Почему Сталин проиграл Вторую мировую войну? - Винтер Дмитрий Францович - Страница 3

Имеется различие и в отношении к собственности. При рабстве первична власть: у кого власть, у того и богатство, потеря же власти очень часто сопровождается и потерей если не всего богатства, то значительной его части.

Капитализм меняет соотношение власти и собственности полярно: у кого собственность, у того и власть; при этом потеря той или иной группой капиталистов власти не означает потерю ими собственности — частная собственность священна и неприкосновенна.

В результате правящие круги капиталистических стран перестают «мертвой хваткой» держаться за власть, становится возможной как мирная, демократическая передача власти, так и развитие (хотя очень небыстрое и постепенное) системы свободы выражения политических взглядов, т. е., попросту говоря, демократия.

Есть и другие различия, но для нас главное другое. XX век, как известно, породил так называемые тоталитарные режимы в тех странах, где к началу XX в. — к моменту появления СМИ как средства «оболванивания» широких масс населения — еще не сформировались прочные буржуазно-демократические традиции (Россия, Германия, Италия, Испания, Япония, страны Восточной Европы — в дальнейшем мы будем именовать их странами Второго эшелона капитализма, — не говоря уже об азиатских государствах). Страны Первого эшелона — Англия, Франция, США, Нидерланды, Скандинавские страны, где капитализм победил не в середине XIX в., как в странах Второго эшелона, а еще в XVI–XVIII вв., где политическая власть к XX в. прочно находилась в руках буржуазии (а не добуржуазной аристократии, как во Втором эшелоне), где успели сформироваться прочные буржуазно-демократические традиции — устояли против натиска тоталитаризма и сохранили демократию, хотя тенденции к тоталитаризму имели место и там (вспомним хотя бы годы «маккартизма» в США).

Все тоталитарные режимы, независимо от того, как они называются и какого цвета знаменами размахивают, есть «рабские контрреволюции» — неважно, идет ли речь о России 1917 г., Италии 1922 г., Германии 1933 г., Восточной Европе и Китае после 1945 г., Иране 1979 г. и т. д.

Рабские тоталитарные режимы XX в., представляющие собой попытки повернуть колесо истории вспять, создали и уникальную систему внешней политики — так называемую «оборонительную агрессию» (впрочем, начало ей было положено еще в странах «Священного Союза» XIX в., который являлся орудием борьбы уходящего рабства с наступающим капитализмом). Рабские режимы не могут (да и не хотят — они вообще смотрят на производство потребительских товаров для населения как на издержки производства (подробнее см.: Восленский М.С. Гл. 4, особ. С. 242–243)) обеспечить своему населению уровень жизни, сопоставимый с таковым в развитых капиталистических странах. При этом для их руководства является очевидным, что любые «железные занавесы» и «границы на замке» способны лишь приостановить, но не пресечь совсем распространение среди подвластного им населения правды о жизни «за бугром».

Поэтому единственным окончательным решением проблемы для рабских режимов является ликвидация мировой капиталистической системы как таковой, распространение своего владычества на весь мир.

Многие авторы писали об особом пути развития России и о том, что она просто обречена на противостояние Западу и принципиально неспособна принять ценности современного общества («западные», «капиталистические» или «общечеловеческие»). Писали об этом и со знаком «плюс» (славянофилы, евразийцы, Дугин), и со знаком «минус» (Чаадаев, Новодворская). Кажется, российский интеллигент вообще способен воспринимать Россию только в двух крайних ипостасях. Либо «Россия — исчадие ада», и тогда «хорошо все, что плохо для России» (если он «общечеловек»), либо «Россия — град Божий на земле» и «богоизбранная страна», а все вокруг (в первую очередь, естественно, Запад) только и делают, что строят против нее козни (если он «державник»). На что не способны ни те, ни другие — это представить Россию нормальной страной, такой же, как все, со своей историей, в которой было всякое — и хорошее, и плохое, со своими национальными интересами, со своими врагами и союзниками, которые могут в разных обстоятельствах и меняться местами…

Из этого подхода к своей стране органически вытекает другой. Еще И.А. Ильин писал о том, что на Западе (да и многие в России, точнее, среди русской эмиграции на том же Западе) отождествляют СССР с Россией, в частности, отождествляют глобальную экспансию СССР с целью установления «мирового коммунизма» — с традиционной региональной экспансией царской России (Наши задачи. Кн. 1. С. 8–9), хотя царизм никогда, даже в бытность свою «жандармом Европы», на мировое господство не претендовал. Так, в 1959 г. в специальном меморандуме, выпущенном Госдепартаментом США, в списке порабощенных коммунистами народов указывались все народы СССР, кроме русских.

