Стальные короли - Робертс Джон Мэддокс - Страница 8
- Предыдущая
- 8/71
- Следующая
— Ни за что не стал бы подчиняться правительству, которое так безразлично относится к своим обязанностям, — сказал Каирн. — Очень уж трусливое поведение.
— Это правда, — сказал Летучая Мышь. — Поэтому только на реке и можно встретить настоящих храбрецов.
Следующий день тоже не был богат событиями. Мимо проплывало другое судно, и они обменивались новостями с верховья и снизу, не останавливаясь. Неторопливый темп речного путешествия позволял довольно долго общаться таким образом. Большие весельные корабли не спешили принять участие в этом товариществе, и Каирн спросил, почему.
— Очень уж важные, — пробурчал Летучая Мышь. — Они принадлежат крупным компаниям. Команды думают, что они чересчур хороши для таких, как мы — простых речников.
— Так что, и на реке есть господа и мелкая сошка?
— Им так только кажется, — фыркнул Летучая Мышь.
Еще три дня прошли без приключений. Вечером четвертого дня они привязали плот в спокойной воде южной части илистого берега. Они находились на том отрезке реки, где на много миль не было ни единого острова, и Летучая Мышь выбрал восточный берег, как наиболее предпочтительное место.
— Выбора-то большого нет, — объяснял он, пока они шли к берегу. — Тот берег слишком топкий для привала. И дров сухих нет, и насекомые замучают — их там полно.
Каирн внимательно изучал утесы, вздымавшиеся на несколько сотен метров. Костров не видно, и дыма не чувствуется, но он знал, что враги не будут сообщать всем подряд о своем присутствии.
— Я думаю, что на ночь оставлю кабо на плоту, — решил он. — Ночь в загоне ему не повредит.
Летучая Мышь кивнул.
— Это мудро. И оружие держите наготове.
— Это как всегда.
Перед ужином они более тщательно, чем обычно, обследовали заросший кустарником лесок вокруг. Покончив с ужином, они завернулись в одеяла и забылись тревожным сном, не отнимая рук от оружия.
Каирн сторожил первым. Он поднялся на плот и почистил кабо, тихонько разговаривая с ним. Животное неспокойно пофыркивало и постанывало, вскидывая свою четырехрогую голову в непривычной тревоге. Каирн решил, что кабо расстроился, не погуляв по берегу. Поддавшись неожиданному порыву, он занес седло и мешки в загон, потом отнес туда же лук и стрелы. Все равно они бесполезны в темноте, больше толку будет от копья.
Звезды показали, что его время закончилось, Каирн разбудил сменщика и дождался, пока тот окончательно проснется. Он подумывал пойти спать на плот, но не хотелось показаться напуганным, поэтому он устроился у затухающего костра. Сжимая в руке меч, он провалился в беспокойный сон.
Каирн не знал, что его разбудило. Он тотчас понял, что заснул часа два назад. Его разбудили какие-то изменения в воздухе и в звуках ночи. От тлеющих угольков костра исходил слабый отблеск. Большинство остальных размеренно храпели.
Не поднимая головы, Каирн медленно повернулся, чтобы осмотреть лагерь. Никто не двигался, и часового тоже не видно. Наверное, он отошел на несколько шагов в лес, повинуясь зову природы, но звуков, подтверждающих это, слышно не было. Потом он что-то услышал: слабый шорох сразу из нескольких мест вокруг стоянки. Одновременно он почуял очень знакомый запах — запах свежепролитой крови. Он вскочил на ноги и со свистом выдернул меч из ножен.
— Просыпайтесь! — закричал он. — Бандиты!
Речники повскакивали на ноги, крича и вслепую атакуя.
— Спинами к костру! — кричал Летучая Мышь. — Где часовой?
— Мертв! — прокричал в ответ Каирн, почти неслышный в пронзительных воплях нападавших. Он никак не мог понять, сколько их, потому что они нападали со всех сторон, кроме реки, улюлюкая и прыгая, чтобы усилить смятение. Отовсюду слышались крики и звуки ударов.
Неясная тень надвинулась на Каирна, глаза и зубы блестели в отсветах костра. Он не разглядел оружия нападавшего, но ударил на несколько сантиметров ниже блеска глаз и почувствовал, как острие меча вонзилось в плоть и кости. Падая, человек вскрикнул. Каирн выдернул меч и для верности еще раз пронзил тело.
