрих во все сует свой нос. Разумеется, «Карлтон-хауз» вырос на деньгах Эриха. Всякий раз, когда Боб подписывает контракт с перспективной старлеткой, Эрих желает ее трахнуть… а потом требует от Боба, чтобы тот дал ей роль, к которой девчушка еще не готова. Он даже читает сценарии и указывает Бобу, по каким из них надо ставить фильмы. Короче, благодаря Эриху Боб живет как в аду.

— А во что он превратил твою жизнь?

— Полагаю, ты можешь себе представить.

— Сколько он тебе платит?

— Восемнадцать тысяч.

Джек зажал подбородок большим и указательным пальцами правой руки.

— Ты согласишься переехать в Бостон и заняться радиобизнесом за двадцать четыре тысячи?

— Господи, да!

— Сколько тебе нужно времени?

— Я должен предупредить Эриха за тридцать дней.

— Пошли его к чертовой матери. Ты должен ему не больше, чем я. Забронируй нам отдельное купе на четверг. Из Чикаго пошлешь ему телеграмму.

Йоханна Лерера хоронили в деревянном гробу с веревочными ручками. Согласно его завещанию. В соответствии с тем же завещанием гроб поставили на простые деревянные козлы. А вот когда дело дошло до цветов, завещание старика проигнорировали. Все-таки скончался дед главы «Карлтоп-хауз продакшн», и Голливуд прислал море цветов и венков.

Синагога вмещала лишь двести человек, поэтому снаружи поставили динамики, чтобы сотни собравшихся на лужайке могли услышать надгробное слово и каддиш.

• Предыдущая
• 10/90
• Следующая