Я был адъютантом Гитлера - фон Белов Николаус - Страница 95

• Предыдущая
• 95/150
• Следующая

Март и апрель прошли в общем и целом относительно спокойно. Русские тоже либо были настолько измотаны, что не имели уже сил для дальнейших атак, либо готовили новые наступательные операции, требовавшие для того более продолжительного времени.

Гитлер был спокоен и уравновешен и перенес, совместно со Шпеером, центр тяжести своей деятельности на вопросы вооружения, а также на подготовку запланированного летнего наступления. Он с большим нажимом подчеркивал: важнейшая задача этим летом – отрезать русских от их нефтяных источников на Кавказе. Если цель эта будет достигнута, он ожидает затишья и на других фронтах. Наступление должно начаться весной с выпрямления линии фронта под Харьковом, затем последует захват всего Крыма с выходом на Керчь и взятие крепости Севастополь. Однако после того необходимо как можно быстрее повести наступление в направлении Сталинграда и Кавказа. Фюрер поручил Шмундту распорядиться насчет оборудования своей новой Ставки на Украине в районе Винницы, поскольку хотел летом находиться поблизости от передовых соединений наступающих войск.

К 15 марта – «Дню поминовения героев» – мы с Гитлером выехали ненадолго в Берлин, поскольку ему опять было необходимо выступить с речами, чтобы оказать нужное воздействие на население. Он особенно выпячивал превратности зимы и невероятные трудности, которые пришлось преодолевать нашим солдатам, а также восхвалял прочность фронта, устоявшего, несмотря на русские атаки и снежные бураны. Фюрер не скупился на высокопарные похвалы немецкому солдату, с которым он хочет осилить дальнейшие задачи этой войны. Он с глубоким уважением – и мне показалось, без пустого пафоса – почтил память погибших, не зря пожертвовавших свою жизнь за Германию.

21 марта 1942 г. Гитлер поручил гауляйтеру Тюрингии Заукелю (вопреки идее Шпеера назначить на этот пост Ханке) организацию использования рабочей силы в военной промышленности. В качестве генерального уполномоченного в данной области тот получил широкие полномочия по изысканию и привлечению рабочей силы и ее распределению по военным предприятиям. Заукель в первую очередь воспользовался трудом иностранных подневольных рабочих, преимущественно восточных – «остарбайтеров». Но вместо задуманной в плане сотрудничества помощи Шпееру между ними стало все сильнее развиваться соперничество, в котором Заукель как старейший гауляйтер всегда получал поддержку Гитлера.

25 марта 1942 г. шеф-пилот заводов Мессершмитта Фриц Вендель впервые поднял в воздух первый реактивный истребитель «Ме-262». Второй полет состоялся 18 июля того же года. Несмотря на некоторые недоработки, сотрудники Мессершмитта указывали на значение этого самолета. Однако добиться запуска его в серийное производство им удалось только в 1943 г., когда на нем уже стали летать Галланд и Штайнхоф, оценившие невероятное превосходство этого самолета над другими типами истребителей. Но было уже поздно.

Март 1942 г. принес начало английских воздушных нападений. 3-4 марта англичане разбомбили один завод в Париже; французы сообщили о 800 погибших. Следующий воздушный налет был произведен в ночь с 28 на 29 марта на Любек. 234 бомбардировщика сбросили около 300 тонн зажигательных и осколочных бомб на центр этого старинного города. Разрушения были огромны, погибли 320 человек, в городе возник хаос. Любек явился первым германским городом, ставшим жертвой бомбежки по площадям. Гитлер сказал: ответом на террор будет террор. С его требованием перебросить самолеты с Восточного фронта на Запад не согласился Ешоннек, обосновавший свой отказ тем, что именно этого и желают добиться англичане своими бомбежками, а он того делать не желает и не может. Дислоцировавшимися в Северной Франции силами Ешоннек провел ряд воздушных налетов на английские города, но, конечно, таких успехов, как англичане своей бомбежкой Любека, не достиг.

