Путь Найденыша - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 16
- Предыдущая
- 16/89
- Следующая
– Ха-ха-ха, – внезапно раздался смех. Нед поднял глаза и обнаружил, что вокруг стоят десятки парней и мужчин, с любопытством наблюдающих за происходящим между Недом и молодым наглецом. Видимо, собеседники разговаривали очень громко, потому окружающие и заинтересовались. Делать-то все равно нечего, так что почему бы и не поглядеть?
– Смеяться, надо мной?! – Ойдар покраснел и закусил губу от сдерживаемого гнева. – Проклятый деревенщина! И вы, тупоголовые! Никто из вас не простоит в бою со мной и десяти ударов сердца! Бьемся, деревенщина! Я тебя покалечу, тварь, за насмешки над мастером уацу!
– Интересно, – задумчиво протянул Нед, – за что тебя выгнали из школы боя – не за то ли, что ты не умел сдерживать свои чувства?
Ойдар вздрогнул и широко раскрытыми глазами посмотрел на Неда, а потом… потом напал на него. Мгновенно, безжалостно, нанося удары по самым уязвимым и болезненным точкам. Похоже, что он решил не церемониться с наглым деревенщиной. Вернее, Ойдар хотел не церемониться, хотел нанести удары, но…
Нед мягко пропустил его правую руку с яростно сжатым кулаком мимо себя, встретив ее кошачьим движением «лапки», мгновенно захватил парня за шею, развернув вдоль оси, и, опускаясь на колено, загнул его так, что сделай еще движение, и шея Ойдара хрустнет, сломается, как сухая ветка. И при этом правая рука парня была блокирована правой рукой Неда, а голова с выгнутой шеей лежала под мышкой «деревенщины».
Нед действовал совершенно неосознанно, как тогда – убивая своих односельчан. И лишь когда оставалась доля секунды до момента, когда раздастся сухой хруст позвонков, Нед с трудом взял себя под контроль и остановился, глядя на толпу, жадно рассматривающую драку.
После этого сложного финта Неда они зашумели, стали хихикать и показывать пальцами на парней, слившихся в едином порыве, как влюбленная парочка. Начали свистеть и говорить гадости, радостно хлопая себя по ляжкам.
Нед посмотрел в напряженное, с вытаращенными глазами лицо Ойдара и четко сказал, оглядываясь на зрителей:
– Разошлись. Разошлись, я сказал! Ничего интересного нет.
Его голос был сухим, жестким, а глаза излучали такую силу, что люди осеклись и, негромко переговариваясь, стали расходиться по своим местам. Нед снова посмотрел в лицо Ойдара и негромко сказал:
– Я тебя сейчас отпущу, но пообещай, что ты больше не будешь никого оскорблять и вести себя так нагло. Хорошо? Договорились?
Ойдар мелко затряс головой в знак согласия, и Нед осторожно положил его на пол рядом со своим тюфяком. Потом снова Нед лег на свое место и уставился в потолок, закинув руку за голову и не обращая внимания на соседей.
Он чувствовал себя очень странно после этих событий. Опять – как будто какая-то сила управляла его телом. Помимо его воли, помимо сознания. Будто кто-то смотрел сквозь его глаза и взял управление над телом в тот момент, когда это стало нужно. И Неду это очень, очень не понравилось. А кому понравится ощущать себя безвольной игрушкой? Только не тому, кто был таковым семнадцать лет подряд.
– Здорово ты его! – шепнул сосед. – Меня звать Арнот. Давай вместе держаться? Ты сам откуда? Ну… можешь не отвечать, – слегка испуганно продолжил он, – мы все тут по разным причинам, и многие не хотят выдавать свои имена и откуда они родом. Тебя как звать?
– Недом, – нехотя ответил парень и, повернув голову, рассмотрел собеседника. Это был обычный деревенский парень, каких десятки и сотни в любом селе. Натруженные руки, крепкие плечи, изношенные башмаки и аккуратно заштопанная одежда – обычный парнюга. Какого демона он делает тут? А что он, Нед, делает тут? Послушать его мысли? А зачем? Что он может узнать у него или у этих парней? Их грязные тайны? Их потаенные желания? Зачем? Что это даст? «Абсолютно бесполезное умение, – тихонько вздохнул Нед, – лучше бы умел наколдовать себе еды. Ел-то давно, и всего два пирожка».
