Такеши Китано. Автобиография - Китано Такеши - Страница 35

Кроме того, я посмотрел все фильмы Альфреда Хичкока. Мой любимый — «Неприятности с Гарри» (1955). Напряжение в его картинах всегда создаётся очень тщательно. Еще мне понравились «Птицы», хотя монтаж, на мой взгляд, оставляет желать лучшего.

Что касается Оливера Стоуна, автора сценария «Человека со шрамом» — фильма, который озарил и возвысил своей игрой Аль Пачино, — я считаю, что он весьма талантлив. Оливер Стоун действительно большой режиссёр. И прежде всего — режиссёр с чёткой гражданской позицией. Он снимает много фильмов, в которых доводит политические послания до широкого круга зрителей, вызывая волну обсуждений. Так было, например, с картинами «Взвод», «Прирождённые убийцы», «Джон Ф. Кеннеди. Выстрелы в Далласе», которые подняли вопросы о войне во Вьетнаме, жестокости американского общества, убийстве Кеннеди... Фильмы Стоуна скорее тяжёлые. Мне иногда кажется, что он хочет выразить в них слишком много, и порой это его подводит.

Я также большой поклонник Клинта Иствуда. Кстати, однажды мы встретились на Венецианском кинофестивале — я тогда представлял там фильм «Брат якудза» — и сразу почувствовали, что отлично понимаем друг друга. Правда, его новые работы мне не слишком нравятся. Например, «Малышка на миллион», «Флаги наших отцов», «Письма с Иводзимы». Последняя картина, что бы про неё ни говорили, вся, от замысла до его воплощения, отражает американскую, а не японскую точку зрения. Я намного больше ценю раннего Иствуда, особенно цикл фильмов о Грязном Гарри — этот образ просто покорил меня.

Глубоко уважаю Мартина Скорсезе, мне очень импонирует его стиль. На мой взгляд, «Славные парни» — один из его лучших фильмов. Роберт Де Ниро просто гениален, а от игры Джо Пеши захватывает дух. Обожаю Джо Пеши! Это великий актёр. Он совершенен... Когда Голливуд вручил Скорсезе «Оскара» в номинации «Лучший фильм» за «Отступников» (ремейк гонконгского фильма «Двойная рокировка»), я обрадовался за него, но в то же время ощутил какую-то неловкость. Как, впрочем, многие его японские поклонники. Можно подумать, это первый шедевр Скорсезе! Какой-то утешительный приз, честное слово! Будто его с почётом отправляют на покой. До сих пор Скорсезе ни разу не удостаивался высшей награды Голливуда. А ведь он — один из величайших режиссёров. Может, ему было просто наплевать? Но, я уверен, он всё-таки был тронут. Только я считаю, что он должен был получить этого «Оскарам уже давно, хотя бы за «Бешеного быка», «Таксиста» или, скажем, «Казино». Какой фильм! Шэрон Стоун, Де Ниро и Джо Пеши в нём просто великолепны. Я с огромным удовольствием следил за тем, как эти воротилы прибирают к рукам и делят деньги местной мафии, на которые содержат своё казино.

Еще мне очень нравятся фильмы братьев Этана и Джоэла Коэнов, кумиров многих японских киноманов. Я высоко ценю их стиль, незаурядный, провокационный, очень занятный.

Но, как вы уже знаете, я смотрел не так уж много фильмов. Даже картины Куросавы далеко не все, да и то только потому, что в Европе журналисты часто спрашивали меня о них в интервью. В конце концов я понял: придется посмотреть их, когда вернусь.

Мне кажется, в Японии сейчас режиссёры делятся на два основных типа. Одни продолжают традиции Акиры Куросавы или близки ему по духу: им нравится показывать острые ситуации, персонажей с яркими характерами. Другие, напротив, идут по стопам Ясудзиро Одзу, создавая очень личное кино, сотканное из едва различимых деталей, посвящённое мелочам и тончайшим нюансам повседневной жизни. Конечно, я отношусь скорее к первому типу.

И все же мне близки далеко не все картины Куросавы. Скажем, «Ран» для меня слишком шекспировский, порой на грани скуки. Его последние работы очень красочные, мощные — на мой взгляд, даже слишком — и сложные для восприятия. А вот «Дерсу Узала» — фильм потрясающей красоты, настоящий шедевр. Он прекрасно снят: замечательная операторская работа, восхитительные картины природы. И в то же время я считаю, что это кино — не развлечение, а испытание.

Кроме того, я обожаю «Расёмон» и «Семь самураев» (1954) — очень увлекательно! «Тень воина» (1980) тоже один из его великих фильмов. Единственная его неудача — это «Телохранитель» (1962) с Тосиро Мифунэ в главной роли, вдохновивший Серджио Леоне («За пригоршню долларов»). Думаю, что ни одному японскому режиссёру с тех пор не удалось достичь уровня Куросавы.

