Стена - Робертс Адам - Страница 65

• Предыдущая
• 65/160
• Следующая

Папа остановился перед Ати, которого от Тигхи отделяло несколько юношей. Бросив на Папу взгляд искоса, Тигхи увидел, что его голубая форма сшита из какого-то особого пластика, материала матово-голубого цвета, который при ходьбе образовывал множество складок и издавал шуршащий звук.

Китель был широким и длинным, словно женское платье, доходя до самых колен. Из-под него выглядывали обычные голубые штаны. Однако острые иголки на форме все же не являлись волосами. Теперь Тигхи видел, что они составляют единое органическое целое с тканью, которая как бы выталкивала эти иглы из себя, щетинилась ими. Они походили на тонкие пальцы, которые покачивались, когда Папа начинал двигаться. Если эта форма сшита из пластика, то из такого, какого Тигхи никогда еще не видел.

– Это, – произнес Кардинелле, показывая на Ати костяшками пальцев правой руки, – юноша, который упал с неба, ваше военное превосходительство.

– Я слышал о тебе, – благосклонно заявил Папа, кивнув Ати. – Удивительная история.

Тигхи скосил глаза до предела, чтобы лучше видеть происходящее. Одновременно он заметил, что Уолдо, стоявший в конце шеренги и также находившийся в поле зрения юноши, едва не сделал шаг вперед, чтобы исправить ошибку Кардинелле, но почему-то сдержался. Однако его изуродованное лицо еще больше исказилось от ярости.

– Отвечай Папе, юноша, – сказал Кардинелле.

Ати выпучил глаза и произнес, с трудом выдавливая из себя слова:

– Да. – После неловкой, тяжеловесной паузы он добавил заплетающимся языком: – Папа Эффи.

– У тебя довольно темная кожа, – заметил Папа. – Правда, мне доводилось видеть людей и потемнее.

– Да, Папа Эффи, – произнес Ати сдавленным голосом.

– Говорят, что чем выше на стене живут люди, тем более темная у них кожа, потому что ближе к верхушке стены солнце сильнее жжет кожу. Должно быть, люди, живущие на самом верху стены, такие же черные, как самый черный пластик. Во всяком случае, таково мое мнение.

Из горла Ати вышел какой-то не совсем понятный звук, который мог означать «да».

– Однако с другой стороны, – продолжал Папа, кивая своей странной белой головой так, словно он вел светский разговор в окружении людей, равных ему по своему положению, – ниже на стене тоже живут люди с кожей почти такой же темной, как и у тебя, мой храбрый флатар, так что эта теория, возможно, ошибочна. И все же ты принесешь нам удачу!

– Ваше военное высокопревосходительство, – обратился к Папе Кардинелле Эланне, тронув того легонько за плечо. – Может быть, теперь вы захотите посетить арсенал?

– Да, да, Кардинелле, один момент. Юноша может рассказать нам захватывающую историю. Итак, ты упал со стены?

Ати уставился на Папу как завороженный. Лицо его выражало крайний испуг.

– Да, Папа Эффи, – пролепетал он.

– Как странно! Я слышал, что ты угодил в один из наших калабашей, который начали надувать. Это еще более удивительно! Интересно, каково оно, падать со столь огромной высоты?

Ати по-прежнему не сводил глаз с Папы, еще больше выпучив глаза. Казалось, он потерял дар речи. Однако Папа, похоже, утратил интерес к дальнейшей беседе. Он повернулся к Кардинелле и проговорил:

– Сей юноша – хорошее предзнаменование для кампании.

А затем Папа, Кардинелле и остальная свита тронулись с места и зашагали прочь, направляясь в дальний конец выступа. Тигхи поймал взгляд Ати и улыбнулся ему. Ати вспотел так, что с подбородка закапали частые капли пота.

Папа и его свита исчезли за дверью в стене и долгое время не выходили оттуда. Уолдо воспользовался их отсутствием, чтобы пройти вдоль строя флатаров и приструнить наиболее ретивых нарушителей дисциплины. Наконец Папа опять предстал взорам солдат, построившихся на выступе. Он дружески беседовал с Кардинелле и, судя по всему, находился в превосходном настроении. Пройдя по выступу к пирсу, Папа поднялся на него, и через несколько секунд за ним захлопнулась дверь кабины калабаша.

Почти сразу же после этого откуда-то из восточной части выступа донеслось громкое «аахх-ии!». Командующий войсками приказывал солдатам перестроиться в походные порядки и выступить в поход. «Аахх» произносилось басом, а «ии» звучало на очень высокой ноте, доходя до визга.

– Флатары! – раздался громовой голос Уолдо, перекрывавший шум, который производила многотысячная масса людей, пришедшая в движение. – Стойте там, где стоите! Флатары, стоять!

Однако везде, куда хватало глаз, правильные прямоугольники шеренг начали рушиться и ломаться. Солдаты покидали строй и устремлялись в восточную часть выступа. Топот нескольких тысяч ног, бежавших по выступу, был похож на отдельное ворчание грома или на завывание сильной бури.

Рассыпался и строй флатаров, которые сбились в галдящую кучу вокруг Ати. Что он сказал? Что чувствовал Ати, когда смотрел в глаза самому Папе?

– По-моему, у него отвратительная внешность, – сказал кто-то.

Еретическое высказывание вызвало неодобрительный ропот подавляющего большинства юношей и девушек. Ладно, не обращай внимания. Расскажи, какой он? Однако Ати лишь стоял и ошеломленно озирался по сторонам. Вскоре он перестал представлять какой-либо интерес для флатаров, потому что Уолдо приказал платону следовать за ним и стал пробиваться сквозь гущу людей к стене.

Та часть выступа, где находились флатары, стремительно пустела. Тигхи вытянул шею и привстал на цыпочки, чтобы лучше видеть поток людей, переливавшийся с выступа на уступы, ведущие в сторону врага. Голос командующего по-прежнему был хорошо слышен, хотя его самого нигде не было видно.

Аахх-ии!

– Флатары, – обратился к ним Уолдо, – мы подождем, пока в поход не выступят основные силы армии, и последуем за ними.

Он сурово посмотрел на Ати, словно считал виноватым в том, что произошла ужасная путаница, именно его.

Крики, созывавшие имперских солдат, постепенно затихали вдали, и на выступе не осталось почти никого. Стоя в дверях или прислонившись к стене, несколько человек постарше терпеливо наблюдали за тем, как людские потоки стремятся в восточном направлении, освобождая выступ.

• Предыдущая
• 65/160
• Следующая