Как будто откликаясь на его мысли, живот издал такое громкое бурчание, что было слышно, вероятно, от борта до борта. Арнот хмыкнул, услышав этот звук, и, пошуршав мешком, протянул Неду кусок лепешки, на котором лежал кусочек копченого мяса:
– На, ешь. Ешь, ешь – у меня еще есть. Нас будут кормить, когда мы прибудем на базу пехотинцев, а пока придется обходиться тем, что у нас есть. Я заранее запасся едой на берегу. Мне сосед, солдат-инвалид, рассказал все, как оно будет, так что я как следует подготовился. Вода вон там, в баке. И кружка там. Только не советую пить из общей кружки. Мало ли кто откуда пришел – еще заразу подцепишь. Моя семья так померла – отец откуда-то заразу привез, с купцом плавал. Мы все и заразились. Сестра померла, потом мать… отец… а я как-то выжил. Моровое поветрие, говорят, было. Дом сожгли, вещи сожгли. Голышом остался. Ты не бойся – это давно было. Лет пять как. Я мыкался, мыкался… нищенствовал… работал… а потом решил – чего мне терять? Пойду в солдаты. Тут кормят, одевают, обувают. Пять лет отслужишь – и гуляй себе. Можно капитал сколотить. А можно еще и слегка пограбить – когда будем чужие города брать.
– А можно и… чего там твой сосед-инвалид потерял? Вот то и потерять, – раздался справа знакомый голос, слегка хрипловатый после того, как Нед помял гортань его обладателя.
– Ногу потерял, – неохотно ответил Арнот и отвернулся от Ойдара.
– Во-во, – кивнул головой Ойдар, – так и будем уродами, если будем вообще. Закопают где-нибудь на Масурских островах, и черви съедят. Инвалид хоть живой…
– А ты-то зачем тогда пошел в солдаты? – спросил Нед, проглотив последний кусочек лепешки, и, аккуратно собрав крошки, кинул их в рот под пристальным взглядом Ойдара, поморщившегося от такого явного проявления деревенского происхождения: вроде как все знаешь – что тебя сюда заманило?
– У всех свои проблемы, – неохотно пояснил Ойдар и, вздохнув, решился: – Прав ты был, когда сказал, что через мою невыдержанность все мои проблемы. И нечего так улыбаться, Арнот!
Помялся с минуту и продолжил:
– Да, я мастер уацу. Почти с младенчества учили. В Шусарде хорошая школа. Отец всегда считал, что я должен уметь постоять за себя. Он был стражником. Убили. Никто не знает – кто. Видимо, те, кому он мешал. Ночью шел домой – пустили стрелу из лука. Наповал. Мне было тогда десять лет. Вот после его смерти все и пошло вразнос… денег нет, проедали последнее, что было. Мать стала шить на богатых, но хватало не очень. У меня в школе боевых искусств хорошо шли дела, я способный. Мастер заметил это и позволил бесплатно заниматься, когда я ему рассказал, что на школу больше нет денег. А потом – я стал помогать ему тренировать других. Все бы ничего… но мой характер… А к нему добавить умение убивать… Они сами до меня докопались, сами! – Ойдар яростно ударил кулаком по колену. – Мне бы уйти, не ответить, а я… В общем, один умер, а двое других долго еще пролежат в постели. Все бы ничего, но тот, что умер, родственник городского головы. А его друзья – из самых уважаемых семей города. Стражники, расследовавшие дело, предупредили мать, чтобы я быстро смывался – и до суда не доживу, если меня посадят в темницу. Вот я и здесь. Теперь – я никто. Армия не даст меня в обиду. Армия сама меня обидит. Тебя Нед звать? Ага. Скажи, Нед, – Ойдар внимательно посмотрел на парня, – как ты меня смог уложить? Как называется этот стиль боя? Я никогда его не встречал вживую. И еще – спасибо тебе.
– За что? – недоуменно вскинул брови Нед.
– За то, что не убил, – тяжело вздохнул Ойдар. – Я ведь все-таки мастер, знаю, что был на волосок от смерти. Ты мог убить меня одним движением руки. Хрясь! И все. Конец. Но не убил. А я бы убил. Не выдержал бы. Так что – спасибо.
– Убил бы – самого бы убили, – хмуро бросил Арнот. – За убийство своего товарища, если оно совершено не при защите своей жизни или по приказу командира, – смерть. Повесят, и все тут. Или палками забьют до смерти. Тут это быстро. За кражу у товарищей – палки. За неподчинение приказу – палки. За все палки или смерть.
– А ты откуда знаешь? – недоверчиво помотал головой Ойдар.
- Предыдущая
- 16/89
- Следующая