Пригнувшись к земле, он огляделся, чтобы понять, что происходит. Кто-то бросил в костер ветку, и в свете взметнувшегося пламени стало ясно, что речникам приходится туго. Тощие нечесаные люди, напомнившие Каирну мусорщиков-трупоедов, метали дротики, сверкали ножи. Как раз, когда Каирн глянул, один из них запрыгнул на спину Летучей Мыши, пытаясь связать ему руки, а второй метнул в его живот копье.
Сразу трое напали на Каирна, и ему стало не до наблюдений. Они заколебались при виде его длинного меча, и он воспользовался этим преимуществом, чтобы заколоть одного. Тогда двое других атаковали. Каирн отразил удар неуклюжего топора одного из них и разрубил череп напавшего, а другой в это время ударил копьем. В отчаянной попытке не дать копью пронзить свой живот Каирн дернулся, но острие все же задело его бок. Он рубанул по шее копьеносца и увидел, как его голова отлетела, потом помчался вперед и оказался в единственном относительно спокойном месте лагеря. Во время борьбы Каирн оказался далеко от костра, и теперь в его свете увидел, что все речники повержены. Разбойники кромсали их тела, крича пронзительно, как безумцы.
С рукой, прижатой к ране на боку, Каирн, спотыкаясь, направился к плоту. Услышав, как он пробирается по мелководью, часть разбойников начала кричать и показывать в его сторону. Они побежали в сторону плота как раз тогда, когда Каирн сумел взобраться на него и разрубил взмахом меча крепкий канат. Он рванул вперед, и в бревно перед ним вонзился дротик. Он почти добрался до передней части плота, когда второй дротик вонзился в правое бедро.
Гримасничая от боли, он первым делом перерубил канат, затем со стоном выдернул дротик из бедра. Потом схватил шест, отпустив меч, привязанный к запястью. Бандит с дикими глазами и раскрашенным лицом попытался забраться на плот, но Каирн раскроил ему голову шестом. Потом воткнул шест в речное дно и начал толкать изо всех сил, не обращая внимания на боль в боку и бедре.
Тяжелый плот медленно начал двигаться, все больше и больше бандитов с брызгами плыло к нему. Каирн навалился на шест грудью и продолжал толкать, одновременно снова сжав рукоятку меча и неуклюже нанося удар первому пытавшемуся забраться на плот. Удар получился слабым, меч в цель не попал, только рассек кожу на голове, но разбойник свалился. Каирн ударил следующего, попал чуть ниже скулы, и бандит вскрикнул, когда послышался скрежет острия на зубах.
Оставшиеся бандиты могли бы продолжать атаковать плот, но им хватило. Они стояли по колено в воде, махали кулаками и отчаянно ругались, но ничего более угрожающего не предпринимали. С последним рывком плот сошел с мелководья, и течение понесло его на юг. Каирн дохромал до загона, где в тревоге фыркал и топал ногами кабо. Не обращая на него внимания, Каирн вытащил лук из чехла и прижал нижнюю часть дуги левой ногой. Подавив крик боли, выгнул могучее оружие через раненое бедро, потом зацепил петлю тетивы за верхнюю часть.
Он соступил с натянутого лука и вытащил из колчана стрелу. Цель выбирал тщательно, зная, что у него будет только один выстрел и стрелу обратно не вернуть. Боль пронзила бок, но он продолжал натягивать тетиву, пока оперение стрелы не ткнулось в уголок рта.
— Еще один за Летучую Мышь и его людей, — пробормотал Каирн. Потом отпустил тетиву. Тот, кого он выбрал, выглядел силуэтом на фоне костра, перья на его мягкой шляпе качались, когда он прыгал и выкрикивал ругательства. Стрела пронзила его глотку, вопли резко прекратились, и он упал в костер, испустив фонтан крови, зашипевшей на углях. Остальные тоже внезапно остановились; потом они стали обшаривать берег и ближние кусты, и началась жуткая драка.
Со вздохом Каирн ослабил лук и уселся на соломенную подушку посреди палубы. Ничего не было видно, и он не мог обработать раны, поэтому просто улегся на спину, чтобы переждать ночь, снова ставшую мирной.
- Предыдущая
- 8/71
- Следующая