5 апреля генерал Йодль передал директиву фюрера № 41{250}. Гитлер полностью сосредоточился на проведении летних операций и обсуждал с Гальдером и ОКХ их детальные планы. Он с нетерпением ожидал, пока подсохнут все еще непроходимые дороги на юге России и использовал остающееся время для подвоза дивизиям оружия и техники, дабы сделать их боеспособными. В директиве указывалось, что группа армий «Центр» должна оставаться на занимаемых позициях, между тем как группа армий «Север» обязана взять Ленинград и установить связь с финнами по суше. Все имеющиеся силы следует сконцентрировать на южном участке Восточного фронта с целью захватить нефтяные источники Кавказа и преодолеть Кавказский хребет. Главной операцией на Восточном фронте именовалось наступление на Воронеж с целью разбить и уничтожить русские войска южнее этого города, а также западнее и севернее р. Дон. Подчеркивалось, что в ходе этой операции «в любом случае необходимо попытаться достигнуть Сталинграда или по крайней мере подвергнуть его действию нашего тяжелого оружия, с тем чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и коммуникаций»{251}.

24 апреля мы выехали в Берлин, поскольку Гитлер 26-го должен был выступить в рейхстаге. Непосредственным поводом послужило все еще не законченное «дело Гепнера». Грозила проба сил между фюрером и юстицией вермахта, которая не желала действовать ни против Гепнера, ни против некоторых других провинившихся во время зимнего кризиса генералов с требуемой Гитлером суровостью. Впритык к этой последней произнесенной фюрером перед данным форумом речи, в которой он описывал прошлогодние бои и давал некоторое представление о своих планах на 1942 г., с кратким словом выступил Геринг.

Под возгласы одобрения он зачитал опубликованный 27 апреля в «Имперском законодательном вестнике» «Закон о предоставлении полномочий». Этот закон гласил: «Не подлежит никакому сомнению, что в данный период войны, когда немецкий народ борется за то, быть ему или не быть, фюрер должен обладать правом, на которое он притязает, делать все, что служит достижению победы или способствует этому. Посему – без всяких правовых предписаний на сей счет – он, являясь фюрером нации, как Верховный главнокомандующий вермахта, как глава правительства и обладатель высшей исполнительной власти, как высший судья и вождь партии должен быть в состоянии в любое время в случае необходимости заставить любого немца – будь то простой солдат или офицер, чиновник низкого или высокого ранга, руководящий или рядовой партийный функционер, рабочий или служащий – выполнять свои обязанности и при нарушении таковых, после тщательного изучения, невзирая на так называемые благоприобретенные права, всеми пригодными ему [Гитлеру] средствами надлежащим образом карать оного, а особо, без проведения предписываемого судебного процесса, устранять из соответствующего ведомства, лишать ранга и чина, снимать с занимаемой должности».

Отныне Гитлер обладал и формально узаконенными неограниченными полномочиями и больше не был связан правом и законом, а указанное решение рейхстага потребовалось только для того, чтобы втолковать это всем. Оглашение его заставило насторожиться многих.

Однако основная масса народа вряд ли приняла к сведению эту важную меру со всеми ее последствиями: в тогдашних условиях она считала такие полномочия для фюрера оправданными. Но те, кто уже обсуждал противоправность действий правителей Третьего рейха, расценили этот закон как безмерное притязание на власть, стоящее по ту сторону всякого права.

Этим, а также усиливающимися бомбежками английской авиацией германских городов характеризовалось тогда общее положение. В войну был втянут весь народ. Сам же я постоянно поражался, с каким спокойствием переносили люди эти страшные воздушные налеты. Англичане наверняка представляли себе совсем другой эффект и думали, что своими бомбами смогут морально разгромить немецкий народ. Борьба против населения и его жилых кварталов ожидаемого ими успеха не принесла.

• Предыдущая
• 95/150
• Следующая