Прошло еще тридцать лет, и в годы «перестройки» украинские националисты заявили о том, что, мол, «коммунизм — это миф, что это не коммунисты, а русские хотят захватить весь мир» — и вот уже, констатирует А.И. Солженицын, американцы пишут о том, что «русские» захватили Китай или Тибет (Цит. по: Солженицын А.И. Как нам обустроить Россию// Комсомольская правда. 1990.18 сентября.).

Подливают масла в огонь и сами коммунисты, особенно поклонники Сталина. «Ненавидеть Сталина — значит ненавидеть Россию!» — об этом высказывании С.Г. Кара-Мурзы уже говорилось. Об «Антироссийской подлости» Юрия Мухина тоже. И таких примеров можно привести много. Стоит ли после всего этого удивляться, что зарубежные (да и доморощенные) недоброжелатели России снова заговорили о том, что наша страна должна извиняться, а то и платить компенсации за злодеяния коммунистов против их стран — Польши, Грузии или стран Балтии?

Насколько, однако, правомерно отождествление России с коммунистами? Чтобы ответить на этот вопрос, помимо всего прочего, не мешает проанализировать состав ведущих деятелей различных российских политических сил накануне, во время и вскоре после 1917 г. с локализацией их «малых родин» на территории Российской империи. Для анализа берутся наиболее известные «белые» и «красные» военачальники, лидеры и виднейшие деятели различных политических партий, активные участники Октябрьского переворота и Гражданской войны, а также «красные» и «белые» представители различных национальных окраин Российской империи в количестве более 1000 человек.

При этом ставится задача: вычислить процент родившихся за пределами нынешней Российской Федерации; кроме того, отдельно вычисляется процент родившихся на западных землях, присоединенных к России при Екатерине И или позже.

Необходимо учесть и еще один аспект проблемы. Россия представляет собой органическое единство восточнославянских и степных народов, созданное еще в XII в., когда Владимир Мономах соединил Руст и Кипчакскую Степь в одно полицентрическое государство (подробнее поговорим об этом ниже). Поэтому заслуживает внимания и такой вопрос: какой процент лидеров различных политических движений России начала XX в. родился за пределами Евразийского единства, которое, по нашему мнению, включает в себя Россию (без некоторых регионов Кавказа), Украину (без Галичины), Белоруссию, Казахстан и Северную Киргизию.

Итак, начнем с военных деятелей Белого движения (персональные данные берутся из Советской исторической энциклопедии, электронных энциклопедий «Википедия» и «Хронос»). Так вот, из 340 имен 105 (30,88 %) родились за пределами нынешней Российской Федерации. Из них 28 (8,24 %) приходится на западные губернии, только при Екатерине II и позже вошедшие в состав России. За пределами же Евразийской общности родился 31 человек, т. е. 9,11 %.

Переходим к военачальникам Красной Армии. При этом при анализе командного состава Красной Армии необходимо различать «красноармейцев по призванию» и так называемых «спецов» — высокопоставленных офицеров старой русской армии, пошедших на службу красным часто по принуждению. Разделение провести не всегда просто. Разумеется, прапорщика Крыленко, внезапно ставшего Верховным Главнокомандующим, или поручика Тухачевского, возглавившего армии и фронты, правильнее причислить к первым, а не ко вторым. В целом же при разделении будет учитываться время нахождения в Красной Армии, быстрота карьеры и некоторые другие факторы. Кроме военных, будут проанализированы и некоторые гражданские «спецы».