Мне жаль, что его произведения так мало ценятся в наши дни, когда его уже нет на этом свете. В Японии его сценарии оказались в руках алчных людей, СМИ и рекламных агентств, которые творят из них что попало. Когда я смотрел телевизор, то несколько раз попадал на рекламные ролики, в которых используются кадры из фильмов Куросавы-сан...

В то же время я совершенно чужд многим классическим японским картинам в стиле «Токийской повести» Одзу, где сцены слишком затянуты, а персонажи много времени проводят за разговорами, едой и питьём. Я плохо разбираюсь в таком кино. Так, например, я мало знаком с творчеством Мидзогути, которое меня совершенно не привлекает. Но тем не менее многие зарубежные киноманы в восторге от его работ: они находят в этих фильмах ту самую Японию, которая им так полюбилась.

К некоторым кинематографистам я отношусь так же, как к Одзу или Мидзогути. Скажем, Вим Вендерс. Я уважаю его и признаю, что он великий режиссёр, но, честно говоря, его мир совершенно недоступен моему восприятию.

В студенческие годы я смотрел в основном боевики, якудза эйга (фильмы про якудза). Позже я открыл для себя творчество двух культовых режиссёров, Киндзи Фукасаку и Сэйдзюна Судзуки. Мне нравились фильмы с неожиданными поворотами сюжета, с перестрелками от начала до конца. Некоторые зарубежные картины с незатейливой интригой оказали сильное воздействие на меня. Это и «Принесите мне голову Альфредо Гарсиа» (1974; режиссёр Сэм Пекинпа), и американский триллер «Жить и умереть в Лос-Анджелесе» Уильяма Фридкина (1985).

Жан-Люк Годар восхищает меня так же, как и Куросава. Он — автор незабываемых картин. Стили этих двух режиссёров кардинально отличаются. Они работали в один и тот же период, но стояли у истоков совершенно разного кино. Акира Куросава снимал грандиозные, зачастую пафосные фильмы. Он оказал влияние на наше самосознание, на всю эпоху. Его увлекала история в самом благородном смысле этого слова. Трагедии, которые Япония пережила в XX веке, он выразил, по сути, в японском, то есть очень традиционном, духе. Оставаясь совершенно независимым, Куросава при этом отражал реалии нашей страны. А Годар, по-моему, наоборот, всегда был настоящим бунтарём, решительным нонконформистом от киноиндустрии. Я глубоко уважаю его. Восхищаюсь его восприимчивостью. Обожаю «На последнем дыхании». А «Китаянка», на мой взгляд, — культовый фильм. Когда к нему пришла популярность, Годар, как один из зачинателей «Новой волны», в экспериментах с новым кино дошел до крайности, используя его как средство борьбы против тяжеловесного и благонамеренного общественного строя, как радикальный способ обострённого отображения действительности. Так же как Сартр и Симона де Бовуар, Годар при жизни внёс свой вклад в известную нам культурную революцию. И не только во Франции.

В любом случае, вы уже поняли, что гений, которого я уважаю больше всего, это наш покойный мэтр Акира Куросава. Если бы меня попросили назвать трёх величайших японских режиссёров, я сказал бы: Акира Куросава, Нагиса Осима и Киндзи Фукасаку.

В Японии критика очень жёсткая и непреклонная. Поэтому мне сложно получить признание в своей стране. Знаете, японцы воспринимают все упрощённо. Я не хочу никого принизить, только хочу сказать, что если французская и итальянская критика восторженно отзовётся о моих фильмах после того, как в Японии их осудили, то японцы постараются взглянуть на них иначе, более благосклонно. Уверен, что так. будет и с моей следующей работой, даже если японские критики поначалу напишут, что «это не очень удачный фильм». Как часто бывает, в доказательство они приведут детали фильма, которые их чем-то смутили, и сделают из этого неутешительный вывод обо всей картине. Но как только, итальянцы, французы, англичане, немцы, греки, русские и другие европейцы, а следом и американцы станут восторгаться этим фильмом, японские критики тут же назовут его «удивительным», «потрясающим» или смягчат негативные отзывы. Они найдут подходящие слова и всё равно предложат читателям посмотреть эту картину, приписав ей уж не знаю какую жизнеутверждающую идею или положительные признаки... В Японии это станет очередной попыткой восполнить упущенное. Признаюсь честно, я очень озадачен и разочарован сложившейся ситуацией, как, впрочем, и многие мои коллеги. И я не думаю, что в ближайшее время что-то изменится. Единственный раз, когда я удостоился положительного отзыва в японской прессе, — когда журналист развлекался тем, что посчитал, сколько фильмов я снял! В любом случае, я уверен, что мою новую картину японская публика снова не поймёт. В моей собственной стране меня считают никчёмным!